Главным вкладом Джо Байдена во внешнюю политику США может стать то, что он просто немного восстановит подмоченную репутацию американского президента, вернув чувство собственного достоинства. Мы должны надеяться, что это будет не единственный его вклад. Однако конкретных мер впоследствии будет меньше, чем нам кажется — или чем мы надеемся.
Самым важным шагом станет то, что его администрация вернет нас в Парижское соглашение по климатическим изменениям, из которого вышел Дональд Трамп. Помимо того, что климатические изменения грозят глобальной катастрофой, будущий ущерб для США от безудержного глобального потепления многократно превзойдет все то, что могут сделать Китай и Россия, если не считать ядерную войну.
Но само по себе подписание этого соглашения мало что изменит, кроме частичного восстановления международного престижа Америки. Очень многие страны мира подписали Парижское соглашение, а потом не выполнили взятые на себя обязательства. Смысл соглашения в том, чтобы что-то сделать.
Очень важен вопрос о том, смогут ли демократы получить большинство в сенате. Скорее всего, это станет ясно лишь в январе, когда в Джорджии пройдет второй тур. В противном случае, если сенаторы-республиканцы будут и дальше блокировать любые законодательные инициативы демократов, администрация Байдена не сможет принимать новые законы и вводить новые налоги.
Далее, сенат должен будет утвердить назначенцев в кабинет министров. Это усилит стремление демократического истеблишмента и его спонсоров из сферы бизнеса (это катастрофически проявилось при Обаме) сместиться к центру и назначить умеренных республиканцев. Такая стратегия всегда заканчивалась неудачей и мешала демократам осуществлять остро необходимые реформы. А еще она может сузить Байдену пространство для маневра в области внешней политики.
Если демократы не победят в сенате, Байдену придется действовать президентскими указами. Обама и Трамп показали, что этим можно многого достичь, но демократам явно не удастся реализовать обещанный «Зеленый новый курс». Таким образом, утверждение Парижского соглашения Байденом станет его самым важным в символическом и самым ничтожным в практическом плане внешнеполитическим решением.
По другим ключевым вопросам внешней политики при администрации Байдена изменится очень немногое — если не считать общую атмосферу. Те люди, которых прочат на высокие должности, принадлежат к основе вашингтонского истеблишмента из сферы внешней политики и безопасности. Советник Обамы Бен Родс (Ben Rhodes) назвал их «кляксой» за сверхъестественную способность очернять любого, кто попытается изменить их отношение к миру.
Более того, в условиях всеобщей истерии Трамп ничего не сделал для изменения прежней американской стратегии по ряду ключевых вопросов. Он выступал иногда с положительными заявлениями о Владимире Путине и о Ким Чен Ыне, но на практике американская политика по отношению к России и Северной Корее не менялась ни на йоту. Там, где Трамп все-таки осуществил серьезные изменения, демократы их в значительной степени признали и приняли. Прежде всего, речь идет о политике в отношении Китая и о стремлении избегать новых войн.
Нарастающая враждебность США к усиливающемуся Китаю берет свое начало со времен «разворота в сторону Азии», объявленного Обамой и Хиллари Клинтон в 2011 году (это такой замаскированный дипломатический язык, означающий сдерживание Китая). Размещение новых американских войск в Восточной Азии, разработка новых систем вооружений для применения в прибрежных водах Китая, развитие партнерских отношений с Индией — все это было при администрации Обамы.
Что касается многочисленных территориальных споров, в которых участвует Китай, то Пекин вполне может отвергнуть любые компромиссы с США и со своими соседями. Но демократический истэблишмент не демонстрирует ни малейшего намерения искать компромиссы или проводить правовые различия между разными спорами (с юридической точки зрения Китай прав в половине случаев, когда предъявляет претензии Вьетнаму, Японии, Филиппинам и Индии).
Да, Трамп ввел существенные новые пошлины на китайские товары, а также принял меры по сдерживанию Китая в сфере глобальных информационных технологий. Здесь администрация Байдена подвергнется разнонаправленному давлению. Она захочет вернуться к стратегии Обамы по расширению зон свободной торговли с союзниками, которые исключают Китай; но свободная торговля сегодня крайне непопулярна среди большинства демократических избирателей.
Более того, антикитайская торговая политика Трампа по всей видимости провалилась, если не считать ущерб компании «Хуавэй» и остановку проекта перехода на 5G. Пока, несмотря на пандемию и экономический кризис, китайская экономика продолжает расти (правда, медленнее), а экономика США в упадке. В результате Китай еще больше закрепился на позициях движущей силы экономического роста в Восточной Азии и Европе, ограничив возможности стран этих регионов предпринимать действия против Пекина. Зависимость крупных государств от торговли с Китаем серьезно затрудняла администрации Трампа поиск экономических союзников против Пекина. Эти затруднения сохранятся и у администрации Байдена.
Есть еще одна область, где Трамп и Байден наверняка будут заодно. Это стремление избегать новых войн. Оба усвоили уроки Афганистана, Ирака и Ливии; оба прочли результаты опросов общественного мнения, демонстрирующие глубокую неприязнь подавляющего большинства американского общества к дальнейшим военным интервенциям; и оба вняли советам Пентагона о том, что новые войны станут подарком для Китая. Следует напомнить, что несмотря на все свои громкие слова и угрозы, Трамп не начал ни одной новой военной кампании. Да, он приказал убить иранского генерала Сулеймани, но ведь и администрация Обамы убила Усаму бен Ладена и лидера талибов муллу Мансура. Байден продолжит стратегию Трампа по выводу войск из Афганистана и наткнется на этом пути на те же препятствия.
Что касается ядерной сделки с Ираном, из которой вышел Трамп, то Байден со своей командой выразил желание вернуться к ней. При этом некоторые его ведущие советники выражают намерение подготовить новую, более жесткую версию сделки. Тегеран уже заявил, что это абсолютно неприемлемо.
Возможно, сочетание американских санкций, кризиса пандемии и умной дипломатии поможет заключить новый договор. Но с другой стороны, у Ирана сегодня есть реальная альтернатива в виде китайских инвестиций и помощи. Если США будут слишком сильно давить на Китай на Дальнем Востоке, Пекин может сделать из Тегерана полноправного союзника, что будет иметь далеко идущие последствия для баланса военных и политических сил на Ближнем Востоке.
Демократы питают отвращение к России и будут стараться как можно сильнее навредить ей. Но для этого Байдену надо будет убедить европейцев ввести новые санкции. Делать это в момент резкого роста напряженности с Турцией было бы верхом геополитической глупости. Но это вполне в духе сегодняшнего поколения европейцев. Стратегии Запада мешает еще и то, что у западных стран нет жизнеспособного плана по урегулированию кризиса на Украине. Конечно, они могут вооружить украинцев до зубов, но это грозит повторением грузинского сценария 2008 года: российско-украинская война, сокрушительное поражение Украины и поспешное бегство США. Поэтому скорее всего, российско-американская враждебность будет проявляться в основном в виде имитации активности.
И наконец, команда Обамы подняла на пьедестал допотопную идею «глобальной лиги демократий», чтобы изолировать Китай и Россию и давить на них. Это ни в коей мере не изменит реальный баланс сил. А поскольку США наверняка продолжат тесное сотрудничество с авторитарными союзниками и антилиберальными демократиями типа Индии, в мире будут усиливаться представления об американском лицемерии.
Тем не менее, в этой идее есть одна опасная сторона. С точки зрения Китая и России (мы говорим не только о власти, но и о простых людях), продвижение американцами демократии на самом деле нацелено на ослабление и даже на уничтожение их государств. Стоит создать угрозу жизненно важным интересам сильной страны, и она в ответ сделает все возможное, чтобы навредить твоим жизненно важным интересам. Этот урок Вашингтон и его истэблишмент должны были хорошо усвоить за 25 лет реализации своей провальной стратегии в отношении России. Но похоже, им понадобится еще один урок, и я опасаюсь, что они его получат в полной мере.
