При каждой непонятной ситуации украинцы выходят на Майдан. Такая выработанная годами привычка не кажется странной, если вспомнить, что именно благодаря давлению улицы, по крайней мере за последние три десятилетия, нам удавалось как минимум трижды изменять ход истории и еще множество раз его корректировать. Конечно, объективности ради стоит отметить, что уличные протесты — не сугубо украинский инструмент. Время от времени им пользуются все жители планеты, потому что он может быть действительно действенным при умелом использовании.
Очевидно, что политики также иногда не гнушались воспользоваться этой нашей странной особенностью, и им это удавалось. Хотя общество обычно довольно придирчиво анализирует такие авантюры и редко поддается на провокации. Но если и поддается, то такой протестный психоз не становится массовым и длится недолго. Однако людей может вывести на улицу, по мнению политиков, совсем что-то неважное. Или и вовсе маргинальное. Скажем, защита языка. Инфицированным [лозунгом] «какая разница» трудно понять, что толкает граждан выходить на протесты и даже драться с силовиками, защищая свое право говорить на украинском языке. И они навряд ли или даже когда-либо выйдут так же отстаивать свое желание говорить на русском языке, ведь, как минимум, «какая разница». Зато те, кто протестует, — вполне осведомлены, почему и зачем [они это делают]. Более того, похоже, что они не представляют себе иных способов решения своих проблем, кроме как выходить на улицу, — и это отчасти правда.
Майдан — не только инструмент протеста. Объяснения, почему этот феномен близок украинцам и довольно часто становится эффективным в их руках, стоит поискать в глубинах нашего исторического сознания. При всей гипериндивидуалистской природе, которую часто любят высмеивать недоброжелатели-соседи, украинцы в достаточной степени зависимы от социума. Кумовья, соседи, друзья и, конечно, враги, без борьбы с которыми счастье украинца не может быть всеобъемлющим, играют в нашей жизни важную роль. Поэтому на Майдан мы также испокон веков выходили прежде всего для коммуникации с ближними. А когда припечет, то и ради более весомых дел. Ибо где же еще можно решить, кого выбрать гетманом или на кого идти войной? Ни корчма, ни шинок, ни паб в понимании украинца для этого не годятся по определению. Потому что не только вызывают сомнительные ассоциации, но и ограничивают полет духа. Да и где найти такую корчму, чтобы вместить в ней весь город или село? К тому же если учесть, что украинцы довольно неконфликтные (по крайней мере не слишком вспыльчивые), миролюбивые (пока сильно не припечет) и довольно тяжелые на подъем (то есть немного ленивые), то Майдан для них — идеальное место для того, чтобы выпустить пар и разойтись по своим делам. Или если надо, то перейти к практическому выражению недовольства.
Наконец, трудно не заметить, что именно проукраинская часть общества зачастую прибегает к уличным акциям и именно улица является ее основным инструментом для самовыражения или влияния на власть. Ни пророссийские политсилы, ни олигархические политпроекты никогда не умели этим пользоваться, поэтому все их попытки вывести людей на протест каждый раз завершались печально. Либо проплаченным краткосрочным течением (пусть даже и многодневным), как в случае с карикатурными протестами так называемых обманутых вкладчиков банков, которые срежиссировали Вадим Рабинович и Евгений Мураев в 2016-2017 году; либо откровенной пародией при попытке организовать Антимайдан в 2014-м году в противовес Революции достоинства.
В то же время говорить о какой-то монополии проукраинских партий на улицу также не стоит. Какая тут может быть монополия? Тем более, что национал-патриоты обычно довольно редко спекулируют на социальных или популистских лозунгах, которые хоть и милые для ушей широких масс, однако не способны мобилизовать на борьбу. Максимум могут побудить прийти и проголосовать за клоуна, да и то если предварительно хорошо поработает зомбоящик. Вся эта история началась еще на заре независимости, в далеких 1980-1990-х годах, когда украинцы впервые за много десятилетий решились снова выйти на улицу. Именно тогда они почувствовали свою реальную силу. Увидели, что могут заставить власть бояться, пытаться с ними договориться, пятиться и менять свое мнение. С тех пор они уже много лет постоянно применяют это оружие, и оно до сих пор результативно.
В конце концов, есть соответствующая отшлифованная годами традиция. Есть актив, который ее лелеет и ревностно бережет, и, к слову, уже воспитал несколько поколений активистов. Поэтому то, что улица лучше работает на проукраинском фланге, объяснить весьма просто: улица для них является естественной, поэтому они ею хорошо умеют пользоваться. В отличие от конкурентов, они чувствуют себя там как рыба в воде и, возможно, именно поэтому довольно часто достигают успеха. Преимущественно не благодаря организационным или любым другим партийным силам, а лишь благодаря поддержке людей. И вот здесь кроется, пожалуй, самый важный секрет, раскрыть который до конца еще никому не удалось. Что именно побуждает граждан поднимать свои тела с дивана и выходить из дома даже в адский холод? Какие такие нотки надо задеть в их душе, чтобы это произошло? Как вызвать в любое время года это настоящее весеннее полноводье, когда мелкие ручейки людей стекаются на Майдан со всей Украины и потом разбивают дамбу и сносят все препятствия на своем пути? В конце концов, не один политтехнолог, видимо, мечтал бы такое срежиссировать, да и не один, вероятно, пытался. Только…
Конечно, существуют определенные закономерности, которые можно проследить в уличных протестах. Но спрогнозировать, спланировать или тем более искусственно организовать — вряд ли. Можно попытаться спровоцировать, но в то же время невозможно предугадать, как будут развиваться события. Уже три десятка лет улица является едва ли не единственным оружием проукраинской оппозиции, но, похоже, она сама до конца не осознала, как этот феномен работает. Когда именно ее лозунги становятся понятными для сообщества и касаются его сердца. Когда эти лозунги и ситуация совпадают во времени, тогда начинает ощущаться то, что называется важностью момента. Почему иногда никакие организационные потуги и выброшенные деньги не имеют значения. Почему неважно, кто призывает выйти на улицу: известные партии или маргинальные организации.
Но ничего иррационального в этом искать не стоит. Если нет другого легитимного способа защититься от произвола или несправедливости или достучаться до высоких кабинетов, то остается единственный вариант: идти на Майдан и кричать. Уличный протест — последний доступный и действенный мирный способ коммуникации народа с властью. А национально сознательные украинцы в собственной стране от начала находились в довольно специфических условиях, имели ограниченный доступ к СМИ и были меньшинством во власти, а следовательно, не могли на нее полноценно влиять. Поэтому им оставалось лишь коммуницировать между собой примитивным способом, а когда припечет — выходить на площади и во все горло кричать. Там уже к ним присоединялись все неравнодушные, которые обычно не интересуются политикой. И когда таких недовольных набиралось много, то начинался Майдан. Когда не набиралось, потому что было не время, — не начинался. Все довольно банально.
Когда начинается Майдан, то вообще безразлично, кто именно предоставил флаг борьбы. Ведь мало кто возьмется изучать партийную программу или биографию лидера, если за окном толпа гудит и движется к администрации президента. Наконец, если это сделали какие-то никому не известные патриоты, то даже еще лучше. Вероятнее всего, сами собой они вызывают у общества больше доверия, чем когда за ними торчат уши сомнительных политиков. Вспомним, как накануне Революции достоинства областными центрами Украины гастролировали лидеры оппозиции в рамках акции «Вставай, Украина!». Их тур начался девятого марта 2013 года в Киеве и длился более двух месяцев, однако так и не взорвал украинцев против режима Януковича. Но через полгода хватило единственного разгона мирной студенческой акции на площади Независимости, чтобы Украина сорвалась с цепи и заставила хама рвать когти в Ростов.
Можно, конечно, усмотреть в этих событиях какую-то мистическую связь. Политики, мол, подготовили общество к восстанию, и когда время пришло, люди сами вышли на Майдан — и с этим не особо поспоришь. Каждое событие так или иначе воздействует на общество, держит его в определенном тонусе, и иногда достаточно лишь искры, чтобы оно вспыхнуло. Проблема лишь в том, кто или зачем добудет эту искру. Вряд ли гипотетические организаторы Майдана могли предусмотреть кровавую расправу в ночь на тридцатое ноября 2013 года, и тем более вообще могли запланировать масштабное противостояние.
Максимум, на что они надеялись, это поработать с прицелом на выборы в 2015 году и лишь тогда попытаться вполне демократическим путем выбить власть из-под ног Януковича. Однако не сложилось. Ведь показательное и кровавое пренебрежение к простым украинцам со стороны власти, вопрос языка, несправедливый суд, политические убийства, защита государственности или капитулянтские настроения во власти — это болевые точки, способные в самый неожиданный момент взорвать общество, активизировать и объединить его наиболее дееспособную часть. О том, что обычно такая комбинация почти гарантированно будет означать успех на первый взгляд во вполне безнадежном деле, можно и не вспоминать.
