После краха диктатуры греческих полковников и революции гвоздик в Португалии в начале семидесятых в прошлом продолжала погрязать лишь франкистская Испания. Ее правитель был болен и стар, но он верил, что государство он оставляет «под контролем». Подавляющее большинство испанцев хотело жить в демократической стране, при этом многие франкисты превратились в реформаторов. Но франкистский «бункер», то есть консервативная часть режима, продолжал старую линию политики и присутствовал во всех сферах власти. Вот какой принял страну Хуан Карлос, когда после смерти Франко 20 ноября 1975 года стал его наследником. И он смог понять дух времени. «Все они были важны: Торкуато Фернандес-Миранда, Адольфо Суарес, Сантьяго Каррильо, Фелипе Гонсалес», — объясняет историк Энрике Морадиелос. «Но король Хуан Карлос был особенно важен, потому что именно он управлял процессом. Он мог остановить, замедлить или ускорить тот самый переход, в честь которого впоследствии это время назвали переходным периодом». И он выбрал именно последний путь.
Процесс смены режима Франко был трудоемким, опасным, часто импровизированным, а результат его был неясен в течение многих месяцев и лет. Как вспоминает Морадиелло, 23 февраля 1981 года военные совершили переворот именно потому, что считали: мы можем полностью остановить демократический процесс. «Демократия — это не неизбежность, достаточно убедиться в этом, посмотрев на Китай или Кубу. Мысль о том, что весь мир якобы неизбежно движется к демократии, — ложь. Даже в некоторых странах ЕС демократия находится в опасности», — отмечает исследователь, лауреат Национальной исторической премии за книгу «Краткая история гражданской войны».
В этом смысле, переходный период не был единственным возможным путем, он стал результатом ряда соглашений между представителями самых разных идеологий. Он стал еще и бесспорным результатом стремления испанского народа к свободе. Народ продемонстрировал свою поддержку демократии на выборах, несмотря на протестные акции ЭТА, ГРАПО и крайне правых. И, конечно, этот период немыслим без фигуры Хуана Карлоса, без его решимости избавиться от франкистской идеологии на референдуме 6 декабря 1978 года по Конституции, которая превратила Испанию в парламентскую монархию по примеру других европейских стран. Именно тогда король отказался от власти, предоставленной ему фашистским диктатором, вернул свободы Второй республики, утраченные во время долгого правления Франко.
«Разрешение кризиса без масштабного кровопролития во многом зависело от мастерства правления Хуана Карлоса, избранных им министров и позиции лидеров оппозиции», — пишет в «Триумфе демократии в Испании» британский историк Пол Престон, биограф Франко и короля Хуана Карлоса. Вот мнение этого историка: «Король столкнулся с очень серьезной дилеммой. У него было множество причин, чтобы поддержать демократизацию. Его советники ясно указали ему на то, что целые отрасли испанского делового сообщества были намерены избавиться от политических механизмов франкизма. Он также знал о печальных последствиях попытки греческой королевской семьи противостоять демократическим настроениям греческого народа. Возможно, заявления его отца также оставили след в душе Хуана Карлоса. Он понял, что если пойдет в сторону прогресса, то у монархии появится поддержка общества, можно будет это поддержкой заручиться. Но при этом Хуан Карлос знал, на что способен „бункер" франкистов. И еще: король сильно зависел от франкистской конституции и назначивших его правителем институтов. Поэтому в первые дни своего правления он действовал с особой осторожностью».
Некоторые действия короля на первых порах были неправильно поняты. Например, назначение Адольфо Суареса на пост премьер-министра вместо Ариаса Наварро — франкиста, выступавшего против любых изменений и презиравшего монарха. Мнение левых было отражено на обложке объединившего различные левые силы журнала «Тетради для диалога». Заголовок на обложке состоял из одного слова — «Затмение». Дело в том, что Суарес считался продуктом режима, настоящим франкистом, который, казалось, точно не приведет страну к демократии. «В то время такое решение казалось странным», — говорит представитель королевской семьи Рафаэль Спортторно. Но теперь он считает, что кандидатура Суареса — это отличный пример «политической интуиции» заслуженного короля.
Социальные и культурные преобразования, которые проложили путь к демократии, начались уже в 1960-х годах. Историк Сантос Хулия в своей книге «Переход» (издательство «Галактика Гутенберга») писал: «Была создана территория, на которой могли вести диалог враждовавшие ранее политические группы». Стремление к миру сопровождалось стремлением к свободе, и король Хуан Карлос понял, что будущее монархии зависит от его способности дать эту свободу народу. Подавляющее большинство историков и современников переходного периода считают, что у короля не было точного плана реформ. Он планировал избавиться от законов Франко и решать судьбу конституции голосованием, в котором могли бы участвовать все политические партии, включая коммунистические. Переход происходил спонтанно, как в процитированных Суаресом в своей инаугурационной речи стихах Антонио Мачадо: «Прошлое еще не умерло, завтра еще не наступило, а про вчера мы не успели написать».
В декабре 1989 года великий немецкий писатель Ханс Магнус Энценсбергер опубликовал в «Паис» историческую статью «Герои ухода». В этом тексте он описал переходные периоды в Европе, начатые правителями, иногда имевшими сомнительное прошлое, но принесшими свободу в свои страны.
«В последние десятилетия место классического героя заняли другие герои, на мой взгляд, более важные, новые герои, которые несут не победу и не триумф, а, наоборот, отказ от власти, демонтаж старых систем, разрушение старого. Мы можем относиться к этим руководителям по-разному, на что имеем полные основания, но они нужны нам, чтобы продолжать жить», — написал Энценсбергер. Об Испании Энценсбергер в этой статье написал: «Речь шла не только о полной трансформации политического аппарата, но и о мирном обездвижении армии: военная чистка привела бы к кровавым репрессиям и, возможно, к новой гражданской войне». И хотя немецкий писатель цитировал Суареса, а не короля Хуана Карлоса, монарх, несомненно, является одним из тех героев, которые сумели вернуть демократию на континент. Он был одним из тех политиков, которые отказом от собственной абсолютной власти, этаким достойным отступлением от диктатуры гарантировали жителям своих стран лучшее будущее.
