Соглашение по Нагорному Карабаху, заключенное Азербайджаном и Арменией при посредничестве России, позволило временно остановить боевые столкновения, которые начались 27 сентября. Можно только порадоваться прекращению боевых действий и исчезновению непосредственной угрозы для мирных граждан. Однако сообщения о множестве этнических армян, которые спешно покидают этот спорный регион и направляются в Ереван, свидетельствуют о том, что глубинные причины этого конфликта не были устранены. Это может обернуться довольно хрупким миром, который будет зависеть от присутствия 1950 российских миротворцев, чей срок пребывания там, согласно условиям договора, ограничивается пятью годами. Срок их пребывания в Нагорном Карабахе совпадает со сроком работы новой американской администрации. Вполне возможно, Соединенные Штаты начнут испытывать на себе давление, вынуждающее их вмешаться в ситуацию в Нагорном Карабахе, поэтому сейчас важно провести оценку ситуации и рассмотреть плюсы и минусы этого соглашения, чтобы определить возможности для американской внешней политики.
Основная стратегическая выгода для Соединенных Штатов связана с тем, как эта шестинедельная военная конфронтация завершилась для Азербайджана. Мирное соглашение предусматривает создание коридора, ведущего на запад, который будет способствовать транспортировке энергоресурсов из Каспийского моря по трубопроводам через Грузию к Черному морю. Это единственный маршрут поставки энергоресурсов «восток-запад», ведущий из Центральной Азии на мировые рынки, который не пролегает через территории России и Ирана. Поскольку и администрация Обамы, и администрация Трампа уделяли много внимания угрозе энергетического шантажа, исходящей от России и связанной с газопроводом «Северный поток — 2», азербайджанский энергетический маршрут приобретает большое значение в смысле глобальной энергетической политики.
Второй положительный момент для Соединенных Штатов связан с Ираном. Несмотря на последовательные попытки Тегерана добиться региональной гегемонии, Иран, ко всеобщему удивлению, не стал вмешиваться в конфликт в Нагорном Карабахе. И дело не только в том, что он продемонстрировал неспособность пустить в ход свое влияние в регионе, дело еще и в том, что кампания Азербайджана по закреплению контроля над Нагорным Карабахом вызвала положительный отклик внутри многочисленного азербайджанского меньшинства, живущего на севере Ирана. Вероятно, межэтническая напряженность внутри Ирана и даже перспектива азербайджанского ирредентизма послужили сдерживающими факторами во внешней политике Ирана: солидарность иранских азербайджанцев с Азербайджаном и его весьма публичные связи с Израилем помешали Ирану предпринять какие-либо шаги в отношении Нагорного Карабаха.
Тем не менее, несмотря на эти положительные стороны — энергетический коридор и нежелание Ирана вступать в игру, — совокупный эффект исхода Нагорно-Карабахского конфликта необходимо рассматривать как негативный с точки зрения стратегических интересов Америки. Теоретически, Соединенные Штаты, Франция и Россия являются председателями Минской группы ОБСЕ, созданной в 1992 году с целью поиска путей мирного урегулирования Нагорно-Карабахского конфликта. Однако составлением только что подписанного соглашения между Азербайджаном и Арменией занималась только Москва, а западная дипломатия оказалась не у дел.
Более того, реализация условий этого мирного соглашения предполагает развертывание российских миротворческих сил на спорных территориях. Россия еще больше укрепила свое влияние на Южном Кавказе, как она уже сделала это в Сирии и Ливии, не говоря уже о Крыме и востоке Украины. Хотя у России обычно нет достаточного количества ресурсов и сил, чтобы обеспечить условия для устойчивого мира, она неоднократно брала на себя функции решающего игрока на постсоветском пространстве и далеко за его пределами. В условиях соперничества крупных держав, а именно Соединенных Штатов и России, Нагорный Карабах стал еще одним шагом на пути к тому, чтобы расширить влияние России и чтобы Владимир Путин смог восстановить то влияние, которое Москва утратила после окончания холодной войны.
Кроме того, Россия добилась успеха и в Армении. В 2018 году правительство премьер-министра Никола Пашиняна сумело демократическим образом прийти к власти в Ереване в надежде укрепить связи с Западом. Однако военное поражение, которое Армения потерпела от рук азербайджанских военных, заставило Пашиняна уступить, фактически отказавшись от претензий Армении на Нагорный Карабах. Сейчас Пашинян стал мишенью ярости армян. Сможет ли он сохранить власть, пока непонятно, но нынешняя динамика не оставляет сомнений. Прозападный лидер Пашинян принял на себя всю вину, и его позиции существенно ослабли, а влияние России расширяется. Мы видим перед собой новую брежневскую доктрину: там, где Россия когда-то была, она снова появляется.
Запад также потерял свои позиции относительно Турции, которая оказала поддержку Азербайджану в рамках кампании президента Реджепа Тайипа Эрдогана по расширению влияния Турции в регионе. Особенно острый конфликт возник между Анкарой и Парижем, когда президент Франции Эммануэль Макрон раскритиковал Турцию за ее роль в Нагорно-Карабахском конфликте и спровоцировал возобновление споров по поводу исламизма — после терактов в Париже и Ницце. Эрдоган ухватился за ту возможность и выставил Макрона врагом ислама. Хотя это была лишь словесная война, она обернулась серьезной ссорой между двумя ключевыми членами альянса НАТО — ядерной державой Францией и Турцией, чья армия по своим размерам и мощи занимает второе место внутри этого военного альянса после армии Соединенных Штатов. Окончательное решение касательно точных границ на Южном Кавказе, вероятно, не будет иметь большого значения для Вашингтона, однако эта ссора внутри НАТО может подорвать ключевой институт американской архитектуры международной безопасности. Это станет еще одной победой для России.
Хотя участниками мирного соглашения по Нагорному Карабаху стали Россия, Армения и Азербайджан, оно неизбежно заложило основы для взаимодействия России и Турции. Эрдоган заявил, что турецкие военные тоже будут играть некую роль в процессе мирного урегулирования, хотя подробности пока остаются неизвестными. По мере того, как будет развиваться российско-турецкое сотрудничество, продолжится охлаждение отношений между Анкарой и Вашингтоном. Однако также возможно, что близость России и Турции в Нагорном Карабахе станет источником напряженности или даже конфликта между ними, что в свою очередь может подтолкнуть Турцию обратно к Западу. И западной дипломатии нужно будет рассмотреть такую перспективу.
Главная задача американской внешней политики сейчас должна заключаться в том, чтобы устранить тот ущерб, который был нанесен отношениям с Турцией. Ошибки совершали обе стороны, но самую вопиющую из них допустила администрация Обамы, когда она решила поддержать сирийские курдские силы, в которых Анкара видит террористическую угрозу. С тех пор ситуация только ухудшалась. Таким образом, сейчас Вашингтону следует искать возможности для устранения нанесенного ущерба. И Нагорно-Карабахский конфликт может предоставить Америке удобную возможность для того, чтобы непрямым образом восстанавливать отношения с Турцией и одновременно с этим противостоять экспансионизму России.
Рассел Берман — старший научный сотрудник Гуверовского института, где он является одним из руководителей рабочей группы по Ближнему Востоку и исламскому миру.
