Одним из важнейших международных событий нового года станет тридцатая годовщина распада Советского Союза. Историческое значение этого события бесспорно, но вспоминать его в разных частях постсоветского мира будут по-разному.
Для стран Прибалтики распад СССР — все более далекое воспоминание о давно минувшей эпохе. Для путинской России это открытая рана и постоянный источник национального унижения. Для Украины — дело до сих пор не решенное.
Многие препятствия, вставшие перед постсоветской Украиной, известны и по другим частям бывшей советской империи. От хронической коррупции и непомерно могущественных олигархов до рассыпающейся инфраструктуры и повсеместной бедности — величайшие из проблем украинского общества начиная с 1991 года типичны для всего региона.
Что отличает украинский опыт, так это роль России. Изо всех бывших советских республик Украина занимает в российском воображении поистине уникальное место — она ближе всего к сердцевине российского самосознания. Даже сегодня многие русские никак не воспринимают Украину как отдельную и независимую страну.
Ничего удивительного в этом нет. Современная Россия уходит своими корнями в древнюю Украину и могущественное государство, возникшее в раннем средневековье вокруг украинской столицы Киева. Не менее важную роль в национальной истории России сыграли другие украинские города — например, Одесса, Харьков и Донецк — или даже целые украинские регионы — вроде Донбасса или Крыма.
От языка и религии до семейных уз и культурных связей современные Россия и Украина остаются неразрывно связаны, стирая границы. Однако их отношения далеко не равны: Россия так долго и всесторонне подавляла Украину, что ей удалось исказить саму суть национальной идентичности Украины.
Российские власти веками активно подавляли малейшие признаки отдельной и самобытной украинской идентичности. Украинцев низвели до «малороссов», их язык запрещали и высмеивали как простецкий диалект, их историю стирали или переписывали в угоду российскому имперскому сознанию.
Русских же, наоборот, всячески поощряли массово селиться на Украине, особенно в малонаселенных степных землях на юге и востоке страны. Эти регионы остаются очагами российского влияния на Украине и поныне.
При Сталине русификация Украины достигла мрачного апогея. Рукотворный голод 1932-33 годов унес жизни миллионов украинцев, а сталинский террор нанес прицельный удар по духовным, интеллектуальным и культурным лидерам украинской нации. На исходе советской эпохи русификация украинского общества зашла так далеко, что сама мысль об украинской государственности считалась опасным экстремизмом.
Тем примечательнее на этом крайне неблагополучном фоне референдум 1991 года, на котором свыше 92% избирателей поддержали создание независимой Украины. Во многом это объясняет политическую нестабильность, неотступно преследующую Украину с тех самых пор.
Начало украинской независимости отнюдь не означало, что российское влияние прекратилось. Прямой контроль сменился косвенным управлением из-за глубокого проникновения Москвы в политическую и деловую элиту Украины. Пророссийские политические партии и СМИ распространяли кремлевскую идеологию и дальше, а Русская православная церковь придала этой неформальной империи духовное измерение.
Устойчивое российское влияние сильно осложнило попытки государственного строительства постсоветской Украины. Некоторые слои украинского общества отнеслись к проявлениям украинской государственности с удивительной враждебностью, и разгорелась целая череда войн памяти. Попытки пересмотреть прошлое страны на украинских условиях всякий раз наталкивались на вопли протеста миллионов украинцев, придерживающихся прежних, русоцентричных трактовок региональной истории.
В конце концов неуклюжее равновесие Украины между российским прошлым и независимым настоящим было обречено на провал. От шока проевропейской оранжевой революции 2004 года отношения двух стран так и не оправились. Окончательный крах наступил десять лет спустя, когда миллионы украинцев снова вышли на улицы в знак протеста против попыток России помешать соглашению об ассоциации с Европейским союзом.
Военный отклик России на европейский выбор Украины обнажил уродливую имперскую реальность, стоящую за вековечными призывами Москвы к славянскому братству. Последствия были самые катастрофические. Вместо ожидаемого краха украинской государственности вторжение России в Крым и восточную Украину в 2014 году пробудило украинскую национальную идентичность настолько, что раньше никто и помыслить не мог. Спустя семь лет подавляющее большинство украинцев уже считают Россию агрессором в войне, предопределившую продолжающуюся борьбу их страны за подлинную независимость.
И эта борьба еще далека от завершения. Многие считают избрание президента Зеленского опасным шагом в ложном направлении. Вступив в должность весной 2019 года, Зеленский назначил на руководящие посты массу людей с пророссийским прошлым. В отличие от своего предшественника Петра Порошенко, он всячески преуменьшает важность создания на Украине собственной, национальной трактовки истории, по возможности вообще не суясь на минное поле политики памяти.
Россия тоже не собирается признавать поражение. Несмотря на ущерб, нанесенный российскому влиянию на Украине продолжающейся оккупацией Крыма и неурегулированным конфликтом на востоке страны, прокремлевская оппозиционная партия Украины «Оппозиционная платформа — За жизнь» остается второй по величине политической силой в национальном парламенте. Пророссийские силы по-прежнему контролируют значительную часть украинских СМИ, а российская поп-культура остается краеугольным камнем повседневной жизни украинцев.
Тем не менее представить себе сценарий, который позволил бы вернуться к довоенному статус-кво 2014 года, практически невозможно. Слишком много жизней затронул конфликт и слишком много разрушил иллюзий. Почти семь лет десятки тысяч украинских солдат ежедневно защищают страну от российской агрессии. Давние экономические связи прервались. Родственники перестали общаться. Кроме того, на украинцев обрушился целый вал гнусной и безжалостной российской пропаганды, чтобы очернить их страну. Таким образом разумное примирение становится перспективой все более отдаленной. И даже когда эта оттепель, наконец, произойдет, от прошлой близости двух народов не останется и следа.
Самый реалистичный прогноз на сегодняшний день таков: влияние России будет постепенно снижаться всё ближайшее десятилетие, поскольку последнее истинно советское поколение украинцев помаленьку выходит на пенсию, а на смену им приходят украинцы постсоветские, которые охотнее видят себя частью западного мира. Москва сохранит за собой способность влиять на Украину на долгие годы вперед, но полностью диктовать ход событий уже не сможет.
Постепенному закату неформальной российской империи на Украине, похоже, суждено стать величайшим геополитическим последствием распада СССР. Черепаший шаг этого процесса затмил его важность, но ему по силам перекроить политическую карту Европы. Никогда Украина не была столь близка к тому, чтобы вырваться из сферы российского влияния, как сейчас, в тридцатую годовщину распада СССР, — и более всех в этом повинен Владимир Путин.
