Пару дней назад я поднималась по ступенькам Капитолия, когда из-за угла неожиданно вышел член палаты представителей Тед Йохо — его сопровождал член палаты представителей Роджер Уильямс — и заговорил со мной перед зданием Капитолия. Я думала о своих делах, шла по лестнице, а Тед Йохо ткнул в меня пальцем, назвал меня мерзкой, назвал меня безумной, выжившей из ума и опасной. Он сделал несколько шагов, а когда я назвала его высказывания грубыми, он отошел в сторону и сказал: «Вы меня называете грубым?»
Я прошла наверх, вошла в здание и проголосовала, потому что мои избиратели направили меня сюда, дабы я каждый день сражалась за них, добиваясь, чтобы у них была крыша над головой, чтобы они могли прокормить свои семьи и вести достойную жизнь.
Потом я вышла из Капитолия, и там перед зданием находились репортеры, а впереди репортеров стоял представитель Йохо, который назвал меня, я цитирую (нецензурное выражение). Такие слова представитель Йохо адресовал члену конгресса, представляющему 14-й округ Нью-Йорка, а также всем женщинам из числа членов конгресса и всем женщинам нашей страны, потому что все мы в той или иной форме, в том или ином виде, в тот или иной момент сталкивались с этим в нашей жизни. Я должна предельно ясно заявить, что слова представителя Йохо не сильно ранили или оскорбили меня, потому что я в своей жизни работала на простой работе, работала официанткой в ресторанах, ездила на работу в метро, ходила по улицам Нью-Йорка. Для меня в таких выражениях нет ничего нового. Слова, произнесенные господином Йохо, я слышала и от других мужчин, пристававших ко мне в ресторанах. Я вышвыривала из баров мужчин, использовавших ту лексику, которую употребил господин Йохо, и я сталкивалась с таким обращением в нью-йоркском метро.
В этом нет ничего нового, но именно в этом и заключается проблема. Господин Йохо был не один. Рядом с ним стоял представитель Роджер Уильямс. Становится понятно, что дело здесь не в каком-то единичном случае. Дело в безнаказанности, в согласии с насилием и с резкими высказываниями в адрес женщин в той структуре власти, которая лежит в основе всего этого.
Дело в том, что не только со мной в таком неуважительном тоне разговаривают представители власти, в частности, члены Республиканской партии и избранные руководители из Республиканской партии. Такое случается не только здесь. В прошлом году президент Соединенных Штатов заявил, чтобы я уезжала в другую страну, намекая на то, что мне не место в Америке. Перед тем, как меня привели к присяге, губернатор Флориды Десантис назвал меня «ничем».
В таких обесчеловечивающих выражениях нет ничего нового. И такие случаи происходят с завидной регулярностью. Это шаблон отношения к женщине, это обесчеловечивание людей. Меня не очень сильно уязвили и оскорбили эти низкие замечания. Размышляя об этом, я, честно говоря, подумала, что не стоит обращать на это внимания, надо просто поехать домой. Это же обычный день, ведь так?
Однако вчера представитель Йохо решил выступить в палате представителей и извиниться за свое поведение. Этого я ему спустить не могла. Я не могла допустить, чтобы мои племянницы, маленькие девочки, к которым я приезжаю, чтобы жертвы словесных оскорблений и издевательств увидели эти оправдания, увидели, что наш конгресс признает их, принимает в качестве извинения. Я не хотела принимать молчание как некую форму признания.
Я не могла этого допустить. Именно поэтому я сегодня поднимаю этот вопрос о личных привилегиях. И я не нуждаюсь в извинениях представителя Йохо. Понятно, что он не хочет извиняться. Понятно, что будь у него такая возможность, он не стал бы этого делать. И я не стану сидеть допоздна в ожидании извинений от мужчины, который без зазрения совести оскорбляет женщин и бросает в их адрес нецензурные выражения.
Но я не могу согласиться с тем, что можно использовать женщин, жен и дочерей в качестве щита и оправдания своего отвратительного поведения. Господин Йохо упомянул, что у него есть жена и две дочери. Я на два года моложе младшей дочери господина Йохо. И я тоже дочь. Слава Богу, мой отец не дожил до этих дней и не увидел, как господин Йохо обращается с его дочерью. Но моя мать стала свидетельницей неуважительного отношения господина Йохо ко мне в зале заседаний этой палаты, посмотрев его выступление по телевидению. И я взяла слово, так как должна показать своим родителям, что я их дочь, а поэтому не стану мириться с оскорблениями мужчин.
Я здесь для того, чтобы сказать: тот вред, который господин Йохо причинил, вернее, пытался причинить мне, это не просто инцидент, направленный против меня. Когда господин Йохо поступает так с любой женщиной, получается, что он дает разрешение другим мужчинам поступать так с его дочерьми. Позволяя себе такие выражения в присутствии прессы, он дает разрешение использовать эти выражения в адрес его жены, его дочерей, женщин из его круга. И я здесь для того, чтобы сказать: это недопустимо.
Мне безразлично, каких взглядов вы придерживаетесь. Неважно, в какой мере я не согласна, насколько это меня раздражает, и кажется ли мне, что люди обесчеловечивают других людей. Сама я так никогда не поступлю. Я не позволю людям меняться и накапливать ненависть в сердцах.
Я считаю, что если у мужчины есть дочь, это не делает его порядочным человеком. Если у него есть жена, это не делает его порядочным человеком. Человек становится порядочным, когда с уважением и достоинством относится к другим. А когда порядочный человек поступает неправильно, что случается с каждым из нас, он всеми силами старается извиниться. Не для спасения своей репутации, не ради получения голосов. Он извиняется искренне, чтобы устранить причиненный вред, исправить положение и двигаться дальше.
В конце я хотела бы выразить благодарность господину Йохо. Я благодарю его за то, как он показал всему миру, что можно быть влиятельным человеком и приставать к женщинам. Можно иметь дочерей и без зазрения совести оскорблять женщин. Можно быть женатым человеком и унижать женщин. Можно делать фотографии и показывать всему миру, какой ты хороший семьянин, и одновременно с ощущением полной безнаказанности и без угрызений совести выступать с нападками на женщин. Такое в нашей стране происходит каждый день. Это произошло здесь, на ступенях Капитолия. Такое случается, когда люди, занимающие самые высокие посты в этой стране, признают, что делают женщинам больно и используют такие выражения против всех нас.
