Дело не в гипотетических личных изменениях Зеленского, вокруг которых постоянно циркулируют сплетни. Речь идет даже не об имидже как таковом, а о содержании и формах президентской деятельности. И траектория этих изменений заставляет задуматься не столько над политическим будущим действующего президента, сколько над тем, кто сегодня руководит Украиной и какого курса она придерживается.
Следует вспомнить, что Зеленский начал свое президентство, как разрушитель тогдашней политической системы — это было главным предвыборным обещанием его команды. Его начали выполнять быстро и решительно. Разгромив на выборах своих соперников, Зеленский распустил Верховную раду просто во время инаугурации, а через два месяца «Слуги народа» повторили успех, сформировав однопартийное большинство в парламенте. Таким образом, Зеленский получил не только большой кредит доверия своих избирателей, но и беспрецедентную власть — такую, что политологи начали высказывать опасения относительно авторитарных перспектив.
Причем развеивать сомнения команда Зеленского не спешила. Наоборот, президент стал примерять на себя образ Александра Лукашенко. «Выйди отсюда, разбойник», «А откуда айфон, если маленькая зарплата?», «Вы улыбаетесь, а людям холодно» — в первые месяцы Зеленский буквально сыпал фразочками в стиле белорусского «батьки», отчитывая чиновников. Между тем его соратники демонстрировали свою независимость от «четвертой власти» и не спешили строить отношения с гражданским обществом.
Наряду с этим, «слуги народа» выбрасывали фонтан идей: анонсировали перенос Администрации президента на Европейскую площадь, провозглашали либертарианство, брали курс на диджитализацию и тому подобное. Объявленный «турборежим» вселял в оптимистов надежды на быстрые и коренные изменения, а остальные опасались уже не торможения реформ, а наоборот — конвейерного принятия не слишком качественных решений.
Причем, как показала ситуация вокруг земельной реформы или так называемой формулы Штайнмайера, команда Зеленского готова была воплощать свои замыслы, даже если они вызывали уличные протесты. Из всего этого складывался образ новой власти: Зеленский, как ледокол, расчищал своей команде простор для «креатива», освящая ее деятельность своим авторитетом. Недостаток практического опыта и знаний не были критическими недостатками для президента: он определял общий курс, а «технократическое» правительство решало конкретные задачи, отвечая за результат «головой».
Но уже весной 2020-го года мизансцена стала распадаться: было отправлено в отставку «правительство технократов», закончился «турборежим», стало разрушаться монобольшинство. Отдельным деморализующим фактором стала эпидемия COVID-19, во время которой команда Зеленского едва ли не впервые обнаружила свою беспомощность. Хаотичная реакция государственных институтов, кадровая чехарда в ключевых ведомствах, обращение олигархов за помощью, а напоследок — еще и демарш ряда мэров. А до того еще было февральское обострение в Донбассе, которое поставило под сомнение результативность переговорного процесса и целесообразность разведения войск. Да и формирование нового кабмина растянулось практически на три месяца. «У нас кадровый голод» — был вынужден заявить Зеленский в мае 2020-го года. Как оказалось, партия «Слуга народа», которая завела в парламент рекордное количество новых лиц, имеет проблемы с тем, чтобы пристроить министерские портфели.
Не удивительно, что свое второе лето команда Зеленского начинала в минорном настроении. Впрочем, дело не только в настроениях. Если в августе 2019 года Зеленский занимался преимущественно международной деятельностью, то в августе 2020-го президент лишь изредка выходил из роли председателя облгосадминистрации. Вот Зеленский лично разбирается в проблемах строительства дома культуры в Каневе, вот инспектирует детские реабилитационные центры в Черкассах и Николаеве, посещает секцию каратэ в Кропивницком, знакомится с планом реконструкции спортшколы в Кривом Роге, проверяет ремонт в гимназии Днепра и больницы в Борисполе, доставляет пенсии и лекарства в херсонское село, осматривает строительство моста в Запорожье, проверяет качество дорог и так далее. Формально, вся эта бурная хозяйственная деятельность происходила в рамках президентской программы «Большая стройка», но перед обществом появился уже совсем другой Зеленский: не переполненный энтузиазмом контр-системный политик, а классический «крепкий хозяйственник».
Как правило, «крепкими хозяйственниками» украинские президенты становятся под конец своих каденций в надежде поднять свой рейтинг перерезанием лент. Не исключено, что такую же цель сейчас преследует и офис президента. Хотя Зеленский до сих пор остается самым рейтинговым кандидатом на гипотетических выборах, уровень доверия к нему уже угрожающе приблизился к отрицательным показателям. Сегодня почти 70 процентов украинцев считают, что дела на Украине движутся в неправильном направлении, и потому желание власти «сосредоточиться на позитиве» вполне очевидное («Рейтинг», август 2020). Тем более, что других козырей уже нет. Если в 2019 году в пользу Зеленского играли высокие ожидания относительно прекращения войны в Донбассе, то сейчас единственное, что президент может предъявить обществу — это заявления об эффективности перемирия. Причем они далеко не всегда строго соответствуют фактам. Не говоря уже о соответствии ожиданиям тех, кто надеялся, что новому президенту удастся быстро «сойтись где-то посередине» с Москвой. Реформаторские «фишечки», которыми поначалу бросалась команда Зеленского, тоже закончились раньше, чем можно было подумать.
Не исключено, что «Большая стройка» — это и есть «фишка», заготовленная властью под местные выборы. Но в таком случае, «системе», которая сложилась в регионах, ничего не грозит: ледокол «Владимир Зеленский» вместе со «слугами народа» застрял еще на дальних подступах. Сегодня можно утверждать, что подготовку к местным выборам президентская партия фактически провалила. Если в прошлом году на парламентских выборах бренд «Слуги народа» мог обеспечить результат даже вполне случайным кандидатам, то в 2020-м году ситуация существенно изменилась: с января по август 2020 года рейтинг партии снизился с 45 до 29 процентов («Демократические инициативы»). Но за год партия не смогла обзавестись ни сильными кандидатами в ключевых городах, ни сетью активных ячеек. И вызывает сомнение, что эту неготовность можно будет компенсировать «хозяйственными» турами президента. Тем более, что «Большая стройка» — это маркетинговая обертка для проектов, значительная часть которых начала реализовываться еще при предыдущей власти. И вовсе не факт, что баллы от их реализации зачтутся центральной власти, а не местной.
В совокупности все это выглядит, как симптом более глубоких проблем. Получается, что «Слуга народа» так и не стала партией — хотя бы в той форме, в какой партии существуют на Украине — а осталась предвыборным медийным проектом. Но гораздо важнее то, что и команда Зеленского так и осталась командой, при этом не достигнув собственной амбициозной цели — создать альтернативную политическую систему. В результате, успехи новой власти продолжались ровно до тех пор, пока все шло по накатанной колее. Отдельный вопрос, какое место в своей команде теперь занимает сам Зеленский. В июле 2020 года руководитель «Слуги народа» Александр Корниенко уверял, что президент является их «практическим и духовным лидером». Но за месяц до того он высказывался совсем иначе. Обсуждая с главой фракции Давидом Арахамией их подругу Ирину Аллахвердиеву, Корниенко уверял, что, увидев ее Зеленский «подпрыгнет, выкурит все айкосы и скажет: „Баба да, баба да"». Уловить уважение к президенту в подобных высказываниях проблематично. Насколько распространены подобные настроения в команде Зеленского, можно только догадываться.
Не исключено, что в окружении президента существует запрос на изменение его ролевой модели. Если в 2019 году Зеленского презентовали как всенародного лидера, то теперь он все больше напоминает свадебного генерала. По крайней мере, это не противоречит видимым симптомам. Инспектирование детсадов и катание мяча перед футбольным матчем — это как раз та ритуальная деятельность, которая принадлежит президенту, лишенному реального влияния. Лукашенко тоже любил инспектировать колхозы, но теперешний Зеленский уже давно вышел из роли «батьки». Если это действительно так, и Зеленский движется к роли царственного ребенка, то главный вопрос заключается в том, кто будет при нем особым или коллективным регентом. Собственно, это вопрос о том, кто на самом деле руководит Украиной и есть ли у этого руководства хоть какое-то видение будущего. Потому что сейчас все указывает на то, что руководство страны находится в состоянии апатии и растерянности.
