Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
Нихон кэйдзай (Япония): 2021 год будет трудным для внешней политики Японии

Быстрая повторная волна распространения коронавируса в мире делает ожидания, связанные с 2021 годом, чрезвычайно тревожными. Какие изменения претерпит политика и экономика Японии в будущем году? Как будет развиваться общая ситуация в мире? Обозреватели и комментаторы газеты «Нихон кэйдзай симбун» размышляют об этом в колонке «Главные проблемы Японии в 2021 году». Нарастает противостояние между двумя мировыми супердержавами – Америкой и Китаем. Международное положение имеет тенденцию к дальнейшему обострению. Конечно, многое в мире будет зависеть от США и КНР, но для Японии очень важными остаются отношения и со своими непосредственными соседями – Южной Кореей, КНДР и Россией.

© РИА Новости Валерий Мельников / Перейти в фотобанкПрезидент РФ В. Путин встретился с лидером КНДР Ким Чен Ыном
Президент РФ В. Путин встретился с лидером КНДР Ким Чен Ыном - ИноСМИ, 1920, 02.12.2020
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Японские аналитики полагают, что в 2021 году страну ждут тяжелые внешнеполитические вызовы, и прежде всего на корейском направлении. В отношении России премьер Суга вряд ли будет проявлять такой же энтузиазм, как Абэ. Мирные переговоры будут «буксовать», а отношения в целом попадут в зону «густой облачности».

Трещина в отношениях Японии с Южной Кореей все углубляется. В отношениях сторон усиливается взаимное недоверие

В условиях осложнения японско-южнокорейских отношений правительство Японии еще с июля 2019 года значительно ужесточило условия японского экспорта в Южную Корею. Оно ввело режим экспортных ограничений в отношении поставок в Южную Корею трех групп товаров, занимавших значительное место в южнокорейском импорте из Японии. Это так называемое «высокотехнологичное сырье», комплектующие и базовые элементы для производства дисплеев и полупроводников (речь идет, в частности о фторированном полиимиде, а также резистах и фтористом водороде, использующимся в производстве микрочипов). В августе Япония исключила Южную Корею из «белого списка» стран, не подпадающих под торговые ограничения в отношении товаров «двойного назначения».

В экспорте Южной Кореи полупроводники занимают почти 20% его объема, а южнокорейская промышленность серьезно зависела от импорта японского высокотехнологичного сырья и комплектующих. Разъяренная японскими ограничения южнокорейская администрация Мун Чжэ Ина сразу же запустила государственную программу поддержки национального бизнеса, а также программу импортозамещения японских товаров.

В сентябре 2019 года правительство Южной Кореи обратилось в ВТО с жалобой против «политизированных, дискриминационных и несправедливых действий Японии». В июле нынешнего года ВТО создала комиссию по урегулированию корейско-японского спора. По всей Южной Кореи развернулось движение по противодействию японским экспортным ограничениям: люди отказываются покупать японские товары и посещать Японию с туристическими целями.

По-прежнему буквально раздирающей двусторонние японско-южнокорейские отношения остается проблема принудительной мобилизации корейцев для тяжелых физических работ на японских предприятиях в период войны. Вопрос резко обострился после того, как в ноябре 2018 года Верховный суд Южной Кореи вынес решение о том, что японские компании Nippon Steel & Sumitomo Metal Corp. и Mitsubishi Heavy Industries Ltd. должны выплатить четырем своим бывшим корейским рабочим по 100 млн вон каждому. Невыполнение постановления грозит конфискацией активов японских компаний в Южной Корее. Новый виток противостояния начался после того, как 1 июня 2020 г. Пхоханское отделение окружного суда Тэгу решило публично уведомить о вынесенном решении о наложении ареста на корейские активы японского сталелитейного завода Nippon Steel, который отказался выполнить постановление о выплате компенсации выжившим южнокорейским жертвам принудительного труда военного времени. Это юридическая процедура, при которой судебное решение считается вынесенным ответчику, который не отвечает намеренно, либо судебное извещение не доходит до адресата.

Серьезно омрачает двусторонние отношения и проблема сотен тысяч корейских «женщин для утешения и успокоения» («ианфу»), которых японские власти насильно мобилизовали для оказания японским солдатам «сексуальных услуг» во время Второй мировой войны. Администрация нынешнего президента Муна резко раскритиковала подписанное в конце 2015 года прежним президентом Пак Кын Хе соглашение о решении этой проблемы как содержавшее «грубые ошибки» и Фонд выплат оставшимся в живых южнокорейским жертвам. Сеул требует многократного повышения сумм компенсаций. Японское правительство тут же подвергло президента Муна жестокой критике за «срыв важных договоренностей между двумя государствами».

В японских правительственных кругах существует пессимистичная точка зрения о том, что улучшение японско-южнокорейских отношений невозможно как минимум до мая 2022 года, когда заканчивается срок полномочий нынешнего президента Мун Чжэ Ина. На всеобщих выборах в апреле нынешнего года правящая демократическая партия Муна «Тобуро» добилась убедительной победы. Велика вероятность того, что и на президентских выборах в мае 2022 года партия успешно проведет своего кандидата. Пока зацепок для восстановления глубокой трещины в японско-южнокорейских отношениях в перспективе не просматривается.

Эта трещина серьезно ослабляет эффективность согласованного давления двух стран на Северную Корею в отношении ее ядерной и ракетной программ. Всем до сих пор еще памятны перипетии с угрозами президента Муна выйти из японско-южнокорейского соглашения о защите конфиденциальности при обмене военной информацией (GSOMIA). Соглашение было сохранено буквально в последнюю минуту.

16 июня нынешнего года Северная Корея осуществила провокацию, целью которой, скорее всего была Южная Корея, но под угрозу была поставлена международная безопасность в Азии и во всем мире. Пхеньян взорвал расположенное в городке Кэсон на границе двух корейских государств здание межкорейской миссии связи.

Официально Пхеньян заявил, что осуществил эту акцию «для того, чтобы наказать окопавшихся в Южной Корее предателей корейского народа, выступавших с критикой Председателя Ким Чен Ына и даже запускавших воздушные шары с листовками против всенародно любимого руководителя». Однако трудно поверить в то, что ценящая мягкую межкорейскую политику Муна Северная Корея могла провести громкую акцию только потому, что в Южной Корее окопались какие-то «перебежчики». Видимо, процессы здесь гораздо более сложные.

Во внешнеполитической сфере для Северной Кореи самым важным остается достижение какого-то соглашения с Америкой в отношении денуклеаризации Корейского полуострова. Это важнейший ключ к обеспечению безопасности режима и получение если не отмены, то хотя бы частичного смягчения экономических санкций, введенных против него. Представляется, что подлинной целью жестких действий режима Кима в отношении Южной Кореи явилось все-таки желание Пхеньяна возобновить к себе интерес со стороны Вашингтона и побудить его к восстановлению двустороннего диалога, включая встречи на высшем уровне. Если такого диалога достичь не удастся, высока вероятность того, что Пхеньян вернется к испытательным запускам ракет и ядерным испытаниям — своим обычным провокационным действиям в отношении мирового сообщества.

Пока никаких перспектив японско-северокорейской встречи в верхах не просматривается

Для Японии это отнюдь не второстепенная угроза. Особенно в контексте того, что японское правительство отказалось от планов размещения на нашей территории американских систем ПРО наземного базирования Aegis Ashore. Министерство обороны Японии указывает на то, что северокорейские ракетные технологии становятся все совершеннее, а перехват северокорейских ракет — все сложнее. С уверенностью можно предположить, что в дальнейшем наша «головная боль» от северокорейских провокаций будет только усиливаться.

В условиях, когда американо-северокорейский диалог, похоже, зашел в тупик, прямые контакты между Токио и Пхеньяном тоже вряд ли возможны. В мае 2019 года тогдашний премьер Синдзо Абэ демонстрировал готовность к встрече с северокорейским руководством в верхах, заявив тогда: «Я полон решимости использовать все возможности для достижения решения проблемы (захваченных Северной Кореей японских заложников)».

Но Пхеньян не подал в этом отношении никаких сигналов. Для задыхающейся от экономических трудностей Северной Кореи значительная японская экономическая помощь явилась бы настоящим чудом. Однако в условиях отсутствия диалога с США антикорейские экономические санкции не имеют никакого шанса на смягчение, и Пхеньян вряд ли может рассчитывать на экономическое содействие со стороны Японии. Как представляется, в Пхеньяне отдают себе отчет в этом. Пока отсутствует диалог между Северной Кореей и Америкой, трудно ожидать реализации двусторонней японско-северокорейской встречи в верхах.

А что будет с японско-российскими отношениями и переговорами по заключению мирного договора? В России только что была принята новая Конституция, по которой полномочия президента ограничены двумя сроками, но все прошлые президентские сроки Путина «обнулены». Поправки к новой Конституции одобрены на всенародном голосовании 1 июля нынешнего года 78% голосовавших — подавляющим большинством (при этом явка составила 68% от числа имеющих право голоса). После подписания Путиным основной Закон вступил в действие.

На самом деле такими политическими технологиями Путину обеспечено пожизненное президентство. В данный момент неясно, выдвинет ли он себя на пост президента в 2024 году. Ясно одно — и после 2024 года он сохранит за собой верховную власть в стране, оставшись во главе нее то ли в виде президента, то ли в виде «теневого правителя». По крайней мере, в оставшийся период своего нынешнего президентства Путин вряд ли растеряет центростремительность своей власти.

Отчуждение российских территорий запрещено

В последние годы японское правительство, несмотря на бремя японско-российских мирных переговоров, исходило из желания подписать мирный договор с полновластным российским президентом Путиным и на этой основе решить «территориальную проблему» с Россией. Поскольку теперь уже ясно, что в той или иной ипостаси Путин долго сохранится на вершине российской власти, можно было рассчитывать на то, что это обстоятельство сыграет роль «попутного ветра» в японско-российских переговорах.

Однако все получается наоборот. В новой российской Конституции содержится теперь много поправок, которые рассчитаны на усиление поддержки народом власти, реформу российских органов управления, укрепление безопасности страны и т. п. Одной из таких поправок является запрет на отчуждение российских территорий. Эта поправка изложена в такой редакции: «Действия (за исключением делимитации, демаркации, редемаркации государственной границы Российской Федерации с сопредельными государствами), направленные на отчуждение части территории Российской Федерации, а также призывы к таким действиям не допускаются». Не подлежит сомнению, что одним из объектов применения этой статьи Конституции Путин имел в виду «северные территории».

О чем идет речь? О полном «обнулении» всей послевоенной японской внешнеполитической линии в отношении России.

Как известно, после второго прихода во власть в конце 2012 года бывший премьер-министр Синдзо Абэ заявил о том, что он берется «лично решить проблему северных территорий». На сингапурской встрече Путина и Абэ в ноябре 2018 года стороны договорились о том, что в основу мирных японско-российских переговоров положат Совместную советско-японскую декларацию 1956 года, в которой ясно говорится, что после подписания между двумя государствами мирного договора советская сторона передаст Японии острова Хабомаи и Шикотан.

Однако по новой российской Конституции «отчуждение части Российской Федерации» запрещено. К тому же в Конституции появилась и статья о преимуществе российских законов над международными. Таким образом, если переговоры о мирном договоре даже и продолжатся на основе Декларации 1956 года, никакого реального выхода для решения «территориальной» проблеме в ходе них найдено быть не может. В этих условиях от правительства Ёсихидэ Суги трудно ожидать такого же энтузиазма на российском направлении японской внешней политики, который демонстрировал Абэ.

В связи с этим можно констатировать, что в целом японско-российские отношения, в том числе и в торгово-экономической сфере, входят в период «густой облачности», с возможным состоянием застоя.