Сегодняшняя Европа рискует расколоться на несколько частей: охотники за выгодой, коими является «пятерка бережливых» (северные страны во главе с Нидерландами — сторонники строгой бюджетной дисциплины), националисты Вышеградской группы (Польша, Венгрия и другие страны из бывшего восточного лагеря), закоренелые должники «Средиземноморского клуба» (страны Южной Европы). Определенное превосходство, которым якобы обладают Германия и Франция и которое постоянно критикуется как в Гааге, так и в Риме с Варшавой, тем не менее, является неким общим вектором всех этих центробежных сил. Но существует ли по-прежнему та самая ось Париж-Берлин?
Сегодня Европе с трудом удается отстаивать свои принципы в отношениях с противостоящими ей державами: США, Россией и Китаем. Поэтому заострять внимание на французских и немецких разногласиях сейчас было бы фатальной ошибкой. Недовольство, вызванное ситуацией с эпидемией коронавируса в приграничных районах, уже послужило тревожным звоночком. «Франция прежде всего», «Германия прежде всего»: развитие этого нового витка национализма в первую очередь навредит самим Франции и Германии.
Вместо того чтобы усугублять европейскую депрессию, нам следовало бы решиться на смелый шаг вперед в развитие тех амбициозных планов и уже достигнутых в 2019-2020 годах успехов, которые являются частью Аахенского соглашения и кризисного плана Европейского союза, предложенного Ангелой Меркель и Эммануэлем Макроном. Постепенное движение к франко-германской федерации — вот наша цель.
Реальное сближение
О франко-германском союзе упоминали не раз: от Аденауэра с де Голлем до Шредера с Шираком, однако он всегда оставался чем-то на уровне благородных чувств, не получая никакого реального выражения. «Невозможно», — кричали реалисты; «Это исключено», — заявляли фундаменталисты и защитники национального суверенитета: никогда в жизни страна не откажется от своей автономии ради другой. Поэтому мы выдвигаем идею о новом типе конфедерации — не как выражении благородных идеалов, а как логического продолжения того пути реального сближения институтов, гражданского общества и культуры, который обе страны прошли с 1945 года на благо друг другу.
Если в 1955 или 1970 годах существовало два совершенно разных мира, то сегодня французы и немцы сильно сблизились, хотя и не пришли к полному единодушию. То, что народы говорят на разных языках, является не препятствием, а интересным семантическим фактом.
Сто тридцать лет назад таких связей и точек соприкосновения в образе жизни было достаточно для строительства нации Германского рейха, однако она оказалась под пагубным влиянием Пруссии, которая как раз одержала победу над Францией. Сегодня это партнеры, сотрудничающие на равноправной основе, для которых разлад обойдется намного дороже, чем более интенсивная интеграция.
Долгий путь
Во Франции постепенно ослабевает жесткая централизация государственной власти, а в Германии продолжает развиваться федеральное правление. При этом в обеих странах сохраняют свой вес регионы и муниципалитеты, соблюдаются принципы субсидиарности, верховенства права и государства всеобщего благосостояния. С каждым днем становится все очевиднее, что различия между государствами едва ли превосходят различия внутри общества. Кроме того, сегодня оба государства подвергаются экологическим и санитарным рискам, и как бы то ни было, меры по защите климата и сохранению видов должны выходить за рамки национальных границ.
Конечно, для создания настоящей федерации еще предстоит пройти долгий путь: необходимо сократить структурные различия между двумя странами, а также разрешить наиболее болезненные для каждой стороны вопросы: гражданское и военное использование ядерной энергии для Германии и постколониальные отношения с Африкой для Франции.
Первыми шагами могут стать совместные инициативы по сотрудничеству в области устойчивого развития, быстрому выходу из углеродной экономики и франко-германское место в Совете Безопасности ООН — как единый голос Европы! В области безопасности, налоговой политики, цифровой автономии и, прежде всего, экологической политики, могут быть взяты за основу предложения Эммануэля Макрона. Это не должно оставаться лишь громкой риторикой, звучащей на различных саммитах. Франко-германская парламентская ассамблея и, прежде всего, формирующиеся по обе стороны Рейна советы граждан должны выработать подробные «дорожные карты».
Никто в Европе не должен опасаться 150 миллионов франко-немцев с двойным гражданством. Важен не столько ВВП или количество солдат, сколько способность гарантировать будущее общей политики устойчивости. Мы рассматриваем франко-германскую федерацию как основу дружбы, которая лишь продолжает крепнуть с 1945 года, а также как необходимое лекарство для Европейского Союза, которому срочно необходим глоток свежего воздуха. Мы готовы поставить на то, что это объединение сил замедлит и обратит вспять вышеупомянутые центробежные силы. В конце концов, реалисты — это всегда те, кто требовал того, что казалось невозможным.
