Немецкое переселение сыграло в истории России такую важную роль, что представителей очередных поколений иммигрантов стали по-свойски называть русскими, а потом советскими немцами. «Натиск на Восток» начался в XI веке, о чем свидетельствует летопись, фиксирующая факт существования в Великом Новгороде «немецкого двора». Это было в 1098 году, а двором тогда называли место, где жили и держали товары немецкие торговцы. На Русь привела их именно торговля.
Когда укрепилось Московское княжество, немцы начали приезжать еще активнее. Отчасти это было связано с войнами Ивана Грозного за Ливонию, представителей немецкого населения которой брали в плен, а отчасти — с политикой московского двора. Руси, старавшейся преодолеть свое отставание, требовались офицеры, мастера-оружейники, инженеры и горняки. Большим доверием царя и бояр пользовались немецкие лекари.
Немецкие слободы
В XV веке в царской столице появилась немецкая слобода, то есть отдельный практически изолированный район, где проживали представители западной диаспоры, в которой преобладали переселенцы из Германии. Такие же немецкие слободы создавались и в других городах Руси.
Со времен Петра I роль немцев неуклонно возрастала. XVIII век был периодом стремительной вестернизации, то есть модернизации страны по западным образцам. Приезжие из Священной Римской империи германской нации и независимых немецких княжеств оказались ценными кадрами, ведь они привозили с собой опыт и ноу-хау. В первую очередь среди них были трудолюбивые крестьяне, которые могли научить Россию аграрной культуре.
Мало кто помнит, что русская линия Романовых оборвалась в середине XVIII века. С момента прихода на трон Петра III в 1762 году и до 1917 года империей управляла младшая ветвь Ольденбургской династии. Официально они именовались (и именуются по сей день) Гольштейн-Готторп-Романовы. Благодаря очередным царям, начиная с Екатерины II, в Россию прибывали тысячи немецких колонистов. Империя продолжала расти, поэтому они занялись обустройством Поволжья. В 1804 году по манифесту Александра I немецкую волну перенаправили в Закавказье и на Черноморское побережье. Во второй половине XIX века немецкие колонии появились уже в Средней Азии и в Сибири. Иммигранты приезжали из перенаселенных регионов на Рейне, Гессена, Баварии, Мекленбурга, Саксонии и даже Эльзаса. Любопытно, что примерно 200 тысяч представителей немецкой диаспоры, проживавшей на польских землях, в тот период перебрались на Волынь. Все они получали специальные налоговые льготы и, что самое главное, до начала XX века были освобождены от обязанности проходить военную службу. Немцы входили в состав петербургских элит, ведь двор высоко ценил их организаторские и интеллектуальные способности, столь необходимые в контексте развития наук и текущего управления государством. Первый русский литератор и драматург Денис Фонвизин имел немецкое происхождение, немцами были военачальник эпохи Наполеоновских войн генерал Михаил Барклай де Толли и глава тайной полиции Александр Бенкендорф. Примеров можно было бы привести еще очень много.
Длившийся несколько веков период русского гостеприимства прервала Первая мировая война. Из патриотических соображений царствующая династия вернулась к изначальному именованию, а Петербург назвали Петроградом. Аристократы, промышленники и чиновники переделывали свои звучащие по-немецки фамилии. Распространению такой моды способствовали общественные настроения и прокатившаяся по империи волна погромов. В 1915 году во время поражений на фронте московские магазины, склады и дворцы, принадлежавшие русским немцам, в течение нескольких дней разграбляла стотысячная толпа разъяренных жителей. Царское правительство подготовило декрет об изъятии у немцев земельных владений. Николай II всерьез думал о депортации подданных немецкого происхождения в Азию. Такие шаги, впрочем, предприняли в прифронтовой зоне, откуда немцев и австрийцев выселяли как ненадежный в плане лояльности элемент.
Советские репрессии
Следует признать, что после большевистского переворота немецкая диаспора быстро набрала ветра в паруса. Она была сосредоточена в административных и промышленных центрах, а в 1920-е годы Москва одобряла присутствие представителей национальных меньшинств во власти. Благодаря этому в 1924 году была создана Автономная Советская Социалистическая Республика немцев Поволжья. В этом регионе жили примерно 400 тысяч потомков колонистов, работавшие в 4 тысячах деревнях, где со временем появились колхозы.
В целом в СССР проживали примерно 1,4 миллиона этнических немцев. Их количество увеличилось после аннексии Восточной Польши, прибалтийских республик и румынской Бессарабии. На основании пакта Молотова — Риббентропа некоторому количеству немцев удалось репатриироваться на территории, оккупированные Третьим рейхом, все они получили статус «фольксдойче».
Как и представители других национальностей, советские немцы тоже стали жертвами массовых репрессий. Уже в 1936 году примерно 50 тысяч поляков и 10 тысяч немцев принудительно выселили с территорий, граничивших с Польской Республикой, и переселили в Казахстан. Годом позже начался кровавый террор. «Арестовать всех немцев, работающих на электростанциях, стратегических стройках, оборонных и химических заводах во всех районах», — звучал приказ Сталина, в котором историк Арсений Рогинский усмотрел риторику бывшего семинариста, который на самом деле был сатрапом. Как пишет общество «Мемориал», в 1937-1938 годах репрессии против немцев разворачивались по «польскому» сценарию. В тот же самый период было арестовано более 143 тысяч живших в СССР поляков, а убито около 111 тысяч.
В отношении наших соплеменников НКВД использовал метод раскручивающейся спирали, выбивая под пытками показания против очередных невинных жертв. Обвинения вместе с фотографиями и личными данными подшивали в папки, которые отправляли в Кремль, где Сталин и его приспешники утверждали окончательные приговоры. Отличия были лишь в содержании директив. Поляков обвиняли в принадлежности к мифическому заговору Польской военной организации, а немцев — в принадлежности к троцкистским шпионским и вредительским ячейкам, выполняющим волю Гестапо. Репрессиям подверглись примерно 55 тысяч человек, более 41 тысячи из них казнили. Это было лишь вступление к расправе, последовавшей, когда началась война с Третьим рейхом.
28 августа 1941 года был обнародован указ «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья». На основании этого документа около 440 тысяч жителей автономной национальной республики депортировали в Западную Сибирь и Казахстан. В это число не входят советские немцы, которых выселяли из крупных городов, таких, как Москва и Ленинград, или военнослужащие. Армия сразу же перевела всех подозрительных лиц в тыловые подразделения, а потом отправила работать на промышленные предприятия в глубоком тылу.
Немецкие историки утверждают, что документы из открытых архивов НКВД Украины не указывают на существование пронацистских настроений среди советских граждан немецкого происхождения. Более того, в донесениях тайной полиции говорится, что с самых первых дней войны они демонстрировали лояльность. Так что немецкая диаспора не могла сыграть роли пятой колонны, которой боялся Сталин.
С другой стороны, в российских мемуарах появляется тема якобы имевшей место провокации. Вскоре после начала войны в Поволжье под надзором НКВД, как рассказывается, высадили отряд переодетых в форму вермахта советских парашютистов, а из донесений следовало, что местное немецкое население встречало их, как освободителей. Как бы то ни было, депортация была предупредительной мерой, ее цель не состояла в физическом уничтожении немцев и не носила характера операции по целенаправленному истреблению, каковой было жестокое выселение поляков из восточных польских регионов или прибалтов.
Массовые депортации
Немецким колхозникам и представителям других профессиональных групп разрешили взять с собой необходимые вещи и даже продовольствие на дорогу, которая должна была занять две недели. Специальный представитель комиссариата земледелия производил оценку оставленного имущества, а государство гарантировало выдать после прибытия в место назначения соответствующую компенсацию. В каждом вагоне установили нары для 40 человек, а в пути немцам дважды в день предполагалось выдавать теплую пищу и по полкилограмма хлеба в сутки на человека. У членов большевистской партии и комсомола не отбирали удостоверений, поскольку их продолжали считать полноценными коммунистами. Так что настроения депортируемых были не такими плохими.
Из сохранившихся воспоминаний следует, что немецкие женщины «верили Сталину, как господу богу». Переселяемые в большинстве своем считали переезд временными неудобствами, которые уйдут в прошлое, как только закончится война. Немцы верили, что они вскоре вернутся в свои советские дома.
Реальность оказалась иной, в особенности в период самых крупных поражений 1941-1942 годов. Во-первых, из-за хаоса первых месяцев войны, недостатка вагонов и того, что приоритет отдавался военным составам, путешествие затянулось. Во-вторых, местные власти не справлялись с таким наплывом людей. Царила всеобщая неразбериха, поезда останавливались или кружили между городами, которые отделяла тысяча километров. НКВД также отнюдь не случайно не позволил поселиться вместе немецким крестьянам из одних и тех же колхозов. Под предлогом того, что сибирские колхозы меньше поволжских, депортируемых разделяли и перемешивали. Можно ли, однако, было говорить о том, что для них создали невыносимые условия?
Другое дело, в 1942 году, когда по приказу Государственного комитета обороны была создана Трудовая армия. Задача состояла в том, чтобы заменить отправившихся на фронт мужчин другими группами населения. После эвакуации промышленных предприятий Западная Сибирь стала крупным центром оборонной промышленности. Депортированные всех национальностей, то есть в том числе немцы, идеально подходили на роль бесплатной рабочей силы. В ряды Трудовой армии призвали всех немцев в возрасте от 15 до 65 лет, вскоре к ним присоединились женщины 46-60 лет, а в дальнейшем — все остальные, за исключением тех, у кого были дети до трех лет.
Трудовая армия функционировала по законам ГУЛАГа и использовала его лагеря. Отдельные подразделения жили за колючей проволокой под охраной сотрудников НКВД. Единственным отличием были увеличенные пайки и относительная свобода передвижения. В трудовых лагерях регулярно проводились партийные и комсомольские собрания, на которых участников агитировали повысить производительность труда. По оценке российских историков, в годы войны безвременно скончались примерно 300 тысяч советских немцев, немецкие исследователи оценивают потери в 450 тысяч человек.
После окончания войны длинный список переселенных пополнился. В рамках операции союзников по антигитлеровской коалиции, носившей название «Килхол», в СССР репатриировали примерно 4,5 миллиона человек. Среди них оказались несколько сотен тысяч немцев, «освобожденных» в ходе гитлеровской оккупации или переселенных на территорию Третьего рейха на основе пакта Молотова — Риббентропа. О них вспомнил Сталин. Думал он, однако, отнюдь не о том, чтобы облегчить их долю. Указом 1948 года представителям обеих групп переселенных запрещалось покидать места ссылки и предписывалось регулярно отмечаться в комендатуре.
Лишь в 1955 году на фоне нормализации отношений между СССР и Западной Германией канцлер Аденауэр выторговал для своих соплеменников послабления. Им вернули гражданские права, но они так и не смогли вернуться в места, откуда их выселили. Советским немцам, несмотря на многочисленные призывы Бонна, до конца существования СССР так и не позволили восстановить автономную национальную республику. Не помогли ни аргументы о значительном вкладе граждан немецкого происхождения в победу над Третьим рейхом, ни напоминания о жертвах промышленного фронта войны.
Ответ каждый раз звучал один и тот же. Партийная интерпретация гласила, что победа была достигнута благодаря совместным усилиям всех народов империи, которые пострадали в одинаковой мере. Единственное послабление было сделано в 1972 году, когда генсек Леонид Брежнев разрешил немцам селиться в Москве, Ленинграде и столицах советских республик.
