18 июня в Белоруссии задержали бывшего председателя правления Газпромбанка Беларуси Виктора Бабарико. Он — один из конкурентов действующего президента Александра Лукашенко на выборах, которые состоятся 9 августа этого года. По Газпромбанку Беларуси, который аффилирован с российским Газпромом, сейчас ведется следствие по отмыванию денег и уклонению от налогов, а самого Бабарико обвинили в сокрытии доказательств и попытке влиять на следствие.
Однако Бабарико не является полностью пророссийским кандидатом, хотя однозначно действует с согласия кремлевского Газпрома. Он начал играть на электоральном поле Лукашенко, имеет достаточно средств для агитации и медийной поддержки, поэтому его и пытаются убрать. Однако сейчас недовольство Лукашенко растет, люди хотят получить хотя бы минимальную перезагрузку системы. И 19 июня в Минске и других городах Белоруссии состоялись протестные акции, которые закончились массовыми арестами.
Пока рано говорить, был ли Виктор Бабарико конкурентом Александра Лукашенко. Согласно белорусскому законодательству, чтобы стать кандидатом в президенты, за тебя должны дать свои подписи 100 тысяч граждан Белоруссии. Сбор подписей еще не завершен, поэтому определять, кто является основным лидером гонки среди оппозиционеров, я бы не стал. Да, есть определенные протестные настроения среди населения, люди достаточно активно подписывались фактически за всех альтернативных кандидатов.
Бабарико — это очень не бедный человек. В круг его доверенных лиц входят в основном относительно новые люди в политике, и он имеет достаточный ресурс, чтобы сделать эффективную агитационную кампанию. Это наложилось на рост недовольства населения, поэтому он и некоторые другие альтернативные кандидаты смогли собрать достаточно большое количество подписей. Эта ситуация вызвала беспокойство у белорусских властей. В этом можно увидеть политический аспект того, почему задержали Бабарико.
Если брать во внимание экономический фактор, то стоит вспомнить о деле Газпромбанка Беларуси, который на 99% принадлежит российскому Газпрому. Оно на грани политики и экономики и имеет отношение не только к Бабарико. Во-первых, Белоруссия и Россия ведут споры о цене на газ. Формула расчета и, соответственно цена на 2019 год, очень не выгодна Минску.
На сегодня получается, что Белоруссия платит почти в полтора раза больше, чем Германия. Белоруссия начала переговоры по изменению контракта. В ответ Белтрансгаз (Газпром трансгаз Беларусь) — дочернее предприятие Газпрома — заявил о якобы существующем долге, который выставили не за объем, а калорийность газа, при том что российский Газпром всячески старался не вспоминать о калорийности газа по расчетам в контрактах. Уже на осень Белоруссия должна иметь другую цену, иначе на фоне кризиса это может стать мощным ударом по белорусской экономике. Потому что если на Украине электрогенерация в основном атомная и угольная, то в Белоруссии она газовая. Переговоры идут достаточно тяжело и накладываются на ухудшение отношений Белоруссии и России.
На этом фоне Бабарико начинает свою кампанию. Причем, часть его доверенных лиц — это люди, которые продолжают работать в структурах Газпрома на достаточно высоких должностях. Вы же понимаете, что они не могли пойти в политику, не получив хотя бы молчаливое согласие Газпрома. Потому что в противном случае пришлось бы выбирать между работой в Газпроме и политической кампанией. Поэтому дело белорусского Газпромбанка выгодно Лукашенко в нескольких смыслах: как попытка поднять ставки в спорах с РФ; в качестве рычага влияния на Белтрансгаз, поскольку средства этой компании находятся в Газпромбанке Беларуси и если там ввести временную администрацию, то можно контролировать счета своего оппонента;
Газпромбанк Беларуси долго имел статус неприкосновенного, количество проверок было сведено к минимуму при относительно спокойных отношениях с РФ, а сейчас его сразу начали проверять.
Минск заявил, что дело Газпромбанка Беларуси начали расследовать с 2016 года. Я думаю, «копать» начали в 2018-м, когда в Белоруссию приехал российский посол Михаил Бабич, или годом ранее. Поэтому, я думаю, политическая активность самого Бабарико является последним пунктом в этом деле. Поэтому логично, что расследование дела банка, председателем правления которого был Бабарико, воспринимается медиа как политическая история.
Другое дело, что есть протестные настроения в самой Белоруссии. Возникают негативные ожидания относительно начавшегося финансового кризиса, потому что границы закрыты, отсутствует нормальная коммуникация по пандемии covid-19, присутствует давление со стороны российских СМИ. И все это приумножается на недовольство тем, что Лукашенко долго «сидит».
Ситуацию в Белоруссии сейчас можно сравнить с президентскими выборами на Украине 2019 года. Еще за год до того соцопросы показывали, что общество было разделено на две части. Одни были согласны выбирать тех, кто уже является политиками, и столько же — 42-45% — хотели полной перезагрузки политической системы. И большинство кандидатов работали на первую категорию, а на втором поле был один Зеленский. Здесь то же самое — есть определенные ожидания если не полного изменения системы, то хотя бы определенной динамики в кадровой политике, смены персоналий. И на этом фоне работает несколько кандидатов, которые ранее не были в оппозиции и не имели большого отношения к власти. Реакция белорусских властей на то, что альтернативные кандидаты набирают достаточное большое количество подписей, является очень нервной. И это только подогревает настроения населения. Попытка государственных СМИ осуществить атаку на этих людей добавляет им популярности и увеличивает желание поддержать их.
Естественно, что Валерий Цепкало, Сергей Тихановский (активист и видео-блогер, против которого тоже открыли уголовное производство, — прим. «Апострофа») и Бабарико получили определенный уровень узнаваемости. Они не из системы, относительно новые, у каждого из них своя электоральная база. Тихановский очень напоминает Лукашенко образца 1994 года — он попытался играть на его электоральном поле. Бабарико ставит на бизнес, играет роль успешного чиновника или предпринимателя. У него есть перетоки сторонников Тихановского. Цепкало — это, прежде всего, городской средний класс, в частности ИТ, новые предприятия и тому подобное. Каждый из этих кандидатов по-своему опасен для Лукашенко.
Сейчас Лукашенко убрал с предвыборной гонки человека, который имеет связи с Газпромом. Но нельзя сказать, что Бабарико был на 100% пророссийским кандидатом. Определенные связи с РФ можно найти у всех трех ключевых кандидатов. Россия присутствует в формуле под названием «белорусские выборы», но она еще не применила все свои финансовые и консультативные ресурсы. Скорее она предоставляет точечную поддержку отдельным кандидатам, поскольку и Бабарико, и Тихановский пользуются поддержкой российских СМИ. Интересно, что Цепкало там почти не присутствует.
Национально ориентированная оппозиция не поддерживает никого из ныне популярных кандидатов. Старые оппозиционные партии пытались сделать что-то вроде праймериз, но закончилось все тем, что они просто перессорились между собой.
Есть еще российский фактор. Из-за него, несмотря на негативное отношение к Лукашенко, впервые за последние 20 лет сложился консенсус оппозиции и власти. В вопросе независимости Белоруссии они на одной стороне. Белорусские государственные СМИ говорят об опасности российского влияния. Лично мне это очень напоминает риторику украинских СМИ о пророссийском реванше.
Возможно так называемое «протестное голосование», как в России, когда голоса отдавали за любого, лишь бы не за Владимира Путина. Академия наук Белоруссии делала внутренний соцопрос, который не публиковался. И по состоянию на май этого года опрос показал уровень доверия к Лукашенко, как к политику, 24%. Электоральный уровень может быть выше — и действующий президент может рассчитывать на 40-45% на выборах. А 35-40% — это будет протестное голосование людей, которые не желают видеть Лукашенко у власти.
Задача, которая сейчас стоит перед РФ — не сместить Лукашенко, а снизить его показатели легитимности в глазах населения. Легитимность — это то, насколько целевая группа считает, что власть может принимать решения. А теперь очень простой пример: руководитель районного избирательного участка в день выборов получает две таблицы: первая — это реальные данные о явке и голосах, вторая — то, сколько надо написать. Если он видит, что реальные данные за Лукашенко — 50% голосов, а ему надо написать 70-80%, то скорее всего он спокойно это напишет и будет успокаивать свою совесть, что Лукашенко все равно победил. А теперь представьте себе, что там будет 49,9%. Это уже большое недоверие и удар по легитимности. А когда нет легитимности, то в тоталитарных режимах не работает и репрессивная машина.
Игар Тышкевич, аналитик Украинского института будущего
