В соответствии с соглашением, о котором было объявлено во время недавнего визита Госсекретаря США в Польшу, в этой стране планируется постоянно разместить тысячу американских военнослужащих. Они пополнят четыре с половиной тысячи солдат США, которые уже находятся в этой стране, но периодически сменяются. По доступной информации, новый контингент дислоцируют в Центральной или Западной Польше, хотя Варшава просила разместить их у границы с Белоруссией. Однако в политике ничто не вечно (разве только истерики некоторых польских руководителей, которые призывают к совместному сдерживанию России). Нет ни малейшего признака, чтобы Россия собиралась вторгнуться в Польшу, и тем не менее многие польские политики и пропагандисты упорно переиначивают свою историю, выпячивая угрозу с Востока. Честно говоря, в прошлом найдутся примеры не самого дружественного отношения России к Польше. Однако, например, делили Польшу всегда по соглашению с Пруссией-Германией, но ее Варшава, по крайней мере открыто, особенно не боится. И если уж основывать политику на одной только истории, то стоит вспомнить: это поляки однажды захватили Москву, а в Берлин польские солдаты в качестве победителей вошли лишь в составе Красной армии.
Ближе к Белоруссии
Встает вопрос, почему сегодня русофобские стратеги требуют разместить контингент у границ с Белоруссией? И откуда вдруг такой интерес к белорусским выборам? Причины просты. Белоруссия — ворота, через которые проходит геополитическая магистраль, связывающая Западную Европу с сердцем русского государства. В прошлом в этом регионе сформировался западно-восточный геополитический вектор, соединяющий север Восточноевропейской равнины с Балтийским морем и польско-немецкой низменностью. Прибалтийский вектор российской государственности стал частью главной геополитической оси Европы, проходящей по линии Париж — Варшава — Минск — Москва.
В XIX и XX веке эта главная геополитическая ось Европы превратилась в зону, где гибли миллионы солдат. В XXI веке напоминание об этом кому-то покажется архаизмом, не имеющим отношения к современности. Но эти векторы всегда обладали как миротворческим, так и конфликтным потенциалом. На самом деле еще во времена Киевской Руси по этой линии двигались торговцы, деятели культуры и церкви, а также обозы, везущие невест правителям. Сегодня характер этого вектора закреплен магистралями, железными дорогами, нефтепроводами и газопроводами. Однако на этом векторе мы также найдем границу между Россией и НАТО, включая военные базы США не только в Польше, но и в Германии, Бельгии и Великобритании.
Линия фронта
Восточноевропейская равнина — открытое пространство, и поэтому там нет никаких естественных преград, которые раньше было принято называть естественной границей. При таких условиях крупные государства и народы оказываются лишены оборонного периметра, хотя, с другой стороны, ничто не ограничивает их экспансию. Это хорошо иллюстрируют главные военные операции, которые затронули территорию современной Белоруссии и которые в последние четыре века помогали формироваться и российской, и польской государственности.
Во время польско-литовской интервенции в Россию в начале XVII века территория современной Белоруссии входила в состав Польско-Литовской унии. Там собирались и оттуда двигались в путь польские силы и боевые формирования разных Лжедмитриев, захвативших Москву.
Близ Минска (тогда территория Белоруссии входила в состав Великого княжества Литовского) расположил свой лагерь шведский король Карл II перед тем, как двинуться на Москву. Однако победа войск Петра I под Полтавой (1709 год) положила конец гегемонии шведов в Европе.
Русские и прусские солдаты, которые реализовывали дипломатические соглашения о разделе Польши в XVII и XIX веках, а также подавляли польские восстания, тоже перемешались в этом векторе.
В 1812 году Наполеон начал свой поход в Россию, когда пересек реку Неман. Во время похода на Москву первые важные сражения французской Великой армии, в которой воевали от 95 до ста тысяч поляков, разворачивались в современной Белоруссии. В Литве и Белоруссии зимовали русские войска перед походом на территорию современной Польши, Германии и Франции.
По этому вектору двигалась Красная армия во время Советско-польской войны (1919 — 1921), и в 1920 году ее остановили на Висле. В результате последующего контрнаступления польская граница была передвинута далеко на восток, что перечеркнуло британскую идею о так называемой линии Керзона. Эта концепция предполагала объединение России и Белоруссии, но Польша, следуя принципу «горе проигравшему», забрала себе часть Белоруссии, а также Украины. Затем современная белорусско-польская граница приблизилась к британской концепции благодаря пакту Молотова — Риббентропа и ялтинским соглашениям. Эти соглашения также изменили западную границу Польши с Германией.
И хотя Великая Отечественная война началась в июне 1941 года с нападения нацистской Германии и ее союзников по всей линии от Балтийского до Черного моря, ключевая роль в плане «Барбаросса» отводилась Группе армий «Центр». В ее задачи входило уничтожение сил Красной армии в Белоруссии, и затем был намечен поход на Москву. Потери среди белорусских мирных жителей во время немецкой оккупации, по оценкам, достигли полутора миллионов человек, а это больше, чем все людские потери США, Великобритании и Франции вместе взятых. Затем летом 1944 года в Белоруссии началась операция «Багратион», в результате которой Красная армия дошла до границ Великогерманской империи и направилась в Берлин.
Уроки истории
В связи с вышеизложенным делать однозначные выводы о том, кто в прошлом был агрессивнее: Россия или Польша, нельзя. Единственный урок прошлого — предостережение нам о том, что этот открытый регион чрезвычайно уязвим. Именно там вооруженные силы двигались то на Белоруссию, то из нее. То же можно сказать об Украине. Не татары свергли в Киеве с княжеского престола Рюриковичей, наследников Киевской Руси, а литовцы. Впоследствии вместе с ними проникло и польское влияние, началась католизация местной знати и населения как в Белоруссии, так и на Украине.
Даже самую хорошую идею можно испортить. Идея «Трех морей», родившаяся, в первую очередь, по польской инициативе в 2015 году, нацелена на объединение постсоциалистической Центральной Европы (без Белоруссии и Украины) и Австрии в зоне от Балтийского моря до Черного и Адриатического. Но — вот так случайность — Сербию, Черногорию и Албанию в процесс решено не включать. Если смотреть на «Инициативу трех морей» как на новый вариант экономического сотрудничества в своеобразном регионе, то подобное можно только приветствовать. Но проблема в том, что некоторые польские политики и интеллектуалы видят в этой инициативе возрождение межвоенных идей Юзефа Пилсудского о Междуморье (конфедерации приблизительно в той же зоне, нацеленная как против Германии, так и против Советского Союза, и, разумеется, под предводительством Польши). Ранее на Парижской мирной конференции польская делегация предлагала в качестве восточной границы своей страны так называемую линию Дмовского. Тогда в состав Польши вошла бы Западная Белоруссия, включая Минск, и Западная Украина, а также вся Верхняя Силезия, большая часть области Тешина, Орава, Спиш и Литва. Мечты о Великой Польше или Польско-Литовской унии от Балтийского моря почти до Черного вместе с Белоруссией и Украиной так до конца и не исчезли. Бегство кандидата в президенты Светланы Тихановской в Литву и последующие вызовы Белоруссии от стран Прибалтики и Польши не предвещают умиротворения ситуации.
Геополитические риски
Если к власти в Минске придет антироссийская элита, то удастся создать «санитарный кордон» от Прибалтики через Белоруссию и Украину вплоть до Грузии. Таким образом, борьба за выборы обрела геополитический характер, что означает, что права человека, уровень жизни и экономическое развитие уходят на второй план. Все решает равновесие сил. НАТО уже дал понять, что готов заполнить в Европе любой властный вакуум. Утверждать сегодня, что Белоруссии грозит судьба Чехословакии 1968 года, как это сделал чешский премьер, спутав аналогию с анализом — значит не понимать характер текущего геополитического цикла. Варшавского договора уже не существует, зато Североатлантический альянс, разбомбив Югославию, показал, как наказывает за слабость. Можно ли исключить, что в случае обострения ситуации в Белоруссии на Минск не полетят американские бомбардировщики и крылатые ракеты так же, как в 1999 году на Белград? Ясно только одно: если Россия будет слабой, крайние меры НАТО исключать нельзя. Запад на протяжении более трех десятилетий давил на Россию и наконец загнал ее в угол. И вполне вероятно, что в Москве склонятся к выводу, к которому пришел Александр III, царь, который не вел ни одной крупной войны: «У нас только два союзника: армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас».
У Соединенных Штатов на каждой внешней оконечности геополитических векторов, нацеленных на сердце российского государства, есть свои военные базы или флотилия и на юге, и на востоке, и на западе. Но хуже всего идея сместить контингент на прибалтийском векторе, то есть из Германии в Польшу. Если к этому прибавится вмешательство во внутриполитическую ситуацию в Белоруссии, то в регионе наиболее уязвимого геополитического вектора российской государственности изменится равновесие сил. Также ясно, что в данном случае США и их союзники рвутся в область, где о вакууме власти нет и речи, и перенасыщают этот регион новым оружием и новыми проблемами.
В белорусском кризисе четко прорисовывается опасный парадокс войн держав в XXI веке. Сколько ни отправляй в означенный регион солдат с конвенциональной техникой, это не гарантирует победы над государством со стратегическим оружием. Можно сказать, что в случае полномасштабной войны американские базы в Польше исчезнут за пару минут. С другой стороны, можно, конечно, понадеяться, что Кремль не пойдет на применение оружия Судного дня ради маленькой Белоруссии, и тогда можно будет воспользоваться перевесом, пусть и иллюзорным, в конвенциональном оружии. Тот факт, что в новом геополитическом цикле США и НАТО способны рисковать и не выиграть войну, был доказан уже не раз. Полагаться на миролюбивость нынешних западных политиков и военных слишком рискованно. Ни на минуту нельзя забывать о том, что мир неизбежно приходится отвоевывать в борьбе с глупостью и эгоизмом.
