Мы с женой возвращаемся с отдыха на море. Позади ласковые, иногда задорные волны, жизнерадостные голоса разносчиков пахлавы, рапанов и крабов
В силу прохладного вечера сидим в совершенно темном зале ожидания на бугазском вокзале. Не знаю, почему, но свет в вокзале не включают до прибытия поезда из Измаила. Может, это какой-то местный ритуал, его вершат для лучшего рассказывания историй, страшных и веселых, как сама жизнь. Поглядываем на часы, прислушиваемся к разговорам пассажиров. Старичок слева ведет неторопливый эпический рассказ тоном, которым задолго перед ним рассказывали о богах и героях и ветхий днями Гомер, и мудрый сладкоголосый Боян. Не хватает только живых струн лиры или, на крайний случай, кобзы, на которые он мог бы положить свои вещие персты, чтобы славу новоиспеченным князьям рокотали.
— Отец у Януковича был полицаем, с фашистами связался, немчуре продался. А от него родилось двое сыновей, один Медведчук, второй Янукович. Вот они и поделили Украину на три части, а людей — на три сорта, как колбасу, а себя назвали высшим сортом. И тут приходит Тимошенко и говорит: «Все люди равны! Все на Майдане стояли! » Тогда они решили свести ее в могилу. И посадили в тюрьму на много-много лет… Горько плакала она в темнице, пока не родился на свет ее освободитель, Парасюк…
Молодая женщина справа держит на коленях крошечную дочь. Та смотрит мультики на мамином смартфоне, восторженно комментируя головокружительные приключения Свинки Пепы и ее младшего братика Джорджа, влюбленного в динозавров. Время от времени раздается телефонный звонок, и тогда девочка отдает смартфон маме.
— Вова, — говорит женщина, — я тебе не изменяла. Он мне так надо, твой Игорь, как собаке пятая нога. И ты вместе с ним так же. Мы с тобой на всю жизнь клялись любить друг друга, а ты через пять лет сдулся. Будь здоров. Смотри, дочка, мультик далее…
Прямо перед нами сидит целый класс подростков с видимыми признаками детского церебрального паралича, несколько ребят в инвалидных колясках. Заботится о них моторная женщина, из тех, на которых веками держится мир в целом и Украины в частности.
— Как это нет Бога, — переспрашивает она у одного из ребят, — ты явно перекупался сегодня. Если бы не было Бога, то и нас бы не было. Он нас создал, он нами занимается, благодаря Богу мы всем классом поехали на море. Кто-кто, а я об этом точно знаю. Потому что от наших правителей разве дождешься?
Ребята начинают спорить между собой. Некоторые из них тоже имеют смартфоны, и они неуклюжими пальцами, едва попадая на нужные буквы, начинают набирать в поисковом поле слово «Бог».
Мы сидим в темноте. Через некоторое время вся эта тьма с чисто вокзальными запахами и политически метафизическими разговорами начинает напоминать миф о платоновской пещере с заключенными, которые обмениваются между собой не совсем достоверными слухами вместо утверждений выверенного истинного знания.
— Тогда Зеленский приходит к Коломойскому, — снует свой эпос старичок слева, — встал на колени, вот так сложил руки и говорит: «Папа, если ты меня действительно любишь, сделай меня президентом Украины!»
Свинка Пепа, которая только что поссорилась со своей лучшей подружкой, овечкой Сьюзи, вынуждена прекратить разгневанный монолог, потому что опять раздается телефонный звонок.
— Вова, не барабань мне через каждые пять минут, на меня уже люди оглядываются. Я к тебе не вернусь. И малой ты больше не увидишь. Меня никто в жизни сукой не называл, козел ты драный. Дочка, на, смотри Пепу далее…
Подростки с церебральным параличом встают, моторная женщина помогает им надеть рюкзаки. Прихрамывая и пошатываясь, они отправляются к выходу. Вскоре прибудет наш поезд, и мы идем следом. Только выходим на улицу, во всех окнах вокзала радостно вспыхивает свет. Недавно отшумел первый ливень этой осени, и капли, свисающие с электрических проводов, сияют в лучах станционных фонарей как яркие звезды, будто слезы соленые, как выразительные знаки того, что ни одна тьма не бывает пожизненной, ни одна пещера — безвыходной. А значит, Вова-таки будет просить жену, и они помирятся, Свинка Пепа найдет общий язык с овечкой Сьюзи, свет непременно победит тьму. И даже политический цирк, о котором с восторгом рассказывает небылицы старичок на бугазском вокзале, соберется себе в один прекрасный день или прекрасную ночь, чтобы поехать навеки в политическое же небытие, забрав всех своих клоунов, попугаев, собак и других дрессированных существ.
