С начала распада Советского Союза минуло уже три десятилетия, но этот процесс еще далек от завершения. Официально, конечно, СССР прекратил свое существование в 1991 году. Но на деле Москва так и не смирилась с потерей своей империи и все тридцать лет изо всех сил оспаривает приговор истории. Эта борьба российского реваншизма с национальным строительством в бывших советских республиках и определила политический ландшафт постсоветского мира на целое поколение, но сейчас появились признаки, что эта тенденция может решительно повернуться против Кремля.
2020 год оказался катастрофой для Владимира Путина и его мечты о негласной империи. Предполагалось, что это будет год триумфа и позерства с упором на мероприятия, посвященные 75-й годовщине победы СССР над нацистской Германией. Но в итоге Путин провел большую часть года вдали от общества, а Россия пострадала от пандемии коронавируса чуть ли не больше всех в мире. В так называемом ближнем зарубежье поводов для радости тоже немного: российские интересы на постсоветском пространстве постиг целый ряд неудач.
В Средней Азии беспорядки в Киргизии привели к падению пророссийского правительства. Возникли опасения, что влияние Кремля в регионе, где Москва и так уже соперничает с растущим присутствием Китая, будет только снижаться.
На президентских выборах в Молдавии пророссийский президент проиграл прозападному кандидату. Новоизбранный президент страны Майя Санду — именно тот политик, которых боится Москва. Она — экономист из Гарварда, говорит по-английски, ратует за членство в Европейском союзе и уже призвала Россию вывести свои оккупационные войска из прокремлевского сепаратистского анклава Приднестровье.
Но самый сокрушительный удар по интересам России был нанесен в Закавказье, где поддержка Турции позволила Азербайджану одержать победу в шестинедельной войне с союзником Кремля, Арменией. В конце концов Путину удалось заключить мирное соглашение, которое позволило России развернуть в зоне боевых действий миротворческую миссию. Этот жест, хоть и позволил России сохранить лицо, не может скрыть того факта, что Москве пришлось смириться с присутствием конкурирующей державы в регионе, где она безраздельно правит уже более века. Участие Турции в азербайджано-армянской войне стало переломным моментом в постсоветской истории, который изменил расстановку сил в Закавказье и разрушил иллюзии о способности России диктовать военные условия в границах бывшего СССР.
Если события в Азербайджане стали для России шоком, то события в соседней Белоруссии ударили еще больнее. Протестное движение, разгоревшееся за последние четыре месяца после мошеннических президентских выборов 9 августа, может, и не носит ярко выраженный геополитический характер, но требования демократии для России — все равно проклятие. Москва никак не оправится от распада СССР и в любых народных движениях видит лишь угрозу авторитарной модели Кремля.
Однако путинская поддержка Лукашенко навевает ощущение печальной неизбежности. Кремлевские политики сознают, что, поддерживая крайне непопулярный и все более жестокий режим Лукашенко, они настраивают против России миллионы некогда сочувствующих белорусов. Однако в разыгрывавшейся на постсоветском пространстве цивилизационной битве за сердца и умы у Москвы просто нет альтернативы европейской демократии, бесконечно более привлекательной. В результате Кремль остался без жизнеспособных вариантов — кроме разве что применения силы.
Ярче всего неспособность России представить себя как привлекательную альтернативу Западу проявилась на Украине. Во время дебатов 2013 года по предложенному Украине Соглашению об ассоциации с ЕС Москва даже не пыталась рекламировать каких бы то ни было преимуществ более тесных связей с Россией. Вместо этого Кремль развязал одностороннюю торговую войну и грозил ужасающими последствиями, одновременно развернув неумелую кампанию против ЕС — с гомофобией детсадовского уровня и страшилками насчет однополых союзов. И когда украинцы готовились принять самое значимое геополитическое решение за всю постсоветскую эпоху, России было нечего им предложить, кроме дежурной антизападной чепухи и слабо завуалированных угроз.
Бедственное положение нынешней России для Путина не секрет. Лишенный возможности предложить четкое видение будущего, он развернул борьбу за прошлое. Розовая советская ностальгия и мифотворчество о Второй мировой войне неплохо работают внутри России, но никак не соответствуют чаяниям народов в других частях СССР, где чувство уязвленной имперской гордости современной России разделяют очень немногие.
Внешнеполитические поражения, обрушившиеся на Москву за последний год, вписываются в картину российского отступления, начавшегося еще в 1991 году. Вехой на этом пути стало членство Прибалтики в ЕС и НАТО и две постсоветские революции на Украине. Недавняя азербайджано-армянская война и продолжающееся национальное пробуждение Белоруссии тоже заслуживают места в этом списке.
Это отступление продлится до тех пор, пока Москва не откажется от имперских взглядов на постсоветский мир. Опираясь на силу, Россия смогла создать прокремлевские анклавы на Украине, в Грузии и Молдавии, но при этом оттолкнула от себя десятки миллионов постсоветских граждан, которые в других условиях были бы ее естественными союзниками. Продолжать столь контрпродуктивную политику было бы верхом безумия. Вместо этого Россия должна отказаться от принуждения в пользу убеждения. Строить взаимовыгодные партнерства Кремль не привык, но российским политикам придется этому научиться, если они не хотят повторения таких годов, как 2020-й.
Питер Дикинсон — редактор Украинской службы новостей Атлантического совета (Atlantic Council's UkraineAlert Service), издатель журнала «Бизнес Юкрейн» (Business Ukraine).
