Президент Владимир Путин утверждает, что России удалось смягчить экономический удар эпидемии коронавируса. Как бы то ни было, все показатели находятся в красной зоне, не говоря уже о снижении спроса на нефть и растущем недоверии населения к государству.
Владимир Путин обещал: несмотря на вызванную коронавирусом рецессию, Россия уже на пути постепенного восстановления. Главу государства не волнует критика его плана поддержки экономики, который составляет менее 5% ВВП, серьезно отставая от европейских программ. Он уверяет, что принятых мер будет достаточно, поскольку правительство добилось «желаемых результатов». Эти загадочные слова озадачили целых ряд обозревателей, которые хорошо разбираются в борьбе за влияние на вершине власти.
Россия и ее политика напоминают башни Кремля: все они разные. А над всеми стоит глава государства, обеспечивая консенсус элит. Экономический кризис вверг страну в неопределенность и еще больше осложняет равновесие между либералами и «силовиками», которые все больше держат в руках экономику. Сигнал не прошел незаметно. В период изоляции первым большим руководителем, который приехал к укрывшемуся в московской резиденции Путину был Игорь Сечин. Влиятельный глава Роснефти убедил ставшего президентом бывшего коллегу по КГБ разорвать соглашение с ОПЕК. Это решение стало толчком для обвала цен на нефть.
Полгода спустя спад мирового спроса и цен давят на российскую экономику, которая так сильно зависит от нефтяных поступлений (40% федерального бюджета и почти половина государственных расходов). Россия оказалась сильнее связанной с международной системой, чем можно было подумать, исходя из патриотической риторики. По июльским данным (последние из имеющихся на настоящий момент), производство нефти сократилось на 16% по сравнению с прошлым годом, а добыча газа — на 11%. Во втором квартале чистая прибыль Роснефти уменьшилась на 80%, а оборот просел наполовину. Прибыль Газпрома, еще одного мастодонта, уменьшилась в 25 раз, а его продажи сократились почти на треть.
Показатели страны оказались в красной зоне. Рубль продолжает падать. Экономика потеряла 8,5% во втором квартале. Промышленное производство потеряло примерно столько же, несмотря на активизацию деятельности с апреля. Потребление, другая движущая сила экономики, которой так не достает диверсификации, по-прежнему демонстрирует спад: —7,7% в июне, —2,6% в июле. Доходы все быстрее падают, безработица растет.
Хотя Россия приняла эффективные меры против санитарного кризиса, коронавирус пролил свет на еще одну эпидемию: кризис доверия между обществом и государством. Эта проблема существует с давних пор, но сейчас пропасть между двумя этими параллельными мирами стала еще глубже. Падение покупательной способности усиливает недоверие. Индекс доверия потребителей оказался на самой низкой отметке за 15 лет. Социальные страховочные меры минимальны. Сбережения граждан малы, а их долги вызывали опасения еще до кризиса.
В январе Владимир Путин сменил правительство, чтобы дать толчок экономике. Президент пообещал наполовину сократить бедность к 2024 году и превысить среднемировые показатели роста ВВП (3%). Для этого он делал ставку на «национальные проекты», которые увязли из-за бюрократии и коррупции. С тех пор приоритеты и цели были снижены. Теперь Владимир Путин дает себе срок до 2030 года в борьбе с бедностью. А после того, как иностранные инвестиции практически иссякли, он больше не рассчитывает войти в пятерку крупнейших мировых экономик.
Последние прогнозы МВФ все же дают основания для некоторого оптимизма: рецессия в России должна составить в этом году 6,6%, что лучше среднего показателя в 8% в западных странах. Низкий показатель ВВП/задолженность тоже говорит о том, что опоры России сохраняют прочность, как и ее сельское хозяйство, крупнейший экспортер пшеницы в мире. У правительства есть на руках козыри. Оно может привлечь займы и рассматривает точечное повышение подоходного налога. Высокие банковские ставки могут быть снижены. Продемонстрировавший профицит в прошлом году госбюджет может позволить себе дефицит. Наконец, рынок труда остается гибким, а россияне доказали свою стойкость за три десятилетия посткоммунистических кризисов.
Невысокая доля среднего и малого бизнеса в ВВП (менее 20%) тоже может стать преимуществом экономики, где доминируют крупные предприятия, которым проще предоставить государственную помощь. Правительство полагается на резервный фонд (150 миллиардов долларов, 500 миллиардов в золоте и другой валюте) для финансирования поддержки. Либералы подталкивают его к этому, но Кремль пока что отказывался использовать эти средства, рассматриваемые как залог геополитического суверенитета. Как бы то ни было, в начале лета правительство пообещало 500 мер и программу в 5 триллионов рублей. Но сейчас начинается осень, а никакой конкретики до сих пор не видно…
