Луисвилл, штат Кентукки — Мэтт Кауфман (Matt Kaufmann) любил приводить примеры из реальной жизни на своих занятиях в школе, но он никогда не думал, что он сам может стать одним из таких примеров. Однако заголовки в газетах не оставили ему выбора. «Учитель года из средней школы Кентукки арестован», — кричали заголовки местных газет после того, как 31 мая его арестовали.
Кауфман, который в тот момент работал учителем английского языка в школе Мэрион Мур, оказался в числе более чем 800 человек, которых полиция задержала в Луисвилле за несколько месяцев демонстраций. Причинами тех демонстраций стали убийство Джорджа Флойда (George Floyd) полицейскими Миннеаполиса и убийство Бреонны Тейлор (Breonna Taylor) полицейскими в Луисвилле.
Как рассказал Кауфман, в конце мая он вместе со своей девушкой — оба они были новичками в смысле участия в акциях протеста, — едва успел присоединиться к огромной толпе протестующих в центре города, как полицейские начали разгонять демонстрацию, наступая со всех сторон и применяя слезоточивый газ. Над головой грохотал вертолет, и внезапно Кауфман уже лежал на земле вместе с десятками других протестующих, которых затем отправили в переполненные тюремные камеры.
«Я никогда не испытывал ничего подобного, — сказал 41-летний Кауфман. — Было страшно».
С того момента прошло пять месяцев, и, когда дела Кауфмана и тысяч других участников акций протеста наконец доходят до американских судов, подавляющее большинство этих дел против протестующих попросту прекращаются. На рассмотрение передаются только те дела, в которых фигурируют более серьезные обвинения, такие как порча имущества или насильственные действия.
Прокуроры говорят, что число арестов, произведенных за несколько месяцев, и число прекращенных дел стали беспрецедентными — по крайней мере со времен движения за гражданские права 1960-х годов. Поскольку в крупных городах полиция задерживала людей сотнями, в этом году ограничения судебной системы ощущаются особенно остро.
Прокуроры отказывались давать ход многим делам арестованных, потому что приходили к выводу, что протестующие осуществляли свои базовые гражданские права. По словам многих прокуроров по всей стране дела, касающиеся свободы слова или свободы собраний, крайне редко приводят к успеху в судах, и пандемия коронавирусной инфекции тоже сыграла немаловажную роль в их решении. Лавина из тысяч дел о незначительных правонарушениях угрожала захлестнуть суды, которые уже с трудом справляются со своими функциями из-за огромного количества дел, скопившихся в результате карантинных ограничений.
Кроме того, большинство понимает, что правоохранительные органы часто используют массовые аресты, чтобы быстрее расчистить улицы, а вовсе не для того, чтобы пресечь противозаконное поведение.
Тем, кому затем приходится разбираться с огромным потоком дел, все это кажется сизифовым трудом. «Каждый день я думала, что я наконец-то разобралась с этими делами, но на следующее утро на моем столе появлялись 50-100 новых дел», — рассказала Мэри Эллен Хенг (Mary Ellen Heng), заместительница прокурора города Миннеаполис. В настоящий момент в производстве у прокуратуры города находится 75 дел из 666.
«Если говорить о количестве дел, за последние несколько месяцев в нашем городе произошло то, чего я не видела за все 23 года моей работы», — добавила она.
Большинство обвинений в 300 федеральных делах, заведенных на участников протестов, касаются поджогов и нападений на полицейских. То же самое можно сказать о делах на уровнях штатов и отдельных городов.
«Это последствия нескольких месяцев протестов», — сказал Тед Шоуз (Ted Shouse), адвокат по уголовным делам в Луисвилле, который помог найти более 100 адвокатов, согласившихся работать на добровольных началах.
Лидеры протестного движения и адвокаты по уголовным делам по всей стране обвиняют полицию в том, что она арестовывала множество людей и предъявляла им обвинения в попытке остановить демонстрации. «Это делалось, чтобы подавить недовольство», — сказала Аттика Скотт (Attica Scott), единственная чернокожая женщина в законодательном собрании штата Кентукки и одна из организаторов протестов, арестованных полицией.
Арест Скотт в сентябре стал одним из самых громких дел в Луисвилле, потому что ее и еще нескольких лидеров протестов первоначально обвинили в попытке поджечь библиотеку (что классифицируется как тяжкое уголовное преступление) и в нарушении комендантского часа.
Адвокаты, работающие в самых разных городах, говорили о том, что людям с другим цветом кожи чаще предъявлялись обвинения, нежели белым людям. «Даже с поправкой на расовый состав участников протестов чернокожим людям было предъявлено непропорционально много обвинений», — сказал Шоуз из Луисвилля.
Согласно результатам недавнего исследования, проведенного газетой Louisville Courier-Journal, среди тех, кого полиция арестовала за четыре месяца начиная с 29 мая, 53 процента были чернокожими. При этом чернокожим было предъявлено 69 процентов обвинений в совершении тяжких преступлений. В Портленде, штат Орегон, где живут преимущественно белые американцы, 65 проценов обвиняемых — всего было заведено более 140 уголовных дел — были белыми, и 32 процента обвиняемых были представителями других рас.
Сержант Джон Брэдли (John Bradley), официальный представитель полицейского департамента Луисвилля, заявил, что полицейские проводили аресты на основании законов штата Кентукки и что решение о предъявлении обвинений принимала прокуратура штата.
Точное число арестов и прекращенных дел по стране неизвестно из-за особенностей работы правоохранительных агентств, прокуратур округов и городов.
В округе Лос-Анджелес, к примеру, окружной прокурор отказался предъявлять обвинения в совершении уголовных преступлений против 334 человек, однако в настоящее время у него в производстве находятся 257 дел людей, арестованных за период с конца мая по начало августа, о чем сообщил его представитель Грег Рислинг (Greg Risling).
Однако не все судебные округа в Лос-Анджелесе склонны прекращать дела. К примеру, власти Беверли-Хиллз выдвинули обвинения в мелких правонарушениях в отношении группы из 25 человек, задержанных во время одной из акций протеста в июне, и планируют выдвинуть такие же обвинения против нескольких участников другой акции протеста, о чем сообщила Рейчел Стейнбек (Rachel Steinback), координатор Национальной гильдии адвокатов в Лос-Анджелесе.
В Портленде прокуратура округа Малтнома представила свои цифры по уголовным делам в отношении протестующих в виде лаконичной диаграммы: окружной прокурор Майк Шмидт (Mike Schmidt) отказал в рассмотрении 721 дела, взял в производство 144 дел и рассматривает 165 дел.
Опираясь на опыт, полученный в результате протестного движения Occupy Wall Street десять лет назад, Шмидт знал, что судьи отклонят большую часть исков или присудят очень маленькие сроки. «70-80 процентов исков будут признаны неконституционными», — сказал Шмидт, добавив, что затраты во много раз превысят потенциальную пользу для общественной безопасности.
По его словам, дополнительные 1000 дел к ежегодному объему, который составляет примерно 20 тысяч дел, станут огромным бременем. То же самое можно сказать и о прокуратуре Миннеаполиса, которая ежегодно ведет в среднем около 15 тысяч дел о совершении мелких правонарушений. «Даже если бы не было covid-19, дополнительные 500 дел стали бы для нас практически непосильной задачей», — сказала Хенг.
Если зайти в любое здание суда в крупном американском городе, можно физически ощутить на себе напряжение, причиной которого стал приток дел протестующих.
В Луисвилле эти дела относят к категории «незавершенных дел, планируемых к рассмотрению». В настоящее время таких дел около 22 тысяч, а в окружном здании суда Джефферсона работают всего от 4 до 10 судов первой инстанции. В конце октября всего за два дня к слушанию были приняты около 300 дел участников акций протеста — это в 10 раз больше, чем бывает обычно.
Судья Лиза Лэнгфорд (Lisa Langford) ненадолго запуталась, какие дела должны рассматриваться в зале суда, а какие в Zoom. «Он махал мне рукой, и я подумала, что он просто рад меня видеть», — пошутила она после того, как она увидела лицо адвоката в Zoom.
Прокуратура прекратила 219 дел в отношении участников акций протеста, как сказал Джош Эбнер (Abner), представитель окружного прокурора Джефферсона.
«У нас нет волшебной палочки, которой мы могли бы махнуть, чтобы разом решить все эти дела», — сказал О'Коннелл, добавив, что с этими делами работают всего четыре прокурора.
После массовых арестов во время республиканской национальной конвенции в 2000 году в Филадельфии на законодательном уровне были приняты меры, чтобы заставить людей уйти с улиц. Полицейские начали раздавать повестки о явке в суд без всяких судебных постановлений. Мелкие правонарушения и более тяжкие преступления отправлялись на рассмотрение окружного прокурора, а повестки — нет.
По словам окружного прокурора города Ларри Краснера (Larry Krasner), его прокуратура рассматривает 586 дел, и около 2000 повесток в суд были отклонены. На рассмотрении находятся дела о свершении таких правонарушений, как поджоги полицейских машин и проникновения со взломом в магазины.
В Филадельфии, как и в других городах, процесс рассмотрения дел приходилось резко сократить из-за хаотичного характера демонстраций, особенно в первые несколько недель протестов, когда было арестовано больше всего людей. Поскольку полицейские работали в две смены, на их столах скапливалось огромное количество бумаг, поэтому искать улики и свидетелей в некоторых случаях было попросту невозможно.
В Луисвилле по мере того, как шло время, многие протестующие пребывали в подвешенном состоянии.
33-летняя Келли Пэрри (Kelly Parry), адвокат и обвиняемая, оказалась в числе тех 76 протестующих, которых арестовали в тот момент, когда они блокировали одну из улиц в июле. «Это сильно изматывает, когда вы не знаете, что может произойти с вами дальше, — сказала она. — Вы постоянно думаете о том, может ли эта ситуация перерасти в какие-то более серьезные проблемы».
Школьному учителю Кауфману было предъявлено обвинение в нарушении комендантского часа — это считается мелким правонарушением. Но он старается не думать об этом. «Я не хочу, чтобы страх подчинил меня себе», — сказал он. Вместо этого он предпочел сосредоточиться на своей новой работе в школьной системе округа Джефферсон, — работе, которая включает в себя участие в составлении образовательной программы, посвященной вопросам социальной справедливости.
Он вместе со Стефани Корнексл-Кауфман (Stephanie Kornexl-Kaufmann), которая в момент его ареста была его возлюбленной, а позже стала его женой, решили присоединиться к акциям протестов после того, как они прослушали аудиозапись звонка Кеннета Уокера (Kenneth Walker), бойфренда Тейлор, в службу 911, который он сделал непосредственно перед тем, как в его квартиру ворвались полицейские.
«Мы были ошеломлены, мы были шокированы, — сказал Кауфман. — Наши власти не придерживаются тех ценностей, которым мы учим детей в школе».
Кауфман получил звание учителя года отчасти благодаря тому, что на своих занятиях он устраивал дискуссии на различные актуальные темы, такие как движение #MeToo. Новости о его аресте распространились со скоростью света.
17-летняя Кейлин Гоутли (Kaelyn Goatley), ученица старших классов в школе Мэрион Мур, долго объясняла своей бабушке, которая поначалу пришла в ужас, почему арест Кауфмана — это хорошо.
«Я гордилась тем, что мой учитель вышел на улицу, чтобы бороться за справедливость, — сказала она. — Он носит почетное звание учителя года, и тот факт, что он принял участие в протестах и был арестован, доказывает, что он был готов рискнуть этим званием. Это доказывает, насколько искренне он хочет добиться перемен».
В конце октября Кауфман узнал, что обвинения против него, его супруги и его ученицы, которая была арестована вместе с ними, будут сняты. Он был очень рад, однако он отметил, что сотни дел все еще находятся на рассмотрении.
«Мои юные чернокожие друзья, с которыми я познакомился во время акций протестов, оказались в большей опасности, чем я, и некоторым из них до сих пор грозят обвинения, — объяснил он. — Это несправедливо, это противоречит всем принципам, и мы должны стремиться к лучшему».
