Состояние здоровья самого известного на данный момент пациента немецкой клиники Алексея Анатольевича Навального улучшается с каждым днем. С момента его транспортировки 22 августа из Омска в Берлин университетская клиника «Шарите», где он проходит лечение, опубликовала шесть медицинских бюллетеней. В них зафиксировано, как улучшается состояние российского оппозиционного политика, который поначалу балансировал между жизнью и смертью. Недавно Навальный сам вышел на связь через Инстаграм. «Сейчас я парень, у которого дрожат ноги, когда он идет по лестнице», — написал он в подписи к фотографии на лестнице в больнице.
Его жизнь спасли не только немецкие врачи, уверено федеральное правительство. Большую роль сыграло то, что в больнице №1 в Омске ему сразу же ввели атропин. И главное: пилоты самолета, в котором отравленный Навальный корчился, крича от боли, приняли решение об экстренной посадке.
Федеральное правительство, приложив с самого начала большие усилия, представило доказательства того, что Навальный стал жертвой преступления. В том, что «это была попытка публичной казни», как сказал высокопоставленный чиновник, занимающийся этим делом, сомнений остаться не должно. Но возникает вопрос: что делать с этими доказательствами? Когда начнутся уголовно-правовые шаги против преступников?
По другим делам, касающимся России, будь то государственный терроризм или хакерские атаки, после продолжительных следственных мероприятий немецкие органы юстиции выдвигали жесткие обвинения или даже оформляли постановления об аресте. В деле Навального пока что все по-другому.
Секретная операция, как в кино
Следственные мероприятия поначалу велись с интенсивностью, о которой прокуроры часто могут только мечтать. Институт фармакологии и токсикологии бундесвера в Мюнхене провел анализ и обнаружил следы новой и очень трудно выявляемой разновидности отравляющего вещества семейства «Новичок». В Мюнхене работают врачи, которым знакома эта группа отравляющих веществ, после того как в 1990-е года Федеральная разведывательная служба Германии добыла образец вещества, спрятанный в коробку от шоколадных конфет. Еще две специальные лаборатории в Швеции и Франции подтвердили результаты анализа.
В ходе секретной операции в первую неделю сентября эксперты прибыли на военный аэродром аэропорта Тегель и в сопровождении сотрудников бундесвера и Федерального управления уголовной полиции отправились в «Шарите». Уже в первые дни после доставки Навального в Берлин федеральное правительство для дополнительной подстраховки приняло решение о таких действиях, поскольку понимало, что со стороны России последуют резкие опровержения и дезинформация. Так и произошло. Об «истерии» и абсолютно необоснованных обвинениях говорит министр иностранных дел России Сергей Лавров. А глава Службы внешней разведки заявил, что до отлета в Берлин в организме Навального признаков отравляющих веществ не было. К немецкой стороне есть «много вопросов».
В реанимации разыгрывалось зрелище, достойное экранизации. Друг за другом появлялись шведы и французы, под их наблюдением врачи брали у Навального анализы крови. Все это повторилось и в третий раз для приехавших в те же выходные экспертов ОЗХО. Они тоже получили на руки анализы. Чтобы им не пришлось ехать на автомобиле обратно в Гаагу, федеральное правительство предоставило им вертолет.
Еще до того, как канцлер Ангела Меркель обнародовала результат первого немецкого исследования, со стороны федерального правительства подключился генеральный прокурор в Карлсруэ. Юристов попросили разъяснить, можно ли в Германии вообще начать расследование против преступников, и если да, то кому следует этим заняться. Дело стали изучать специалисты, которые за последние годы накопили большой неприятный опыт расследования грязных российских операций.
Если бы Навальный умер в Германии, расследование стало бы возможным
Но они лишь качали головой: поскольку это не военное преступление, Германия не может брать на себя роль мирового полицейского и ссылаться на так называемую универсальную подсудность в соответствии с международным уголовным правом. Необходима немецкая отправная точка. Тяжело, когда место преступления находится в России. В этом существенное отличие, например, от дела Скрипалей: тогда все произошло на британской земле, и жертвами стали британцы.
Федеральное министерство юстиции и берлинское земельное ведомство юстиции также подключились к делу. В выводах они были единодушны: если бы Навальный умер в Германии, расследование стало бы возможным. Звучит зловеще, но тогда по крайней мере последний акт преступления — «Исход», как это называется в параграфе 9 Уголовного кодекса — разыгрался бы на территории Германии.
Даже если бы состояние Навального существенно ухудшилось, немецкие правоохранительные органы правосудия могли бы подключиться к делу. По другому вопросу также было высказано единое мнение: в таком случае делом занялся бы не Карлсруэ, а прокуратура Берлина.
Адвокат из Кельна Николаос Гацеас, обладающий большим опытом в сфере международного уголовного права, все же видит возможность расследовать это дело. «Отравляющее вещество оказало вредоносное воздействие также в Германии. Таким образом, можно рассматривать и Германию как место преступления».
Политик от партии Зеленых и замглавы парламентской комиссии по контролю над деятельностью спецслужб Константин фон Нотц заявил, что в интересах расследования «могут и должны нести свой вклад немецкие органы юстиции».
Политик ХДС, председатель комитета бундестага по внешней политике Норберт Реттген в выходные выдвинул идею провести в качестве альтернативы политическое расследование со стороны ООН.
Только в России может быть заведено уголовное дело по инциденту с Навальным
Даже в федеральном правительстве звучат голоса, выступающие за следственные мероприятия в уголовно-правовом ключе. Чем тяжелее обвинения, тем важнее максимальная прозрачность в расследовании, аргументируют они. Но пока все же есть мнение, что никакие результаты расследования Россия не примет. Кроме того, тогда придется рассекретить информацию о том, какими методами анализа и подтверждения располагают западные лаборатории, чтобы распознать даже самое очищенное и небольшое количество отравляющего вещества. Это упростит задачу по его доработке, так что в будущем его вообще нельзя будет обнаружить. Также есть риск, что формула окажется в чужих руках. Пока что эта логика военных и спецслужб побеждает логику юридической стороны.
Так что сейчас возможность возбудить уголовное дело по инциденту с Навальным есть только у одной страны — самой России. Генеральная прокуратура 27 августа и 14 сентября передала Берлину два запроса об оказании правовой помощи. Усердно собиравшую доказательства немецкую сторону просили поддержать «следственное подразделение транспортной полиции Томска». В первом документе русские просят предоставить анализы крови Навального и заключения немецких врачей. Во втором запросе речь идет о допуске российских следователей к самому Навальному.
Окажет ли немецкая сторона России поддержку, решает не только Берлин — нужно и одобрение МИДа Германии. Кстати, и разрешение самого Навального тоже.
Тем временем МИД уже сдержанно проинформировал российского посла о том, что результаты анализов Навального выданы не будут. В конце концов в омской больнице и других учреждениях в России анализов более чем достаточно. Однако Берлин хочет оперативно опубликовать результаты исследований специалистов по химическому оружию из ОЗХО, которые скоро появятся.
