В сфере борьбы с изменениями климата Россия до сих пор не предпринимает практически ничего. При этом страна страдает от глобального потепления больше многих других: температура повышается в два с половиной раза быстрее, чем в среднем по планете, потому что все активнее тают арктические льды, а вода и почва активнее поглощают солнечный свет. Тает вечная мерзлота, из-за чего проседают дома и улицы. Высвобождаются возбудители различных заболеваний, а также метан, что в свою очередь дополнительно способствует потеплению.
Лесные пожары становятся все масштабнее. В июне по Заполярью прокатилась волна жары, температура достигала 38 градусов по Цельсию, что вызвало переполох по всему миру. Однако в России эта тема практически не освещалась.
У России есть собственная программа по развитию возобновляемой энергетики, доля которой в суммарном производстве электроэнергии составляет в настоящий момент около 0,25%, — но на деле она не выполняется. Также в России практически нет электрических транспортных средств. Лишь в центре Москвы наблюдаются отдельные признаки, призванные укрепить ее имидж современной столицы: там летом можно взять напрокат электросамокаты. Кроме того, по городу ездят электробусы.
Когда Россия в прошлом году присоединилась к Парижскому соглашению по климату, появилась определенная надежда, что она проявит в этой области политическую волю. Но в действительности едва ли что-то изменилось. Ведь год подписания соглашения — 1990-й — был весьма выгоден для Москвы: тогда еще вовсю дымили трубы советской тяжелой промышленности. Цель по сокращению выбросов парниковых газов к 2030 году на 30% смехотворна с учетом показателей тогдашних времен: по сути, Россия может даже увеличить выбросы — особенно если принимать во внимание занимающие гигантскую площадь российские леса в качестве «поглотителя» углерода, к чему стремится Москва.
Кроме того, стратегические документы и законопроекты настолько размыты благодаря усилиям могущественного угольного лобби, что они, по сути, игнорируются. В стратегическом документе на период до 2050 года Москва установила весьма умеренно амбициозную цель по «достижению климатической нейтральности к концу XXI века», не приводя при этом конкретных показателей, к которым следовало бы стремиться. Национальный план по принятию мер лишь рекомендует регионам страны заняться темой защиты климата. А законопроект о регулировании ситуации с выбросами, в котором изначально были предусмотрены квоты и штрафные меры за их превышение, в конечном итоге превратился в рекомендации для предприятий по добровольному ограничению выбросов диоксида углерода в атмосферу.
Однако с некоторых пор «зеленые» и экологи обрели новую надежду: на этот раз она связана с ЕС. Дело в том, что Европейский союз планирует в рамках своей «зеленой сделки» — плана по достижению климатической нейтральности к 2050 году — ввести налог на СО2 для товаров, произведенных за пределами ЕС. Тем самым европейские компании, обязанные платить налог на выбросы диоксида углерода, получат защиту от конкурентов, не платящих за выбросы и тратящих меньше денег на производство своей продукции.
Хотя пока еще совершенно не понятно, как эта система компенсации будет работать на практике и какие товары будут подлежать дополнительному налогообложению (Еврокомиссия представит соответствующие предложения лишь летом), в России эта новость вызвала серьезное беспокойство. Российский Союз промышленников и предпринимателей заговорил о «протекционизме» и «дискриминации» и пригрозил разбирательствами в рамках ВТО. А российский Центральный банк назвал недавно новый налог одним из главных рисков для финансового рынка в среднесрочной перспективе.
Ведь понятно, что товары, которые Россия экспортирует в ЕС (полезные ископаемые — нефть, газ и уголь — а также металлы и удобрения), подпадут под новый налог на СО2. Эксперты консалтинговой компании Boston Consulting Group исходят из того, что Россия пострадает от этого налога больше других, будучи вторым после Китая экспортером в ЕС товаров, при производстве которых в атмосферу выбрасывается большое количество СО2. По их оценке, потери российских экспортеров составят от 3 до 4,8 миллиарда долларов в год. В 2019 году Россия экспортировала в ЕС товаров на 180 миллиардов долларов, что составило около 42% всего ее экспорта.
Впрочем, многие крупные экспортеры добровольно берутся за модернизацию, чтобы не потерять западных клиентов. Газовый концерн НОВАТЭК недавно объявил, что совместно с компанией Siemens работает над переоборудованием энергетической системы, благодаря чему ее обеспечение будет осуществляться с помощью водорода, а не природного газа. Тем самым удастся снизить выбросы ядовитых газов.
«Норильский никель», крупнейший в мире производитель никеля, необходимого для производства батарей, также намерен инвестировать миллиарды в модернизацию. Впрочем, концерну необходимо срочно улучшить имидж, ведь весной прошлого года его деятельность привела к страшной экологической катастрофе.
Неподалеку от Норильска, расположенного за Полярным кругом, из резервуара, принадлежащего одной из его дочерних компаний, вытекла 21 тысяча тонн дизельного топлива, которое попало в почву и несколько рек. Резервуар стоял на опорах, установленных на вечной мерзлоте. Однако она подтаяла, и опоры просели, из-за чего и произошла утечка. После этого инцидента «Норильский никель», 50% экспорта которого приходится на страны ЕС и который совместно с компанией BASF планирует строительство в Финляндии новой фабрики химических веществ, необходимых для производства батарей, назначил одного из своих руководителей, Андрея Бугрова, уполномоченным по устойчивому развитию.
Бугров, в чьи задачи входит, в частности, улучшение международного имиджа концерна, объявил в интервью нашему изданию, что «Норильский никель» в качестве реакции на упомянутую экологическую катастрофу возьмет под контроль всю топливную инфраструктуру, оборудует ее специальными сенсорами и будет следить за смещениями резервуаров с помощью космической системы наблюдения. Кроме того, концерн, чьи заводы, по данным «Гринпис» за 2018 год, выбросили в атмосферу около 2 миллионов тонн диоксида серы (вдвое больше, чем все Соединенные Штаты), к 2030 году намерен сократить эти выбросы на 95%. Для этого предполагается превращать диоксид серы в гипс, которым можно будет заполнять опустевшие шахты.
От более дорогостоящих методов, при применении которых возникают пригодные для дальнейшего использования материалы, глава «Норильского никеля» Владимир Потанин отказался под предлогом того, что транспортировка таких конечных продуктов из далекого Норильска нерентабельна. Уполномоченный по экологическим проблемам Бугров сказал в свою очередь, что «Норильский никель» «намерен стать образцово-показательным концерном, применяющим лучшие методы и практики в металлургической отрасли». На это уйдет несколько лет, но, когда соответствующие стандарты будут достигнуты, риск вышеупомянутых новых европейских налогов будет минимизирован.
Теоретически у России есть целый ряд возможностей обойти эти налоги, считает эколог-экономист московской Высшей школы экономики Георгий Сафонов. По примеру Китая она могла бы торговать квотами на выбросы. Кроме того, по его словам, было бы намного «разумнее» повысить налоги на выбросы СО2 на территории собственной страны, чем платить «очень большие деньги в виде налогов Европейскому союзу». Также Россия обладает «огромным потенциалом» по сокращению выбросов парниковых газов. Можно инвестировать средства в производство «зеленого» водорода, в возобновляемые источники энергии или в новые виды топлива вроде биокеросина для воздушного транспорта, производимого на основе древесных отходов.
Впрочем, правительство не проявляет особого интереса к таким темам, как защита климата и сокращение выбросов, признал Сафонов. Эта ситуация может измениться, лишь если возникнет угроза больших финансовых потерь. Так что Сафонов, по его словам, надеется, что ЕС введет новый налог: «Это могло бы стать краеугольным камнем новой амбициозной климатической политики в России».
