Протестные движения не могут длиться вечно. Когда они доходят до своего неизбежного завершения, последствия могут быть двоякими и весьма знакомыми. В одном сценарии протест приводит к отставке непопулярного лидера, к отмене непопулярной политики или к другим уступкам (вспомним недавние успешные революции в Алжире и Судане). Альтернативный сценарий — это провал протестного движения. Он может стать следствием государственных репрессий, раскола внутри движения или обычной утраты революционного импульса (здесь уместно вспомнить неудачное восстание в Венесуэле против Николаса Мадуро, а также разваливающееся изнутри движение за демократию в Гонконге).
Ситуация в Белоруссии может пойти по любому из этих сценариев. Уже несколько месяцев там продолжаются самые масштабные в белорусской истории антиправительственные протесты, цель которых заключается в смещении руководителя этой страны Александра Лукашенко, находящегося у власти уже много лет. В революционной борьбе с органами безопасности погибло, по меньшей мере, четыре человека, а более 30 000 подверглись аресту. Весьма спорная победа Лукашенко на состоявшихся 9 августа общенациональных выборах сделала его парией, неприкасаемым и отверженным на международной арене, однако он отвергает любые призывы провести переговоры или новые выборы.
Но Светлану Тихановскую этим не остановить и не устрашить. Находясь в изгнании в Литве, эта женщина, позиционирующая себя в качестве лидера демократической Белоруссии, как бы сама облекла себя президентской властью и встречается с зарубежными руководителями, которые приветствуют ее как единственного легитимного представителя Белоруссии за границей. Демократическое движение вывело белорусский кризис на международную арену, заручившись солидарностью мировых столиц и, что самое важное, завоевав внимание и поддержку избранного президента США Джо Байдена.
Правда, Лукашенко пока демонстрирует выдержку и способность удержаться у власти. Но если кто-то видит в его выносливости доказательство провала демократических устремлений белорусов, то Тихановская считает иначе. На ее взгляд, 2020 год стал переломным моментом. Подтасовки на выборах на фоне неудач в борьбе с пандемией довели белорусов до края.
«Люди не смогут вернуться к своей прежней жизни, как если бы ничего не случилось, — сказала мне Тихановская во время видеоинтервью, данного в литовской столице Вильнюсе, где она живет вместе с двумя маленькими детьми. — Такое уже просто невозможно».
Даже через барьер компьютерного экрана видно, как сильно изменилась Тихановская за последние несколько месяцев. В своих первых интервью, проведенных вскоре после сфальсифицированных августовских выборов, на которых она якобы получила 10 процентов голосов, ее представляли как бывшую учительницу английского языка и домохозяйку, решившую бросить вызов последнему диктатору Европы. Но та Тихановская, которая дала мне интервью сейчас, стала чем-то вроде всемирной иконы. Это лидер, который олицетворяет демократическую борьбу не только в своей стране. Теперь Тихановская — это человек, которого во всем западном мире провозгласили одним из самых влиятельных людей года. Эта Тихановская говорила не как раньше, она говорила более уверенно, более убежденно, более напористо.
«Я действительно изменилась. Я поняла, что я довольно сильная личность, — сказала Тихановская с застенчивой усмешкой. — Просто я поняла, что никогда раньше не бывала в таких обстоятельствах, в которых мне дали бы понять, что внутри я на самом деле сильная».
По словам Тихановской, такие обстоятельства возникли чисто случайно. В конце концов, на пост президента претендовала не она, а ее муж, бизнесмен и популярный блогер. Если бы его не арестовали до выборов (Лукашенко имеет обыкновение изолировать своих политических оппонентов в случае опасности), и если бы белорусский президент не относился к Тихановской с пренебрежением, не видя в ней никакой угрозы своей власти, она вряд ли задумалась бы о том, чтобы заняться политикой.
Выдвинув в июле свою кандидатуру, Тихановская объединила усилия с двумя другими женщинами из оппозиционного лагеря и стала публичным лицом движения против Лукашенко. Это трио во главе с Тихановской быстро обрело популярность как у рок-звезд. На их митингах стали собираться десятки тысяч сторонников. Когда настал день выборов, Лукашенко объявил, что набрал 80% голосов и одержал победу. Однако наблюдатели как внутри страны, так и за рубежом объявили этот результат подлогом. Сотни тысяч людей вышли на мирные демонстрации, призывая Лукашенко уйти. Это привело к жестокому подавлению протестов, к массовым арестам, избиениям и пыткам их участников. В то время как правительственные силы вели охоту на протестующих, Лукашенко начал охоту на оппозицию. Две из трех женщин, включая Тихановскую, были по сути дела вынуждены покинуть страну, а третью задержали в Минске, и теперь ей предъявили обвинение в подрыве государственной безопасности.
Тихановская называет жесткую и неуклюжую реакцию Лукашенко на давление из-за границы его окончательным крахом и «точкой невозврата». По ее словам, белорусы «осознали, что они режиму безразличны». До того момента она не могла назвать Лукашенко диктатором. «Я называла его господин президент или господин Лукашенко, показывая, что он личность, что он президент, что его надо уважать, — рассказала Тихановская. — Но вместе с эскалацией насилия произошла эскалация моего внутреннего гнева».
Этот гнев, который испытывают многие в стране, придал дополнительную энергию демонстрациям. Белорусские протесты, как и многие другие протесты, у которых нет харизматических лидеров, своим первоначальным успехом обязаны умелому применению современных информационных технологий, всеобщему охвату интернетом, а также непоколебимой твердости участников вопреки пандемии и чрезмерному использованию силы государством.
Широкий размах демонстраций привлек внимание всего мира к этой бывшей советской республике, которая считается важным буфером, находящимся между Россией и членами НАТО из Западной Европы. Но Тихановская с самого начала отвергает нашу точку зрения, по которой демократическое движение в Белоруссии сродни украинской революции Евромайдана, в которой одна сторона выступала за Евросоюз, а другая против него. Это не геополитическая борьба между Востоком и Западом, сказала она мне. Это «демократическая революция».
Ну, пусть Тихановская утверждает, что протестное движение в Белоруссии не носит геополитический характер. Мы знаем, что оно наверняка будет иметь геополитические последствия. А другие страны, как ближние, так и дальние, очень небезразличны к дальнейшей судьбе Лукашенко.
Дело в том, что внутри страны очень мало инструментов для оказания давления на белорусского президента (например, общенациональная забастовка не была поддержана народом). Тихановская сосредоточилась на том, чтобы давление оказывалось извне. Эти усилия привели к определенным успехам. США, Британия, Канада и ЕС не только отказались признать законность вступления Лукашенко в должность, но и ввели целенаправленные санкции против высшего руководства страны (ЕС и Британия распространили действие санкций на самого Лукашенко). Тихановская провела широко освещавшиеся встречи с мировыми лидерами, такими как французский президент Эммануэль Макрон и канцлер Германии Ангела Меркель. Международный олимпийский комитет запретил Лукашенко посещать свои мероприятия, в том числе Олимпиаду 2021 года в Токио. А недавно почти 100 европейских законодателей призвали Евросоюз открыть для белорусской оппозиции штаб-квартиру в изгнании.
Новейшая история учит, что такая солидарность особых успехов не приносит. Широкая международная поддержка демократического движения в Гонконге не смогла предотвратить поползновения Пекина сделать эту территорию, как и было написано в документах, Китаем. Международное признание лидера венесуэльской оппозиции законным президентом этой страны, к сожалению, не помешало Мадуро сохранить власть. Если белорусское движение за демократию хочет победить, ему нужны более убедительные заявления и символические жесты.
Тихановская признала, что «немного разочарована» масштабами международной реакции. «Люди в Белоруссии были уверены, что Европа, Америка и Канада решительно и единым фронтом выступят против Лукашенко, но этого не произошло», — сказала она. На церемонии вручения Тихановской в Европарламенте премии Сахарова «За свободу мысли» она так и заявила этому блоку: Белоруссии нужно нечто большее, чем ограниченные санкции и символические жесты (включая офис в изгнании, который Тихановская назвала ненужным, так как «наша борьба ведется в Белоруссии»).
«Они (западные страны — прим. ред.) могут быть храбрее, — сказала она мне. — Они могут быть сильнее. Они могут говорить громче. Они могут уделить этой проблеме больше внимания, потому что мы не какая-то там далекая страна. Мы здесь, в самом центре Европы».
Но свои надежды Тихановская возлагает не на Европу, а на Соединенные Штаты. Хотя Вашингтон осуждает допускаемые Лукашенко нарушения прав человека и вводит санкции против его союзников, реакция со стороны Белого дома Трампа весьма приглушенная. Но его преемник на посту президента уже пообещал все изменить.
«Мы действительно ждем Байдена», — сказала Тихановская, отметив, что прежде всего она попросит его оказать еще большее экономическое давление (на сей раз, на деловые интересы Лукашенко), предоставить финансовую помощь белорусскому гражданскому обществу и поддержку в расследовании преступлений против человечности в Белоруссии в соответствии с принципом универсальной юрисдикции (что уже делается в Литве).
Рассчитывать на США довольно рискованно. За последние четыре года эта страна все больше отказывалась от своей традиционной роли защитницы либеральных ценностей и прав человека. Сегодня, когда внимание новой администрации приковано к ухудшающейся ситуации с пандемией, кто может сказать, что США являются надежным защитником демократии за рубежом? «Я верю, что США могут стать важным игроком в этой борьбе, — сказала Тихановская. — Все осознают силу и величие США, и ту роль, которую эта страна играет на мировой арене».
Но американская поддержка не является самоцелью. Это лишь средство для достижения цели. Отвечая на вопрос об этой цели, Тихановская сказала мне, что конечной целью являются выборы. Как они состоятся — это в значительной степени зависит от Лукашенко. «С самого начала мы подчеркивали, что не хотим захватывать эту власть, — заявила она. — Нам просто нужен диалог. Мы цивилизованные люди. Это так просто — сесть и поговорить».
Хотя Лукашенко отвергает любые предложения о встрече с лидерами оппозиции, он просигнализировал о своем понимании того, что его время пребывания у власти может скоро подойти к концу. Встретившись с некоторыми находящимися в заключении политическими соперниками, Лукашенко дал понять, что готов проводить конституционную реформу, и что после этого он уже не будет президентом. Но для осуществления таких перемен понадобится время, а Лукашенко не назвал сроки своего ухода. Стоит вспомнить и о том, что он и раньше давал похожие обещания.
Тихановская понимает, что Лукашенко вряд ли говорит искренне. Однако его согласие она считает крайне важным. Он более четверти века простоял у белорусского штурвала, и уход из власти под давлением будет для него унизительным. Самый простой вариант — найти такое решение, которое позволит ему сохранить лицо. «Мы понимаем, что это за человек, и поэтому хотим, чтобы все прошло цивилизованно», — сказала Тихановская. По ее словам, отставку Лукашенко можно представить как «уход по собственному желанию».
Такая точка зрения демонстрирует прагматизм Тихановской, а также нечто более фундаментальное в ее стиле руководства. Эта женщина не стремится к власти, и по всей видимости, не жаждет славы или политической карьеры.
«Трудно все это вынести, но я должна — у меня нет выбора», — сказала она. На экране за ее плечом виден красно-белый исторический белорусский флаг, который, как и сама Тихановская, стал символом демократического движения. «Каждый день мне приходится черпать силы в белорусском народе, в моих детях, в том, что многие люди сидят за решеткой, что их пытают», — заявила она.
Из слов Тихановской становится ясно, что она не в обиде из-за такой ответственности. Но она также не считает, что имеет на нее какое-то особое право. В ходе нашей беседы она не раз подчеркивала, что хотя последние месяцы оказались трудными для нее и ее семьи (муж по-прежнему сидит в белорусской тюрьме), ее беды это ничто в сравнении с теми опасностями, которым в Белоруссии подвергаются ее соотечественники. По крайней мере, в Литве она в безопасности.
«Я не имею права отступать, — сказала она, как бы напоминая себе об этом. — Я не имею права испытывать стресс. Я не имею права ни на минуту думать, что я слабая, что я это не вынесу. Я должна двигаться дальше».
В целом 2020 года был замечательным для протестных движений. Демонстранты во всем мире продемонстрировали невероятную способность приспосабливать свою борьбу к эпохе социального дистанцирования. Но инновации не защитили их от трудностей, связанных с глобальным кризисом здравоохранения и поддержанием импульса силы. Надо сказать, что многие государства воспользовались пандемией как оправданием для подавления инакомыслия. Самый заметный пример — это действия китайского правительства по подавлению некогда мощного протестного движения в Гонконге, которое Пекин почти полностью заглушил.
Что же будет с Белоруссией? Как долго все это может продлиться с учетом того, что ее политическим лидерам приходится действовать за пределами страны, а белорусские силы безопасности жестоко подавляют протесты?
В сентябре лондонский Королевский институт международных отношений (Чатем-Хаус) провел опрос, который показал, что хотя оппозиция по-прежнему популярна среди протестующих, большинство белорусов не считает, что она представляет интересы общества. Автор этого исследования Григорий Астапеня (Ryhor Astapenia), возглавляющий в Варшаве белорусский аналитический Центр новых идей, рассказал мне, что отчасти это объясняется тем, что оппозиция в качестве альтернативы предлагает только новые выборы, и ничего больше. Да, Тихановская это символ, однако Астапеня заявляет: «Нам нужен политик, который открыто скажет, что у него (у нее) есть концепция развития страны. В то же время, очень трудно представить себе такого лидера внутри страны в настоящее время, потому что… его очень быстро посадят».
Долгие годы в основе правления Лукашенко лежали состязательные президентские выборы, которые ни в коей мере не были состязательными. Он утратил легитимность дома и за рубежом. Как сказала мне Тихановская, единственный выход в том, что жизнь в Белоруссии уже не сможет стать такой, какой она была до выборов. Гарантией тому может служить размах протестов, а также жестокость, с которой их подавляет власть.
Но это не позволяет считать успех демократического движения каким-то неоспоримым фактом. Даже самые многообещающие кампании заканчивались неудачей из-за усталости, разногласий и переменчивого внимания СМИ. «Я понимаю, — сказала Тихановская, — что мы существуем, пока мы в новостях, пока о нас говорят и пишут».
