Редко бывает так, чтобы избирательная кампания зависела от одного-единственного вопроса. Но в преддверии воскресных президентских выборов в Польше главной темой стала тема лесбиянок, гомосексуалистов, бисексуалов и трансгендеров — сокращенно ЛГБТ. К сожалению, эта английская аббревиатура в польском языке звучит странно и чужеродно. Пандемия коронавируса еще свирепствует, грядет экономический кризис, а международные отношения переживают период хаоса и смятения. Однако когда президент Польши Анджей Дуда заявил, что «ЛГБТ — это не люди, а идеология», да к тому же еще более разрушительная, чем коммунизм — эти слова тут же стали самым обсуждаемым моментом всей кампании.
Дуда добился переизбрания, с небольшим перевесом опередив Рафала Тшасковского, который в бытность свою мэром Варшавы подписал мало к чему обязывающее обещание поддерживать столичное гей-сообщество, в том числе предложив бороться с дискриминацией и третированием в школах. Дуда и правящая партия «Право и справедливость» (PiS) заявили, что жест мэра — это не больше и не меньше, чем призыв к «сексуализации детей» и разрушению семьи.
Комментарии президента подхватила и разнесла целая кампания против ЛГБТ на государственном телевидении, которое превратилось в рупор правящей партии на деньги налогоплательщиков. В некоторых частях страны государственные каналы — единственные доступные. Между тем всю последнюю неделю государственное телевидение крутило сюжеты о том, будет ли Тшасковский навязывать детям ЛГБТ-образование, заменит ли он парад в день независимости гей-парадом и должен ли Дуда поддержать запрет гей-браков в конституции.
Прискорбно говорить, но эти разговоры во многом поддержали католические иерархи — от приходских священников, которые выставляли у своих церквей предвыборные плакаты Дуды, до архиепископа Кракова, одного из преемников Папы Иоанна Павла II, который назвал гомосексуалистов «радужной чумой». Эта риторика — не тайное послание, не «свист собаке», как говорят в Америке, а открытая демонизация, тотальная культурная война.
В последние недели кампании Дуда и государственное телевидение играли и в другие грязные игры — поддерживали фанатичных антипрививочников и клеймили Тшасковского клевретом германских и «еврейских» интересов (так, один титр на государственном телевидении вопрошал: «Выполнит ли Тшасковский еврейские требования?»). Мой муж, поляк и член Европейского парламента от партии Тшасковского, поддерживал мэра Варшавы. Так вот, некоторые избиратели даже отказывались брать листовки, мотивируя это тем, что раз он против правительства, то он явно немец. «Но я даже не говорю по-немецки», — отвечал он по-польски. Никакого значения это не имело. В конце кампании лидер партии PiS Ярослав Качиньский заявил, что у Тшасковского и душа непольская и сердце тоже — непольское.
Польша — страна этнически однородная, одноязычная и преимущественно католическая. Тем не менее, за последнее десятилетие пропагандисты «Права и справедливости» смогли создать, развить и насадить поляризацию общества, ничуть не менее мощную, чем по цвету кожи или языку. Хотя ни германофобия, ни антисемитизм не были магистральной линией в польской политике до того, как PiS захватила власть в 2015 году (автор, очевидно, имеет в виду не понравившуюся ей победу PiS на польских парламентских выборах в 2015-м году — прим. ред.), у этих настроений есть исторический прецедент.
Но подозрительность к ЛГБТ-сообществу польской политике в новинку. Страх перед «радужной чумой» создан с нуля, это детище циничных пропагандистов, которые прекрасно знают, насколько гнусно, отвратительно любое подозрение в адрес лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров. Теперь, когда Дуда победил, они попытаются смягчить этот посыл, даже пойдут на попятную. В ночь выборов дочь президента, дама по имени Кинга Дуда выступила с речью, которая уже выглядела попыткой смягчить гнев и злобу на кампанию ее отца. Как Иванка Трамп нередко выступает, чтобы как-то смягчить имидж своего отца, так и Дуда-младшая выразила искреннее желание, чтобы «никто в нашей стране не боялся выходить из дома, независимо от того, во что мы верим, какого цвета наша кожа, какие у нас взгляды, какого кандидата мы поддерживаем и кого мы любим».
Это чистой воды пиар, но верно и то, что Дуда не будет ближайшие пять лет своего президентства избивать геев (хотя некоторые из его сторонников вполне могут пойти на такое, пусть и неофициально). Вместо этого члены его партии займутся делами, которые действительно их интересуют и не имеют вообще ничего общего с «семейными ценностями». Их первоочередная задача, как некоторые признали в ночь выборов — установить контроль над независимыми СМИ, которые по-прежнему не сдаются и имеют в своем распоряжении крупный независимый телеканал, несколько газет и много веб-сайтов. Некоторые из них в иностранном владении либо имеют долю иностранного капитала, как правило немецкого, и это объясняет, почему они доселе избегали пагубного государственного влияния. Если польские бизнесмены, так или иначе связанные с оппозиционной политикой или независимыми СМИ, подвергаются самым разным преследованиям — от налоговых проверок до сфабрикованных обвинений в коррупции, — то на иностранцев давить труднее. Теперь правящая партия сделает из их «иностранного происхождения» предлог, чтобы вынудить их продать свою долю. Вот почему речь идет о «полонизации» средств массовой информации, а не о «национализации», хотя по сути это, конечно, одно и то же. Законопроект уже подготовлен.
Не боясь президентского вето, правительство попытается довершить начатое — стреножить и политизировать польские суды. Независимых судей в Польше преследуют так же, как бизнесменов: допрашивают, угрожают и, как это было в одном известном случае, запугивают в интернете профессиональными троллями на службе министерства юстиции. В Польше уже есть суды-конкуренты, которые друг друга не признают — создается конфликт с остальными странами Европейского Союза. А ведь основанный на высочайших ценностях Евросоюз просто не может работать, если в его странах-членах не действует верховенство закона.
Финал этой партии ни для кого не секрет. «Право и справедливость» не любит нынешних предпринимателей и надеется создать своих собственных олигархов — бизнесменов, которые полностью зависят от благосклонности правительства. Таких, с позволения сказать, деловых людей в Польше раньше просто не было. PiS хочет контролировать средства массовой информации, потому что надеется изолировать и рано или поздно ликвидировать политическую оппозицию — или, по крайней мере, создать систему, где оппозиция никогда не сможет выиграть национальные выборы. Она хочет урезать власть мэров и других местных властей, ограничить гражданское общество, взять под контроль университеты и добиться того, чтобы альтернативные голоса благополучно помалкивали.
Вопрос в том, смогут ли сторонники PiS воплотить все эти планы, когда против них 49% избирателей и большинство поляков моложе 50 лет. Это была недобрая президентская кампания, и некоторые из проигравших затаили злобу. Чтобы их заглушить, правительству придется продолжить культурную войну. Можно ли управлять страной, утверждая, что лишь половина нации — «настоящие» поляки, а другая половина — не наши поляки? Может, и можно так управлять, но это чревато огромным ущербом.
