Интервью с аналитиком варшавского Центра восточных исследований Кшиштофом Нечипором (Krzysztof Nieczypor).
Biznes Alert: В Крыму дефицит воды? Почему ведутся разговоры о гидрологическом кризисе?
Кшиштоф Нечипор: Официальные данные свидетельствуют, что ситуация с запасами воды в Крыму сейчас очень сложная. В начале июля в крымских водохранилищах было примерно 82 миллиона кубометров воды. Для сравнения, год назад, когда гидрологическую ситуацию уже называли непростой, там находилось примерно 200 миллионов кубометров воды. Значит, за год запасы уменьшились более чем вдвое.
Крымское руководство ежегодно сообщает о трудностях, связанных с отсутствием достаточных запасов воды. С каждым годом проблема нарастает, а усилия, направленные на то, чтобы изменить ситуацию, не приносят ожидаемых эффектов.
Все дело в двух факторах. Первый — это перекрытие Северо-Крымского канала, по которому шла вода из Днепра. По этому маршруту в Крым поступало 85% использующейся там воды. Второй фактор — это изменения климата и погодные аномалии. Раньше запасы воды формировались за счет весеннего таяния снегов в горах на юге полуострова, вода попадала в реки, а дальше — в водохранилища. В этом году снега в горах практически не было, поэтому весной русла рек не наполнились. Усугубили ситуацию высокие температуры и малое количество осадков в последующие месяцы.
— Какие шаги предпринимала в последние годы Россия, чтобы Крым мог жить без воды из Днепра?
— После перекрытия Северо-Крымского канала россияне начали реализацию федеральной целевой программы, нацеленной на поиск альтернативы поставкам воды с Украины. Предполагалось, что в период с 2015 до 2020 года на нее направят примерно 65,7 миллиардов рублей. За эти деньги на полуострове собирались создать 69 таких гидрологических объектов, как водохранилища, водопроводы или артезианские скважины. Ожидаемых эффектов программа не дала. Миллиарды рублей уже потрачены, а ситуация с водой становится все более сложной. В этом году было решено довести объем финансирования до 87,5 миллиардов рублей, а одновременно сократить число объектов до 21 и продлить сроки реализации инвестиций до 2022 года.
Россияне в итоге взялись за самые простые, наименее дорогостоящие, но при этом наименее эффективные проекты, то есть создание артезианских скважин и наполнение водоемов водой из них. В краткосрочной перспективе это даст результат, но в долгосрочной — обернется катастрофическими последствиями для всей крымской экосистемы. Массовое бурение артезианских скважин приводит к понижению уровня грунтовых вод и засолению почв. В будущем эти земли нельзя будет использовать в сельскохозяйственных целях. При этом россияне за пять лет не смогли оценить объемы подземных запасов воды, которые они могли бы использовать.
Российские СМИ очень часто пишут о разнообразных концепциях обеспечения Крыма водными ресурсами. Они регулярно сообщают о том, что найден идеальный метод удовлетворения гидрологических потребностей региона. Уже говорилось о строительстве опреснительных установок по примеру Израиля или Саудовской Аравии (их упоминал во время своего первого визита в Крым в 2014 году российский премьер Дмитрий Медведев), о прокладке водопровода через Керченский пролив на Кубань, даже о подземном водопроводе, по которому бы шла вода из Дона. Недавно стали обсуждать идею использования самолетов, «бомбардирующих» облака йодистым серебром и таким образом вызывающих дождь. Разговоров много, но на них все обычно и заканчивается. Дело в том, что эти проекты сложны с логистической точки зрения и требуют вложения больших средств. Кроме того, подача воды с Кубани, которая сама страдает от дефицита водных ресурсов, кажется не самой удачной идеей.
— Как к проблемам с водой в Крыму относится Украина? В начале года появились сообщения, что она рассматривает возможность начать коммерческие поставки на оккупированный полуостров. Это реальный план?
— Да, после своего назначения новый глава правительства Денис Шмыгаль публично заявил о такой возможности. О том же говорил председатель партии «Слуга народа» Давид Арахамия. Это была форма прощупывания мнения общественности и ее реакции на такой сценарий. Такие планы возникли потому, что Россия старалась увязать вопрос урегулирования ситуации в Донбассе с поставками воды в Крым. Следует подчеркнуть, что лозунг об установлении мира в Донбассе был одним из центральных в кампании президента Зеленского.
Украинское руководство решило рискнуть и проверить, как отреагирует общество. Однако, реакция оказалась предсказуемой: у здания украинского парламента и офиса президента начались протестные акции. В итоге Зеленский был в какой-то мере вынужден заявить, что поставки воды в Крым возобновятся только тогда, когда оккупированный полуостров вернут Украине. Тем временем появились идеи, например, о приватизации Северо-Крымского канала, которая дала бы возможность управлять им частной кампании без участия украинского государства. Пока к этой теме не возвращаются, концепцию в жизнь не внедряют.
— Развязывание войны за воду в Крыму — это реальная перспектива?
— В своих активных попытках склонить Украину изменить позицию по вопросу поставок воды Россия использует международные организации, в первую очередь ООН. В эту стратегию вписывается, например, письмо депутата Госдумы и бывшего прокурора Крыма Натальи Поклонской верховному комиссару Организации Объединенных Наций. Она обвиняет украинские власти в том, что они целенаправленно спровоцировали гуманитарный кризис в Крыму, и называет их действия бесправными, подчеркивая, что Днепр — международная река, исток которой находится в России. Этот аргумент принадлежит не Поклонской, Владимир Жириновский, скандальный глава ЛДПР, уже несколько лет назад призывал перенаправить воды Днепра на российской стороне так, чтобы они попадали в Дон. Международной поддержкой России заручиться, однако, не удалось, Запад давления на Украину по этому вопросу пока не оказывает.
Следующий элемент в стратегии переубеждения Киева — запугивание военным конфликтом и силовым захватом Каховского водохранилища, из которого выходит Северо-Крымский канал. На эту тему недавно высказывались высокопоставленные отставные военные с Украины и из США. Операция могла бы начаться под прикрытием масштабных военных учений «Кавказ-2020», запланированных на сентябрь. Со стратегической точки зрения подобные действия исключить нельзя. Вторжение в Грузию в 2008 году предварялось именно такими маневрами. Риск вторжения всегда повышается, когда в России осложняется внутриполитическая обстановка, а рейтинг президента Путина показывает, что сейчас российские власти находятся не в самом комфортном положении.
Военная операция, по всей видимости, могла бы заключаться в захвате Каховского водохранилища, которое находится примерно в 100 километрах от Перекопского залива и в 400 — от Донбасса. К такому наступлению придется подключить все виды войск, в этом плане оно бы отличалось от аннексии Крыма, где ведущую роль взяли на себя силы специального назначения и ВДВ. Более того, России придется учитывать, что она столкнется с украинской армией, которая находится уже не в таком состоянии, как в 2014 году. С тех пор там провели основательную модернизацию, а военные получили боевой опыт в Донбассе. Все это показывает, что силовая операция остается под вопросом: россияне могут решить, что потенциальная выгода не перевесит затрат.
Сразу же запустить Северо-Крымский канал невозможно. По разным подсчетам, на это может потребоваться несколько месяцев. Кроме того, вся инфраструктура находится в плохом состоянии: канал не модернизировали с советских времен, до 50% воды «теряется» по пути транспортировки. Так что сам по себе захват Каховского водохранилища и канала — лишь половина дела. Вторая половина — это ввод его в эксплуатацию. Проведение военной операции — сложная задача, так что, принимая во внимание все факторы, неизвестно, справилась ли бы с ней Россия.
Россияне рассчитывают, что провоцируя напряженность и запугивая вторжением, они склонят украинское руководство пойти на уступки или спровоцируют общественные беспорядки и новый майдан. Москва хочет, чтобы Украина была слабым, расколотым, нестабильным, неспособным обороняться и принимать решения государством, как в начале 2014 года. Тогда Россия получит шанс провести операцию, аналогичную крымской, или добиться прихода к власти пророссийских сил, которые возобновят поставки воды в Крым. Однако пока перспектив претворения в жизнь такого сценария нет, а сама Украина умело использует российские угрозы для убеждения Запада в том, что политику санкций и изоляции России нужно сохранить. Если взглянуть на ситуацию шире, можно сказать, что от роста напряженности и запугивания войной выигрывают обе стороны.
В контексте поставок воды с Украины следует обратить внимание еще на один элемент российского дискурса. Крымские политики, например, председатель Государственного совета Крыма Владимир Константинов, говорят, что даже если украинцы откроют канал, россияне не будут пользоваться им по двум причинам. Во-первых, они будут опасаться умышленного отравления воды, а во-вторых… они не станут сотрудничать с террористами. Такие высказывания носят пропагандистский характер и имеют мало общего с реальным положением дел, но они показывают, как Россия подходит к этой проблеме.
