«Когда я была маленькой и задумывалась о мире, я верила, что его создал Путин. Он казался таким всемогущим по телевидению, радио, везде…», — говорит 20-летняя студентка Маша. С 2000-х годов в России выросло целое поколение. Оно видело во главе страны только Владимира Путина, некогда никому неизвестного человека с кгбшным прошлым, который стал преемником Бориса Ельцина.
С того момента 40 миллионов молодых россиян (из 147 миллионов населения) появились на свет и выросли при четырех президентских сроках нынешнего главы государства. Для этого поколения Z развал СССР в 1991 году представляет собой нечто невероятно далекое. При этом оно является наследником трех поколений ХХ века, которые были сформированы тоталитаризмом, войной и дефицитом, но в то же время гордостью принадлежности к империи и грустью при виде ее развала.
На улицах Москвы эти молодые россияне ничем не отличаются от своих сверстников в Париже, Лондоне или Нью-Йорке — одна одежда, обувь и походка. Они также склоняются над смартфонами и ноутбуками, сидят в модных кафе Китай-города или без конца болтают в барах с приятной оркестровой музыкой. Праздник им к лицу. Как и освещенные розовым, синим и зеленом светом фасады серого в советские времена города, это первое, что поражает гостя в Москве.
Аполитичная молодежь
Глобализация стала внешним признаком российской молодежи, но не проникла внутрь этих праправнуков революции, у которых в силу истории страны остается неоднозначный взгляд на политику, общество, деньги и мир. «За последнее 20 лет было сделано все для деполитизации общества, — считает Григорий Юдин из Высшей школы экономики. — Интерес к политике воспринимается как нечто бесполезное, бессмысленное и даже опасное. Молодежь не стала исключением — это самая деполитизированная группа». 22-летний студент-дизайнер Алексей воспринимает политику как непрерывную прямую линию: «Я начал интересоваться ей в 16 лет, но понял, что есть лишь один серьезный вариант: президентский».
Бессменный Путин
Безразличие, апатия… По мнению некоторых наблюдателей, власть Владимира Путина сформировала молчаливое поколение, которому с самого начала навязали неписанный договор: ограниченная демократия в обмен на социальную стабильность и экономический рост. Полностью это обещание не удалось сдержать, а насчет будущего еще больше сомнений. Дело в том, что пандемия бушует, как и в других странах (только без социальных страховочных мер), и станет тяжелым грузом на шее российской экономики в ближайшие годы. В тот самый момент, когда молодежи «путинского поколения» нужно будет искать свое место на рынке труда. В 2018 году показатели безработицы среди молодежи были трое выше среднего уровня по стране.
Молодежь усвоила этот посыл. Она переняла его от родителей, которые в полной мере испытали на себе экономический застой 1990-х годов и разочарование после распада СССР. Они передали детям мысль о том, что бессменный Путин был тем, кто положил конец хаосу ельцинских лет, сменил анархию и нестабильность сильным государством и экономическим ростом. «Путин был необходим с учетом состояния страны в конце 1990-х годов, — уверена 27-летняя Анна, преподаватель французского языка. — В Москве больше нет той бедности, которая существовала в этот период». Быт действительно улучшился, появились европейские и американские бренды, в больших городах открылось множество новых кафе, баров и магазинов, хотя пропасть между Москвой и провинцией не сильно уменьшилась. «Это поколение молодых россиян — самое счастливое с 1991 года», — говорит социолог Высшей школы экономики Эдуард Понарин.
Поэтому не удивительно, что, хотя большинство этих молодых людей не испытывают особой любви к Владимиру Путину, он не вызывает у них отторжения. Они выросли с ним. «Путин — талантливый политик. Он — не президент, а образ жизни. Нам остается только принять его», — считает 23-детний Федор, который мечтает создать музыкальный фестиваль. «Смена власти ассоциируется у нас с голодом и страданиями», — добавляет 24-летний сибиряк Виктор. «Поддержка Владимира Путина сильнее всего среди людей старше 55 лет, тогда как молодежь поддерживает его меньше всего, — объясняет социолог Григорий Юдин. — Как бы то ни было, нельзя сказать, что у молодежи сложилось резко отрицательное отношение к нему».
Посягательство государства на личное пространство
Во время московских демонстраций августа 2019 года против исключения оппозиционных кандидатов из избирательных списков на муниципальных выборах активнее всего на улицы шла именно молодежь. Некоторые прислушались к призывам оппозиционера Алексея Навального, который сейчас приходит в себя в Германии после отравления. Как бы то ни было, они вовсе не составляют большинство, которое, как Василий из Санкт-Петербурга, не считает Навального настоящей альтернативой и критикует его «агрессивный подход». «Оппозиция в стране недостаточно сильна. А Навальный недостаточно силен, чтобы в одиночку стать надеждой оппозиции», — считает 20-летняя студентка Мира.
Молодежь все же не оставила без внимания определенные происшествия, например, задержание журналиста Ивана Голунова, которого в июне 2019 года привлекли по сфабрикованному делу о наркоторговле. «Нечто подобное может случиться и со мной. Я осознала, что у меня, наверное, нет права от всего отдаляться», — говорит 22-летняя студентка Дарья из Волгограда. Многие поняли (прежде всего, на примере цензуры в соцсетях), что все может затронуть и их самих. Поэтому в будущем посягательство государства на личное пространство может всколыхнуть молодежь, как отмечают опросы. «Существует также и усталость от того, что они прожили всю жизнь при одном главе государства. Они ощущают, что это давит на их планы на будущее. У них складывается впечатление, что, если ты не принадлежишь к властной элите, твои перспективы ограничены», — отмечает Григорий Юдин.
Пример скандинавских стран
Что ими движет? Стремление к личному успеху собственными силами, если верить опросам. Деполитизация, чувство бессилия и отсутствие альтернативы не смогли полностью погасить их жажду перемен. Тем не менее горизонт затянут дымкой. Часто можно услышать такие слова: «Какой смысл голосовать?» «Существует теория о том, что у Путина есть клоны, благодаря которым он навсегда сохранит власть», — шутит 25-летний Сергей, которому приходится перебиваться мелкими заработками. «Думаю, Путин уже создал систему, которая будет годами работать после его ухода», — более серьезно говорит 25-летняя Варя, музыкант. Как бы то ни было, «лет через пять будет революция с новым поколением», — теоретизирует 21-летний Александр, который сейчас изучает китайскую политику.
Тяга за границу сильна. По данным проведенного в прошлом году опроса Левада-центра, 52% молодых россиян в возрасте от 18 до 24 лет, хотели бы уехать. Но Григорий Юдин отмечает здесь немаловажный фактор: «Молодые россияне много говорят об эмиграции, но не знают, как именно это сделать. А их проекты по работе или учебе за границей зачастую не заканчиваются эмиграцией». Кроме того, «их модель общества схожа не с США или СССР, а в большей степени со скандинавскими странами, которые отвечают на их стремление к более солидарному, внимательному и равенственному обществу».
В то же время, «мое будущее здесь», как говорят многие представители путинского поколения. Например, 23-летняя Дуся, будущий ювелир: «Я бы хотела остаться в Москве, мое будущее в России». Москва (а она — не Россия) влечет их, как магнит. «Москва — это Декамерон, смесь ведущих диалог общин. Каждая встреча ведет к большому приключению», — с жаром говорит 24-летний фотограф Илья, вспоминая флорентийского писателя XIV века Боккачо, персонажам которого приходилось приспосабливаться к жизненным перипетиям и преодолевать препятствия.
