Молва — хитрая штука. Прислушиваться к ней стоит, об этом знают все агенты всех на свете спецслужб, верить вполне — опасно.
Я вот на днях услышал, как тетя, возвращаясь с базара, рассказывает по телефону подруге, что с сегодняшнего дня полиция будет ловить прохожих без намордников на улицах и на веревке тащить их в отделение, где будет составлять протокол и выписывать адские штрафы в размере 170 гривен крепких и стойких к любой инфляции гривен. Предупреждения о такой кровожадной акции доблестной украинской полиции лично я не слышал и не видел, телевидение мне с моим крайне ослабленным иммунитетом вообще противопоказано смотреть, еще какой столбняк хватит, 170 тысяч гривен — просто-таки астрономическая сумма как для скромных писательских доходов.
Ну и, к тому же, зачем мне проблемы с доблестной украинской полицией, если в свое время хватало с не менее доблестной советской милицией — скажем, когда она, вооруженная увесистыми резиновыми «демократизаторами», разгоняла митинги в Москве, где я в то время учился и протестовал, или во Львове, где я в то время протестовал и жил. Поэтому не долго думая я бегом достал из кармана элегантный черный намордник, прикрылся, как все законопослушные граждане, каковым я на самом деле никогда не был и уже не успею стать, и почувствовал себя так умиротворенно, будто хорошо замаскированный спецагент страны Эльдорадо, которому неизвестный сумасшедший миллиардер от нечего делать перечислил на карточку не скажу какого банка целых 170 тысяч гривен. Уже дома мне сказали, что полиция на самом деле никого не отлавливает, по крайней мере пока, поэтому зря я мучился, лучше бы вволю подышал свежим ноябрьским воздухом. Для укрепления иммунитета.
Другая молва касалась китайцев. Китайцы, к сожалению, не Лао-цзы, и, к счастью, не Мао Цзэ-дун, скупили в нашем районе несколько брошенных, уже до основания разрушенных бывших колхозных ферм, начали очень эффективно хозяйствовать там, животноводство, подсолнечник, все дела, озолотились сами, озолотили отпетые было, почти безлюдные села, в селах веселых появились и люди веселые, сытые, хорошо одетые и при деньгах. Одна беда, что с тех китайских ферм, в отличие от времен, когда они были колхозными, даже чурки украсть нельзя, потому что недоверчивые к туземцам дети Поднебесной привезли собственную, хорошо обученную охрану, территорию оцепили колючей проволокой, повсюду бдят неусыпные камеры наблюдения, а в небе день и ночь витают всевидящие, чтоб им пусто было, дроны, опять-таки неподкупные, китайские…
Этот слух, как и первый, я верифицировать не могу. Не исключено, что никакими китайцами в нашем районе и не пахло, а миф о них запустила очередная языкастая тетя, чтобы не так скучно было возвращаться с рынка, продав порошковый сыр и тщательно разбавленную сметану. И я, облегченно вздохнув, возвращаюсь к более серьезным делам, собственно, к чтению «Смерти Запада» Бьюкенена. А тут действительно становится не до шуток.
Бьюкенен, известный американский политик и публицист, всю необходимую, правда не всю доброжелательную информацию о котором вы можете найти в Википедии, не скрывая драматического тона, пишет об угрозах, стоящих перед Америкой, в том числе и перед европейской цивилизацией в целом, называя такие тревожные симптомы кризиса, как снижение рождаемости, стремительное распространение абортов, падение моральных барьеров, прежде всего вследствие обесценения и упадка христианской религии, атомизация обществ на крайне конфликтные этнические, конфессиональные и мировоззренческие группы, которые превращают более или менее мирное когда-то гражданское сосуществование на ожесточенную войну всех против всех.
Публицист называет много нелестных цифр — например, в семнадцати европейских странах (думаю, сегодня это число тоже уже увеличилось, к сожалению, благодаря и Украине) смертность значительно превышает рождаемость, и гробы там значительно нужнее, чем колыбели. В 2000 году население Европы составляло 728 миллионов человек, в 2050 году это количество сократится до 600 миллионов. Европа станет страной пенсионеров, работать там будет некому, так что вся надежда — на иммигрантов, а иммигранты, как мы знаем по последним событиям во Франции, не всегда хотят работать, зато любят отрезать голову какому-нибудь учителю или священнику, разводя вместо ферм с коровами, которые доятся молоком и медом, организованные преступные картели, распространяющие наркотики и терроризм. Поэтому и такое спасение от вынужденной безработицы и драматической ситуации со старением и сокращением европейского народонаселения выглядит довольно проблематичным.
Знаю ли я что-нибудь о безработице? О да, очень много и очень подробно, как и каждый из моих уважаемых читателей, кто тем или иным образом смог пережить лихие 90-е годы прошлого века. Я откладываю книгу Бьюкенена, потому что четко понимаю, что чего-то не понимаю и что что-то во всей этой математике не сходится. Какие эмигранты, что им здесь, к черту, делать, если нашим людям работы нет? Перед глазами мои родные, друзья и соседи младшего поколения, 25-30-летние земляки, Саша, Андрей, Катя, Юля. Саша окончил факультет журналистики, тяжело работает подсобным рабочим на элеваторе, потому что не смог найти работу по специальности. Андрей тоже закончил университет, психолог по образованию, но не смог найти работу по специальности, работает в АТБ. Катя после медицинского училища работы по специальности не нашла, учится работать в АТБ продавщицей. Юля по окончании медицинского училища работала в городской клинике, клинику закрыли, Юлю отправили на биржу труда, работы по специальности найти не может, срок пребывания на бирже заканчивается. А у Юли, между прочим, ребенок маленький, и чем она его будет кормить завтра и будет ли есть сама, не знает ни один Бьюкенен на свете.
Это молодые, здоровые, умные люди, которым надо создавать семьи и рожать детей. Почему они не могут найти работу, к которой их готовили недешевое образование и высшее призвание? Почему на фоне ужасающей депопуляции, о которой пишет американский публицист и не пишет только ленивый, эти уцелевшие молодые люди не подались неизвестно куда в какое-то очередное Эльдорадо в поисках лучшей участи, не могут найти этой участи, работы, достойной самореализации в родной Украине? И это в то время, когда в больницах остро не хватает медицинского персонала (да и самих больниц мало), когда половина страны выехала куда глаза глядят, оставив рушиться недостроенное и зарастать сорняками недоприватизированное… Какой Бьюкенен ответит на эти насущные вопросы? Какие китайцы? Может, Байден? Или очередной украинский президент, которого, как кролика, вытянет из своей необозримой шляпы за уши незримый фокусник? Может, не дай Бог, Путин ответит? Или Лукашенко? Кто?!
— О-хо-хо, смерть Украине пришла, — каркает очередная тетка с рынка. — Вот еще Ванга говорила, что в 2050 году…
Дальше я уже не слушаю.
Дальше уже надо что-то делать с этим всем.
