Реджеп Тайип Эрдоган, судя по всему, решительно настроен на то, чтобы основательно переделать светскую мусульманскую страну, полученную им по наследству, и превратить ее в своего рода суннитский клон иранского «доктора Зло» (Mini-Me), то есть Турция должна получить драконовские законы, стать исламистским государством с самонадеянными региональными амбициями. Для западных держав и их союзников насущный вопрос формулируется теперь следующим образом: как относиться к превращению союзника по НАТО в «неоосманскую» угрозу?
Сто лет назад Турецкая Республика была основана на принципах секуляризма. Ататюрк изгнал религию из общественного пространства, запретил приглашения к молитве на арабском языке и призывал к общению между мужчинами и женщинами. Однако в течение нескольких лет Эрдоган делал все возможное для того, чтобы переделать турецкий либеральный консенсус в пользу нового авторитаризма, а еще он стал проводить агрессивную и авантюристическую политику за пределами своей страны.
Для Израиля и Соединенных Штатов Иран вряд ли будет смещен с первого места в их списке проблем, вызывающих тревогу. Другие страны региона, однако, меньше озабочены Тегераном, который уже ослаблен санкциями, пандемией коронавируса и израильскими воздушными налетами в Сирии. Теперь именно Анкара лишает их сна по ночам.
Встаньте рядом со мной на крыше Белого дворца, построенного Эрдоганом (на его строительство потрачено 460 миллионов фунтов стерлингов, в нем 1100 комнат). Куда мы ни посмотрим, везде увидим, что могущественное турецкое государство изменило факты на земле. Если посмотреть в сторону Таврских гор, то там Эрдоган теперь контролирует полосу почти в 900 километров (5500 миль) на территории Сирии, где он подавил все оппозиционные силы и где с быстротой молнии заключает сделки с Москвой, направленные на изменение границ.
На другом берегу Средиземного моря силовые действия Турции позволили базирующемуся в Триполи правительству национального согласия сокрушить повстанцев Халифы Хафтара в Ливии, что позволило Турции создать плацдарм в Северной Африке и ограничить возможности таких своих противников как Египет и Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ). Эрдоган оказался в выигрышном положении и на восточном фланге Турции, за рекой Аракс, где конфликт в Нагорном Карабахе закончился убедительной победой его союзника Азербайджана, а произошло это с помощью грозной программы Анкары по производству боевых беспилотников.
Можно считать знаковым то обстоятельство, что Пакистан, традиционный союзник Саудовской Аравии, оказался на стороне Турции в военном конфликте на Южном Кавказе. Исламабад поставил деньги на правильную лошадь.
Фоном для всего этого служит альянс Турции с Катаром. Обе страны связаны тем, что поддерживают ХАМАС и организацию «Братья мусульмане» (запрещена в России, — прим. редакции ИноСМИ), поэтому они активным образом поддерживают терроризм. Высокопоставленным деятелям ХАМАСа обеспечивается теплый прием в обеих этих странах, и, по имеющимся данным, на их территории располагаются также командные и контролирующие структуры этих организаций.
Сотрудничество в области обороны между Турцией и Катаром сегодня можно назвать очень глубоким. Они вместе обеспечивают кибербезопасность этому богатому нефтью эмирату, а турецкая компания BMC, занимающаяся производством военных бронеавтомобилей, наполовину принадлежит катарскому инвестиционному фонду (Qatari investment fund).
В течение многих лет эти страны — в техническом смысле они являются союзниками Соединенных Штатов — активно работали над тем, чтобы избежать возможных санкций со стороны Соединенных Штатов и Саудовской Аравии, которые могли наказать Анкару за ее поддержку России, Ирана и террористических группировок.
Если попытаться представить любовные отношения между Анкарой и Дохой в каком-то одном предмете, то им может стать самолет «Боинг 747-8», самый дорогой частный лайнер (его стоимость составляет 300 миллионов фунтов стерлингов), который шейх Тамим аль Тани, эмир Катара, передал в виде дара Эрдогану два года назад.
Однако неоосманизм на этом не останавливается. Пытаясь копировать многоуровневое стремление к региональному господству Ирана, Эрдоган стремится стать популистской символической фигурой арабского мира, используя для этого соответствующую подстрекательскую риторику.
Этот властный турецкий лидер, не теряя времени, угрожает теперь порвать связи с «лицемерными» Объединенными Арабскими Эмиратами после заключения ими мирной сделки с Израилем. А когда Эммануэль Макрон стал говорить об исламизме во Франции, Эрдоган заявил о том, что французскому президенту следует «обратиться к врачу по поводу своего психического состояния». Оба эти высказывания были положительно восприняты широкими слоями арабского населения.
Некоторые аналитики считают, что Турция перенапрягается. Однако целый ряд недавних побед в Сирии и в Нагорном Карабахе опровергают такую оценку.
Военная сила Турции получает поддержку от турецкой мягкой силы. Турецкие фильмы, телевидение и литература завоевывают сердца и умы людей во всем мусульманском мире. Другие региональные игроки тоже не остаются пассивными. В то время как западные страны сидят, сложа руки, в период сокращения американской активности в мире, уже проводится арабское контрнаступление против турецкого господства.
Объединенные Арабские Эмираты, ободренные своей сделкой с Израилем и усилением в результате своего влияния в Вашингтоне, бросают вызов Эрдогану, действуя при этом в интересах Саудовской Аравии, Египта, Греции и Франции. Основной фокус ОАЭ сосредоточен на Сирии. Эмираты пытаются поддержать Асада и его союзников для создания противовеса туркам на севере этой страны.
Объединенные Арабские Эмираты начали пропагандистское наступление с момента возобновления работы своего посольства в Дамаске в 2018 году, и ОАЭ встали на сторону Асада, который тоже весьма обеспокоен по поводу турецкой угрозы.
Пока эта кампания проводится с использованием мягкой силы. Объединенные Арабские Эмираты предоставляют Дамаску самые разные услуги — от аппаратов для лечения раковых заболеваний до подготовки военных, — а также предлагают закулисные посреднические дипломатические услуги в установлении контактов со своими союзниками.
Согласно некоторым данным, в апреле наследный принц Абу-Даби Мухаммад бен Заид предложил сирийскому правительству 2,3 миллиарда долларов на борьбу с поддерживаемыми Турцией силами в Идлибе. Проверить это сложно, но в любом случае в этой истории отразился характер отношений: Объединенные Арабские Эмираты пытаются использовать свое влияние для того, чтобы создать более активное сопротивление туркам.
С учетом связей ОАЭ с другими державами Персидского залива, а также с Израилем и Соединенными Штатами, эта страна воспринимается как часть мощного блока. В частности, она действует в интересах саудовцев, которые в скором времени могут выйти из тени и последовать примеру Эмиратов.
Однако существует пределы того, что может быть достигнуто. В принципе, принятый в 2019 году «Закон Цезаря» (Caesar Act), — в нем речь идет об американских санкциях в отношении Сирии, — запрещает частным компаниям осуществлять инвестиции в этой стране, а также ограничивает поддержку на правительственном уровне. Эмираты надеются на то, что их предложение о покупке дронов и военных самолетов у Соединенных Штатов, находящихся из-за covid-19 в непростом положении, может обеспечить им вывод из-под действия санкций, а это укрепит их влияние в Сирии.
Что в такой ситуации остается делать Западу? В основном, это зависит от Джо Байдена. Уход Трампа из этого региона позволил сложиться сложному балансу сил, который может существенным образом измениться в случае возвращения Соединенных Штатов.
Однако Байден остается сфокусированным на Иране. На самом деле его позиция по этому вопросу может изменить правила игры, — если ядерная сделка будет восстановлена, а санкции будут сняты, то значительные средства, которые начнут поступать в распоряжение этого деспотического режима, могут изменить ситуацию в регионе и вызвать страх у участников альянса, в который входят Израиль и страны Персидского залива.
Однако Турция не собирается уходить. Эрдоган представляет собой актуальную проблему. Недопустима — или должна быть недопустимой — такая ситуация, при которой союзник по НАТО действует как враг. Однако западные державы смотрят на это иначе.
Европа ослаблена в результате внутреннего разлада, от отсутствия стратегии и неэффективной бюрократии, а Соединенные Штаты находятся в неустойчивом переходном периоде, и в такой ситуации региональным силам приходится действовать в интересах Запада.
Рано или поздно придется заняться этой угрозой. Запад должен восстановить свое лидерство и начать давать отпор агрессивным действиям Анкары.
