В ледяных водах к северу от России на дне океана покоятся разрушающиеся ядерные реакторы подводных лодок, — причем некоторые из них даже полностью заряжены ураном. Поэтому лишь вопрос времени, когда коррозия от соленой воды разъест стенки реактора и повлечет за собой неконтролируемый выброс радиации в Арктике.
За несколько десятилетий Советский Союз превратил безлюдное Карское море в свалку для своих ядерных отходов. В океан отправились тысячи тонн ядерного материала — почти в шесть с половиной раз больше радиации, выпущенной при бомбардировки Хиросимы. Подводная ядерная свалка насчитывает минимум 14 нежелательных реакторов и целую искалеченную подводную лодку. Советы сочли, что захоронить ее как положено — дело хлопотное и дорогое. И сегодня эти действия в обход правил не дают покоя россиянам. От бесконечного запаса океанской воды трухлеющий реактор подводной лодки может достичь критического состояния и извергнуть облако радиации, — заразив не только местную флору и фауну, и рыболовные угодья, но и северные рубежи нефтедобычи.
«Нарушение защитных барьеров, выявление и распространение радионуклидов в морской воде может привести к ограничениям на вылов рыбы, — говорит директор международной некоммерческой экологической организации „Беллона-Мурманск" со штаб-квартирой в Норвегии Андрей Золотков. — Кроме того, это может серьезно повредить планам развития Северного морского пути — судовладельцы попросту откажутся по нему ходить».
Новостные агентства не скупятся на грозные эпитеты. Би-би-си еще в 2013 году забила тревогу по поводу «ядерной цепной реакции», а «Гардиан» (The Guardian) предупредила о «неминуемой экологической катастрофе». Практически все согласны, что Карское море стоит на грани неконтролируемого ядерного кризиса, но обезвредить давно забытые бомбы замедленного действия — задача не из легких.
Век атомных подлодок короток, особенно учитывая их высокую стоимость и сложность. Атомная лодка устаревает примерно за 20-30 лет — из-за деградации и технологического прогресса. Во-первых, накопленная за десятилетия коррозия и усталость металла существенно ограничивают безопасную глубину погружения подлодок-«ветеранов». Во-вторых, ухудшается звукоизоляция, оборудование изнашивается и происходит разбалансировка вращающихся компонентов двигателей, — шумовая сигнатура становится громче, и противнику проще ее отследить.
Новые же суда учитывают последние технологические достижения в области энергетических установок, металлургии, формы корпуса, антифрикционных покрытий и конструкции гребных винтов. Они быстрее, тише и смертоноснее и могут погружаться глубже. «Развитие технологий и распространение ядерного оружия еще больше подчеркнут такие характеристики подводных лодок, как скрытность, выносливость и мобильность», — говорится в докладе целевой группы научного совета министерства обороны США за 1998 год. В реальном бою старая подлодка попросту не справится.
Советский Союз и Россия создали во второй половине ХХ крупнейший в мире атомный флот, построив атомных подводных лодок больше, чем все остальные страны вместе взятые. На пике своей военной мощи в середине 1990-х Россия могла похвастаться 245 атомными подлодками, 180 из которых были оснащены сдвоенными реакторами, а 91 — дюжиной и более баллистических ракет большой дальности с ядерными боеголовками.
Первой в Советском Союзе атомной подводной лодкой была К-3 — по классификации НАТО «Ноябрь», в СССР же проект 627 назывался «Кит». Прототип К-3 отправился в первое плавание с ядерным реактором 4 июля 1958 года. Все 14 лодок класса «Ноябрь», кроме одной, ходили с двумя водоохлаждаемыми ядерными реакторами ВМ-А, а последняя, экспериментальная К-27, питалась парой жидкометаллических реакторов ВТ-1.
Суда класса «Ноябрь» были первоклассными ударными подводными лодками, предназначенными для обнаружения надводных кораблей и подводных лодок противника с помощью мощной гидроакустической системы МГ-200. Оказавшись в пределах досягаемости, «Ноябри» наносили удары смертоносными 533-мм торпедами СЭТ-65 или 53-65К, каждая из которых несла до 300 кг взрывчатых веществ, разрушающих корпус.
Советские атомные подводные лодки проекта 659 (по классификации НАТО: Echo или «Эхо») вышли в море в 1960 году. Они были оснащены сдвоенными реакторами с водяным охлаждением, крылатыми ракетами с обычными и ядерными боеголовками и торпедами. Советы построили пять лодок класса «Эхо», оснащенных шестью крылатыми ракетами с турбореактивными двигателями Р-5 для поражения наземных целей, а затем запустили ещё 29 лодок проекта 675 (по классификации НАТО: «Эхо-II»), специально оснащенных противокорабельными ракетами, предназначенными для нейтрализации американских авианосцев.
Большинство классов советских атомных подводных лодок несли службу на базирующемся в Арктике Северном флоте, чье управление находится в северо-западном портовом городе Мурманске. Базы Северного флота находятся примерно в 900 км к западу от свалки на Карском море. Вторым, чуть меньшим центром советской подводной мощи был Тихоокеанский флот, базирующийся во Владивостоке и его окрестностях на дальневосточном побережье России близ Северной Кореи. Отдельные атомные подводные лодки советской эпохи базировались в Балтийском и Черном морях.
Десятилетиями эти передовые классы советских подводных лодок несли дежурство по всему миру, ожидая момента, когда холодная война станет «горячей». Этого так и не произошло. К середине 1980-х срок службы лодок подошел к концу. Самые старые «Эхо» начали снимать с эксплуатации в 1987 году, а в 1988 году за ними последовали ударные подводные лодки класса «Ноябрь». Однако утилизировать эти подводные лодки оказалось труднее обычных судов. Перед тем, как распиливать их корпуса на части, надо удалить реакторы и выгрузить все радиоактивные материалы, а Советы не всегда делали это с должным тщанием.
Законсервированные атомные подводные лодки могут стать катастрофой еще до начала утилизации. В октябре 1995 года в Мурманске ожидали захоронения 12 списанных подлодок, причем у каждой на борту были топливные элементы, реакторы и ядерные отходы. Когда российские военные от безденежья несколько месяцев не платили за электроснабжение базы, из-за чего местная энергетическая компания отключила свет, над подводными лодками нависла угроза катастрофы. Военным пришлось «уговаривать» заводчан включить электричество под дулом пистолета.
Процесс утилизации начинается с извлечения отработанного ядерного топлива судна из активной зоны реактора. Опасность при этом царит самая непосредственная: в 1985 году из-за взрыва при выгрузке топлива погибло 10 рабочих, а в воздух и море попали радиоактивные материалы. Вынимают топливные стержни реактора из активной зоны реактора подлодки специально обученные бригады, а затем запечатывают их в стальных контейнерах для транспортировки и хранения (по крайней мере, когда имеется соответствующие возможности — у Советов было всего пять железнодорожных вагонов для безопасной транспортировки радиоактивных материалов, а хранилища сильно различались по размеру и пригодности). Затем рабочие на верфи снимают с подлодки подлежащее утилизации оборудование и разбирают системы обычного и ядерного оружия. Ядерные боеголовки извлекают и изолируют, после чего утилизируют топливные системы и ракетные двигатели.
Когда приходит время утилизировать судовые реакторы, экипажи делают вертикальные срезы в корпусе подводной лодки и вырубают одно- или двухреакторный отсек вместе с прилегающими отсеками на корме и носу одним огромным цилиндрическим куском. После герметизации этот запечатанный цилиндр может держаться на поверхности воды самостоятельно несколько месяцев и даже лет, прежде чем его поднимут на баржу и отправят на долговременное хранение.
Но в годы холодной войны местом долговременного хранения в Советской России обычно становилась глубоководная свалка. Минимум 14 реакторов со списанных кораблей Северного флота затоплены в Карском море. Иногда Советы даже пропускали этап выгрузки топлива, заглушая реакторы прямо с высокорадиоактивными топливными стержнями.
По данным «Беллоны», Северный флот сбросил за борт 17 000 контейнеров с опасными ядерными материалами и намеренно затопил 19 судов, заполненных радиоактивными отходами, а также 735 зараженных единиц тяжелой техники. Жидких отходов с низким уровнем активности в ледяную воду сбросили еще больше.
Одним из самых возмутительных и опасных захоронений стала К-27, экспериментальная подводная лодка класса «Ноябрь» со сдвоенным реактором с жидкометаллическим теплоносителем. В 1968 году в море на борту К-27 произошла утечка и частичное расплавление одного из реакторов. Девять членов экипажа погибли от лучевой болезни, и еще 83 человека пострадали. К-27 как-то доползла до порта, но после многих лет анализа в руководстве ВМФ сочли, что спасти судно невозможно. В 1981 году К-27 отбуксировали в Карское море и затопили целиком, пустив вместе с ней ко дну топливо, реакторы и другие отходы. Эксперты говорят, что безопасное захоронение начинается с глубины минимум 3 000 метров. Но К-27 покоится на глубине всего 50 метров.
В 2012 году совместная норвежско-российская инспекция останков К-27 выявила небольшое ухудшение состояния, но военно-морские эксперты считают, что подлодка начнет разрушаться в 2032 году.
Риск утечки радиоактивных веществ с другой подлодки, возможно, еще больше. К-159 класса «Ноябрь» пострадала от радиоактивной утечки в 1965 году, но прослужила до 1989 года. В 2003 году после 14 лет простоя лодку буксировали на утилизацию, но шторм оторвал буксировочные понтоны, и потрепанный корпус пошел на дно Баренцева моря, унеся с собой девятерых членов экипажа. Обломки корабля находятся на глубине около 250 метров, причем ее загруженные ядерные реакторы, судя по всему, открыты всем стихиям.
Россия объявила о планах поднять К-27, К-159 и четыре других опасных реакторных отсека, затопленных в Арктике. По оценкам российских властей от марта 2020 года, стоимость работ составит порядка 330 миллионов долларов.
Цель номер один — К-159. Но чтобы поднять затонувшую подлодку на поверхность, потребуется специально построенное спасательное судно, а его пока нет. Проектирование и строительство корабля планируется начать в 2021 году и завершить к концу 2026 года. Чтобы избежать подводного Чернобыля, русским предстоит жуткая гонка против неумолимого процесса разрушения.
