Diario de Noticias: для Венгрии последний европейский саммит имеет хорошие, нейтральные или плохие последствия?
Петер Сийярто: Мы удовлетворены результатами саммита по двум причинам. Во-первых, мы получим больше средств из европейских фондов, чем ожидалось, на три миллиарда евро больше. Это одна из причин, почему мы удовлетворены результатами. Во-вторых, венгерское правительство дало премьер-министру указание, которое он выполнил: средства должны распределяться беспристрастно, справедливо и свободно от субъективных политических критериев. Это было очень важно, и мы этого достигли. Мы сохранили нашу национальную гордость.
— Можно ли сказать, если не брать в расчет экономические стимулы, что между Брюсселем и Венгрией отношения сейчас улучшились?
— Хорошо, я могу вам вот что сказать: Венгрия заинтересована в сильном Европейском союзе, но мы считаем, что в последнее время действия Брюсселя не всегда направлены на достижение этой цели. Я объясню. Мы не согласны со сближением по принципу федерации. Мы считаем, что ЕС может быть сильным, если все страны-участницы будут сильными. Поэтому мы не считаем политику Брюсселя по ослаблению стран-участниц полезной для будущего ЕС. Мы не верим в Соединенные Штаты Европы, мы верим в сильный Европейский союз, основанный на сильных странах-участницах. Именно поэтому Брюссель должен помочь странам-участницам, а не ослабить их. Европейские институты не должны совершать политически мотивированные атаки против стран-участниц и против их правительств.
— Когда вы говорите о политически мотивированных атаках, вы имеете ввиду критику в отношении угроз правовому государству. Как вы отвечаете на эти постоянные обвинения?
— Демократия и правовое государство чрезвычайно важны. Еще тридцать лет назад наша страна должна была бороться за свободу, пока в 1990 году мы не освободились от коммунистического режима. Мы не одобряем, по крайней мере не признаем, когда страны, унаследовавшие демократию, поучают нас. Мы должны были бороться за демократию, и поэтому мы осознаем, что ее ценность чрезвычайно высока. Венгерская демократия работает. Венгрия — демократическое государство. Правовое государство в Венгрии функционирует. Атаки против нашей страны основаны на образе восприятия.
Я много раз представлял наше правительство на дебатах по вопросу положения правового государства в Европейском парламенте, в комитете по гражданским свободам, правосудию и внутренним делам, и сталкивался со всеми этими критиками и обвинениями — свобода печати, свобода слова и прочее. Я всегда просил коллег, чтобы мне задавали конкретные вопросы, чтобы они сказали мне, какой закон, какая часть законодательства или регламента не позволяют гражданским правам реализовываться. Чтобы они назвали мне конкретную причину того, что журналисты не могут писать или говорить, что хотят. И я никогда не получал ответа, потому что его не существует. Это политически мотивированные нападки.
Если вы спросите меня, как я думаю, что стало их причиной, я отвечу так: наше правительство является христианско-демократическим, наше правительство продолжает следовать патриотическим путем, наше правительство открыто говорит, что для нас на первом месте стоят национальные интересы. Мы не скрываем всего этого, мы не стыдимся этого и поступаем соответствующим образом. Вот та политика, что идет вразрез с доминирующим сейчас либеральным направлением, и, помимо прочего, такая политика успешна, мы выигрываем на всех выборах с 2010 года с большим перевесом.
— Успешна и в экономическом смысле?
— Она успешна и в экономическом, и в политическом, и в социальном смысле. Успешна и идет полностью вразрез с доминирующим либеральным направлением. Этого они и не могут понять. Думаю, в этом причина нападок. Другой причиной стала наша твердая антимиграционная позиция. Мы ясно показали, что Венгрия не готова принимать мигрантов любого рода. Мы не готовы отказаться от нашего права принимать собственное решение по вопросу, кого пускать в страну, и по вопросу, с кем мы хотим жить. Эта антимиграционная политика основана на национальных интересах, и тот факт, что она успешна, — хороший повод для атак.
— Учитывая ваш экономический успех последних лет и средний рост ВВП в 5 процентов, каким будет влияние covid-19 на экономику страны?
— Очевидно, что covid-19 повлияет на экономики всех стран, и, разумеется, это влияние не будет положительным. Однако мы видим в этом кризисе возможность. Сейчас страны и компании полны мужества и готовы инвестировать в технологии и мощности, чтобы иметь успех в будущем. Лично я вижу мировое соревнование в перераспределении мощностей. Что я имею в виду под этим? Сейчас международные компании закрывают свои производства во многих странах, однако после коронавируса они начнут искать новые места для производства, которые будут более выгодными, более дешевыми и эффективными. Это отличная возможность для стран как Венгрия.
В нашей стране самые низкие налоги в Европе: налог на прибыль 9 процентов, налог на доходы физических лиц 15 процентов и широкий спектр льгот для бизнеса. Таким образом, у нас есть значительная возможность привлечь в страну инвестиции. По этой причине, если говорить о нашем плане восстановления экономики, мы не раздаем деньги гражданам, мы даем средства тем компаниям, которые обещают поддерживать своих работников. В этом случае правительство платит половину инвестиций компании с целью поддержать уровень занятости в норме. Это очень важно, мы никогда не выделяем средства на поддержку безработицы, мы всегда финансируем борьбу с ней.
— В чем важность отношений с Португалией? Недавно наш премьер-министр посетил с визитом Будапешт, а вскоре ваш премьер-министр прибудет к нам. Существует ли какой-то новый альянс интересов между социалистическим правительством Португалии и христианско-демократическим правительством Венгрии?
— Я могу сказать, что, если мы посмотрим на тенденции в европейской политике в последние годы, мы увидим, что границы становятся все менее значимыми с точки зрения национального взаимодействия. В центральной Европе у нас есть сильный альянс, Вишеградская группа, куда входят Венгрия, Польша, Чехия и Словакия. У каждого из нас есть четыре партии в правительстве, принадлежащие к разным политическим семьям, но наш альянс, основанный на национальном интересе, самый сплоченный в ЕС. Мы работаем в союзе с другими партиями и правительствами, которые представляют иные политические семьи. По этой причине значение таких границ каждый раз все менее выражено.
Что касается Португалии, я должен сказать, что мы находимся слишком далеко друг от друга, чтобы иметь какой-то открытый вопрос. Это очень важно. Полагаю, что существуют области, где в наших общих интересах выступать вместе. Какие это области? Во-первых, сегодня я подписал соглашение о сотрудничестве в области космических исследований с вашим министром науки, технологии и высшего образования, так как обе наших страны собирались много инвестировать в эту сферу. Программы по развитию спутников важны для нас. Мы договорились об обмене данных спутников, о технологической разработке новых аппаратов. Это новое измерение нашего экономического сотрудничества.
Во-вторых, в Венгрии с каждым годом все больше и больше молодых людей учат португальский язык в университетах и школах при поддержке института Камоэнса. Это важно, поэтому мы вступили в Содружество португалоязычных стран в качестве наблюдателей, мы даем стипендии на обучение этим странам, а также помогаем с программами развития этих стран в области управления водными ресурсами, методологии музыкального образования и т.д.
Третья область наших общих интересов имеет отношение к миграции. В этом вопросе наши мнения разнятся, но это не страшно, ваша нация — это нация мореплавателей и исследователей, у вас были колонии. В этом плане наше прошлое совершенно отличается. Наша страна материковая и имеет средние размеры. Мы понимаем позиции друг друга и не осуждаем, но есть один общий важный пункт — стратегия по вопросам Африки. Если бы мы создали общую африканскую стратегию, мы смогли бы улучшить условия жизни в Африке так, чтобы африканцы могли строить будущее на своем континенте, и больше не было бы волн иммиграции в ЕС. Так как португальский президент ставит своей целью создать африканскую стратегию, значительную и эффективную, он обладает нашей полной поддержкой.
— Поговорим о НАТО. Венгрия согласна с взносами в 2 процента ВВП, что хорошо сказывается на отношениях с США, но также Венгрию критикуют за сближение с Россией. Как уживаются две эти перспективы?
— И опять дело в географии. Здесь, в самой западной точке ЕС, могут не понимать ситуацию в центральной Европе. Это не осуждение и не критика, это просто факт. Мы тоже не совсем понимаем ситуацию на Пиренейском полуострове, потому что мы тут не живем, мы далеко, и для нас есть более важные вопросы, понимаете? В центральной Европе у нас есть определенный исторический опыт. И этот опыт подсказывает нам, что всегда существует какой-то конфликт между Западом и Востоком, и безотносительно его причины, исторического периода или участников противостояния центральные европейцы проиграют. Центральная Европа проигрывает в конфликтах Запада и Востока. Поэтому в интересах нашей же национальной безопасности иметь рациональные, прагматические отношения и с Западом, и с Востоком. Нас часто обвиняют в том, что мы шпионы Путина, пророссийские агенты и прочее. Умоляю вас, это неправда. Мы жили под властью коммунистической диктатуры… Однако в интересах нашей национальной безопасности иметь прагматическое сотрудничество и с Западом, и с Востоком. Конечно, мы являемся частью самого успешного военного альянса из существующих сегодня, кроме того, мы члены ЕС. Я должен сказать, что мы не лицемеры, но, к сожалению, большая часть европейский стран — да. Если мы посмотрим на торговлю между Германией и Россией, Францией и Россией, Италией и Россией, мы поймем, что эти тенденции стремительно развиваются. Достаточно просто посмотреть на энергетическое сотрудничество немцев и русских. Я ничего не имею против этого сотрудничества, но мне не нравится тот факт, что Германия сначала торгует с Россией, а потом обвиняет в чем-то нас. Сильнейшие страны Европы тайком ведут дела с Россией.
— Сложно ли вашему правительству объяснить этот прагматический подход венгерскому народу, после отрицательного исторического опыта отношений с советской Россией?
— Венгерский народ понимает следующее: сейчас Россия поставляет 100 процентов газа для страны. И не потому, что это весело, или мы не хотим сотрудничать с другими странами, все объясняется инфраструктурой: существует только один газопровод в Венгрии, и по нему приходит российский газ. Точка. Поэтому пока не появится другая возможность, венгерский народ понимает необходимость сотрудничества с Россией. Если мы не будем сотрудничать с ними, в наших домах не будет отопления, а экономика не сможет функционировать. Так что прагматические отношения необходимы, когда у тебя есть такой гигантский сосед. Этот подход не имеет никакой связи с нашим уважением к собственной истории. Наш действующий премьер-министр является лидером антикоммунистических сил. Он был первым человеком в Венгрии, кто в конце 80-ых открыто потребовал вывода советских войск с территории нашей страны. Наша партия родилась из антикоммунистической организации. Антикоммунистические идеи заложены в нашем основании, в нашем ДНК.
— В этом году исполняется 100 лет с подписания Трианонского договора, заключившему Венгрию в значительно меньшие границы, чем те, что она имела ранее. Какое влияние этот договор имеет на сознания венгров сейчас?
— Это самый грустный эпизод в нашей истории. У нас забрали две трети нашей территории. Думаю, никто не найдет удивительным тот факт, что мы считаем его национальной трагедией. Между тем, мы понимаем, что это грустное для нас событие — повод для радости для остальных, для тех, кто получил эти территории, мощности и возможности. Однако я думаю, что мы имеем законное право рассчитывать на понимание нашей трагедии другими странами. Уважать историю — не значит быть ревизионистом. Когда вы видите на карте или в книгах по истории Венгрию такой, как она была раньше, большую Венгрию, это не ревизионизм. Я имею в виду, почему мы должны фальсифицировать историю?
