На пресс-конференции 17 декабря 2020 года журналист спрашивает российского лидера Владимира Путина: «За последние четыре года кто из мировых лидеров был для вас самым трудным и самым комфортным переговорщиком?»
Журналист упоминает Меркель, Макрона, Трампа, Эрдогана и Лукашенко.
Путин, отмечая, что все из перечисленных лидеров нацелены на решение тех задач, которые стоят перед их странами, продолжает: «Это известная сентенция: нет хороших, плохих — есть национальные интересы… И у меня то же самое. Я не делю на хороших и плохих. Я работаю со всеми в интересах достижения максимального результата для России. Где-то нужно идти на компромиссы, где-то есть необходимость настаивать на нашей позиции…»
Далее в своей речи российский лидер переходит к президенту Реджепу Тайипу Эрдогану и говорит: «У нас расходятся взгляды на определенные вопросы с президентом Эрдоганом, иногда даже бывают противоположные взгляды. Но это человек, который держит слово, мужчина. Если он считает, что это выгодно для его страны, он идет до конца. Это элемент прогнозируемости, это очень важно, чтобы понять, с кем имеешь дело».
*
В прошлую пятницу, 25 декабря, когда журналисты напомнили президенту Эрдогану это высказывание Путина о «сдерживании своего слова», турецкий лидер ответил: «Познакомившись с Путиным, я узнал его именно в таком ключе. Он действительно прямой, честный человек, который держит свое слово… Это редкая страна, с которой мы смогли установить такие прочные отношения, как практически ни с одним государством…»
Тот факт, что в период, когда Турция испытывает серьезные трудности в отношениях со многими странами западного мира, прежде всего США и ЕС, и в то же время Ближнего Востока, отношения с Россией движутся в направлении, контрастирующем с этой картиной, при таких теплых сигналах, которые мы передаем, заслуживает особого внимания.
*
На самом деле, чтобы увидеть, как складываются российско-турецкие отношения, возможно, стоит вкратце вспомнить еще одно заявление Путина. На конференции 22 октября 2020 года российский эксперт спрашивает президента РФ о дискуссиях относительно того, что Эрдоган желает расширить зону влияния до границ прежней Османской империи. Путин дает следующий ответ: «Я не знаю по поводу того, что планирует Эрдоган, как он относится к османскому наследию. Это вы у него спросите. Я знаю, что сегодня объем торгового оборота у нас свыше 20 миллиардов долларов…»
Бесспорно, эта торговля приносит большую прибыль России из-за закупок Турцией природного газа. В январе-октябре уходящего 2020 года импорт Турции превысил 14 миллиардов долларов, а экспорт составил только 3,4 миллиарда долларов.
Еще одно объемное направление сотрудничества в области энергетики — российский проект атомной электростанции, которая строится в Мерсине.
Одним из важнейших шагов, предпринятых в отношениях между двумя странами в уходящем году, стало претворение в жизнь проекта трубопровода «Турецкий поток», который переправляет российский природный газ через Черное море во Фракию, и в январе состоялась церемония запуска газопровода. Таким образом, Россия соединилась с турецким рынком вторым трубопроводом и приобрела новый маршрут, который позволит ей диверсифицировать линии поставок природного газа на европейский рынок.
Кроме того, также следует учесть, что отныне россияне являются самой многочисленной группой туристов, прибывающих в Турцию. В 2019 году количество российских туристов, посетивших Турцию, превысило семь миллионов человек. В этом году из-за пандемии эта цифра снизилась до двух миллионов.
В итоге между двумя странами так или иначе происходит колоссальная интенсификация сотрудничества в сферах экономики, торговли, энергетики, туризма. Конечно, в качестве нового стратегического фактора нужно добавить то, что с закупкой Турцией систем противовоздушной обороны С-400 на сумму 2,5 миллиарда долларов оборонная промышленность тоже вошла в инвентарь этих отношений.
*
Однако в то же время есть вопросы, по которым, как сказал Путин, описывая работу с Эрдоганом, стороны расходятся, имеют противоположные взгляды, в первую очередь в контексте региональных кризисов и споров…
Прежде всего — Сирия. Особенно серьезный кризис между Турцией и Россией в начале 2020 года вызвали разногласия по поводу Идлиба. События, которые привели к этому, произошли во время военной операции, начатой армией Асада в феврале в целях отвоевания у оппозиции автомагистрали М-5 в Идлибе. Россия оказала мощную поддержку армии режима своей боевой авиацией. Турция тоже вывела на поле боя свою военную силу, чтобы поддержать вооруженные оппозиционные группы, пытавшиеся остановить продвижение режима. Эта ситуация столкнула Турцию и Россию лбами на линии конфликта в Серакибе.
27 февраля, когда сирийские и российские военные самолеты вместе нанесли авиаудар, в результате которого в Бальюне, в 10 километрах к югу от трассы М-4, погибли 34 турецких военных, это было очень тяжелым со всех точек зрения событием для турецко-российских отношений и вошло в историю этих отношений.
За этим событием последовал визит президента Эрдогана в Москву, состоявшийся 5 марта, в условиях сложной обстановки, созданной данной атакой, и достигнутые в российской столице договоренности. Отношения, вступившие в серьезный кризис после атаки в Бальюне, обрели под собой иное основание с формированием нового статус-кво, при котором Идлиб был фактически разделен на две части, контролируемые сирийским режимом и ВС Турции. На этот раз на экранах телевизоров мы стали видеть, как турецкие и российские военные выезжают на совместное патрулирование на автомагистрали М-4.
*
Даже одно только сирийское досье является поразительным отражением парадоксальной структуры турецко-российских отношений. Турция поддерживает вооруженную оппозицию, Россия — режим, но при этом две страны осуществляют и сотрудничество по Сирии в рамках астанинского формата.
В то время как в Сирии Турция и Россия как сотрудничают, так и противостоят друг другу, на ливийском фронте они больше находятся в конфликте. Россия через отправленных в Ливию наемников из «группы Вагнера» прикладывала усилия к тому, чтобы в гражданской войне в этой стране победил Халифа Хафтар (Halife Hafter). Турция же, вмешавшись в ситуацию на поле боя с военной точки зрения, чтобы поддержать признанное ООН правительство национального согласия, препятствовала победе Хафтара.
В дальнейшем минувшей осенью отношения России и Турции прошли чувствительный стресс-тест в Карабахе, где Азербайджан добился большого военного успеха в войне против Армении. В конфликт, разразившийся на поле боя в этом регионе, который Россия считает своим «задним двором», Турция тоже вмешалась своими методами. Однако в итоге этот кризис эволюционировал в сотрудничество Турции и России. Турецкие и российские военные будут вместе осуществлять мониторинг за прекращением огня в военном центре, который будет создан в Агдаме, прилегающем к границам Карабаха.
По сравнению с Кавказом на примерах Сирии и Ливии особенно очевидна модель конфликта. Точно так же нетрудно догадаться, что сближение Турции с Украиной тоже создает дискомфорт в Кремле. Вместе с тем самое главное, что отношения между Турцией и Россией могут выдерживать давление, вызванное кризисами на поле боя, раздорами и конкуренцией.
По сути между Турцией и Россией сформировалась не так часто встречаемая в международных отношениях «своеобразная» структура отношений, которую можно описать как «сотрудничество при конфликте, конкуренции». Россия и Турция при наличии серьезных разногласий между ними, с другой стороны, открывают простор для действий друг другу.
Как мы подчеркивали ранее, масштабы, которые обрели общие интересы двух стран, а также «критическая плотность», создаваемая их способностью действовать совместно, позволяют России и Турции прагматично справляться с разногласиями между ними.
*
Однако постоянная турбулентность, в которую вступили отношения Турции с Западом в последнее время, может привести к увеличению веса России во внешней политике Турции. В этом случае нельзя игнорировать вероятность того, что в балансе, на котором основываются российско-турецкие отношения, Россия может иметь на руках более сильные карты для торга с Турцией.
Весь вопрос заключается в том, уравновесит ли Турция в своих отношениях с Западом в предстоящий период то сближение, которое происходит в ее отношениях с Россией.
