Совсем скоро четырехлетний эксперимент по управлению нами с помощью политического эквивалента жуткого дуэта Insane Clown Posse (хип-хоп дуэт из города Детройта, известного своими эпатажными и мрачными песнями — прим. ред.), наконец, закончится. Он заканчивается в стиле субкультуры джаггало (некоторые называют его теперь «трампало»), жестоким и бессмысленным действом с изображением смертей, размазыванием различных телесных жидкостей и беспорядками на выходе. После любой вакханалии такого масштаба обычный земной рассвет почти так же ошарашивает, как и сама эта истерия. И самая неотложная задача, которая стоит перед нами после расчистки дерьма из коридоров Капитолия — предотвратить повторение таких выступлений.
Во-первых, Сенат должен добиться осуждения Дональда Трампа. Я признаю то недоумение от вопросов, которые Сенату придется разбирать. Подстрекательство к бунту и угрозы похищения, а, возможно, и убийств членов Сената (включая вице-президента США), представляются мне той темой, мимо которой верхняя палата Конгресса пройти не сможет. Враги Теда Круза любят указывать на то, что Трамп назвал жену Круза ведьмой и намекнул, что его отец убил Джона Ф. Кеннеди, и Круз все равно лебезил перед Трампом. Любой сенатор, который простит почти что свершившийся факт линчевания себя рогатым шаманом без рубашки, заставит предательство Круза выглядеть почти что невинным в сравнении с собственным поведением такого сенатора.
Во-вторых, правоохранительные органы должны обязательно найти и предъявить обвинения всем бунтарям, от парней, размахивавших связками пластиковых полицейских наручников до бабушек, позирующих для фотографий в захваченных помещениях. То, с какой энергией их преследовали федеральные прокуроры, доказывает, что Соединенные Штаты еще не полностью коррумпированы. Тюрьмы для того и существуют, чтобы содержать в них таких людей.
На этом самая простая часть задачи заканчивается. Труднее представить себе варианты того, что будет дальше, и в результате каждый из нас оказывается замкнутым в темном, пустом пространстве для принятия своего собственного выбора. В «Записках федералиста» (выходившие в Нью-Йорке в 1787-88 годах 85 статей в поддержку ратификации Конституции США — прим. ред.) ничего не говорится о персонажах субкультуры джагалло, проживающих в изгнании после президентства. Поэтому мы вынуждены искать предвестия будущего в самых неожиданных местах. Мехди Хасан из американского кабельного телеканала MSNBC утверждает, что мы должны относиться к последователям Трампа так, как если бы они были членами «Аль-Каиды»*, которые свободно существуют среди нас только потому что они белые, а не чернокожие или мусульмане. Бывшая чиновница Министерства внутренней безопасности США Джульетт Кайем соглашается с тем, что мы должны рассматривать «Сделаем Америку великой снова!» (MAGA) как террористическое движение, а Трампа — как его Усаму бен Ладена. Что нам следует делать с террористическими движениями? «Обезглавить» их руководство. В данном случае, по ее словам, «обезглавливание» должно быть фигуральным: нужно изолировать Трампа, скомпрометировать его последователей и заставить их отвернуться от Трампа.
Белизна кожи, как полагает Хасан — это единственное различие между MAGA и «Аль-Каидой». Другим отличием является то, что MAGA до сих пор не смогла убить 3000 человек за один день и не сдержала свое обещание продолжать делать это до тех пор, пока выжившие не сдадутся. США не убивали бен Ладена потому, что он молился Аллаху, а не QAnon (распространённая в США теория заговора, согласно которой президент США Дональд Трамп противостоял некоей тайной и могущественной клике сатанистов-педофилов — прим. ред.), а ведь последнюю было гораздо сложнее нейтрализовать. (Томас Хеггхаммер также отмечает странную натяжку в позиции Хасана: если трампизм подобен «Аль-Каиде» или еще того хуже, и власти разрешают его беспрепятственное существование, то почему количество террористов-«трампистов» можно обозначить однозначными числами?) Потому что бен Ладен все еще кажется американцам главным злодеем, к имени бен Ладена мы обращаемся за аналогией, когда пытаемся внушить друг другу серьезность какой-либо угрозы. Но когда аналогия направляет политику и является ошибочной — а здесь она даже не была близка к действительности, — то она оставляет реальную угрозу не распознанной и всех нас такими же беззащитными, каким был Капитолий две недели назад. Сравнение не удалось, даже несмотря на то, что в толпе в Капитолии было по крайней мере несколько отъявленных террористов, которые пришли туда с явной целью жестоко запугать политиков в попытке изменить политический курс. Это не удалось, потому что видов терроризма много, как и видов MAGA.
Даже если мы согласимся с тем, что Трамп — «террорист», подумайте, насколько он непохож на других террористов. Трамп совсем не похож на бен Ладена. Последний был аскетом, отказавшимся от богатства, чтобы жить в опасной и убогой изоляции. Первый же избегает даже легкой опасности или физического дискомфорта и не посчитает для себя унижением добавить на свой банковский счет даже гроши. Один командует вооруженными силами Соединенных Штатов, по крайней мере, еще несколько часов, а другой никогда не имел больше, чем несколько тысяч человек, цепляющихся за скалы с его именем на устах. У Трампа были такие возможности, о которых бен Ладен мог только мечтать (и если бы он ими располагал, то устроил бы геноцид). Я считаю Трампа самой большой угрозой для американской демократии со времен Роберта Ли (в ходе гражданской войны в США — командующий объединенными силами Юга, разгромленный северянами — прим. ред.) — террориста, который имел в своем распоряжении огромную армию и использовал ее с большим успехом. Стратегия Трампа заключалась в том, чтобы удерживать и поддерживать власть, собирая неорганизованную банду маргинальных антисемитов, коричнево-рубашечников и дряблых оруженосцев, а также других, которые могут быть эффективными в обычной жизни, но 6 января были слишком глупы, чтобы воздержаться от пиара своих преступлений в Facebook.
Семьдесят четыре миллиона американцев проголосовали за Трампа, и десятки миллионов верят его лжи о фальсификации выборов. Эти цифры не означают, что это доверчивое меньшинство что-то замышляет, но они гарантируют, что отношение к MAGA после Трампа как к террористическому движению не сработает. Если вы думаете, что MAGA — это террористическое движение, вы обманываете себя, полагая, что Соединенные Штаты могут подчинить или уничтожить его, используя инструменты, которые уничтожили «Аль-Каиду», Исламское государство** и многие террористические группы до них. Движение MAGA укоренилось очень прочно, и его невозможно искоренить никакими средствами, которые может себе представить контр-терроризм. Эту проблему нельзя обезглавить, как террористическое движение, и она не исчезнет, когда одного человека разнесут на куски с помощью дронов, или арестуют и потащат в участок в трусах. Кроме того, вопреки точке зрения Кайем, даже террористические движения не всегда бывают обезглавленными, и есть один фактор, который делает их устойчивыми к обезглавливанию, — это широкая общественная поддержка. Конечно, те, кто убивает полицейских и совершает нападения на правительственные здания, должны вдосталь насладиться долгим пребыванием в тюрьме, подобно тому, как это делается в отношении террористов. (Когда-нибудь они могут выйти из тюрьмы и сказать своим внукам, что они совершили мятеж, потому что им так сказал неумный человек с лицом летучей мыши по имени Рудольф Джулиани, и он был очень убедителен.) Но нельзя поступить так с десятками миллионов людей — а это значит, что нам нужно заманить обратно многих из этих 74 миллионов, в том числе тех, чьи мозги были забиты QAnon и 8chan.
Начните с различения подтипов MAGA. На прошлой неделе против Трампа выступили некоторые бывшие его надежные сторонники. В Конгрессе большинство из них отреклись от него, когда это стало неизбежным — например, Митч Макконнелл увидел, что его большинство в Сенате ускользнуло из-за стратегии Трампа в Джорджии. Насколько это возможно, их раскаяние должно быть принято, даже с некоторым легким забвением их прежнего рвения в движении МАГА. «Когда все это закончится, — пророчествовал Дэвид Фрам, — никто даже не признает, что когда-то поддерживал это». Так поступают многие застенчивые бывшие радикалы. Многие модернизированные хиппи предпочитают помнить о свободной любви, глупостях и социальной справед-ливости, а не о гонорее, героине и убийствах. Если «трампистам» неудобно отрицать то, что они сделали, ну что же, им же хуже. Когда их отрицания переходят в устойчивую забывчивость, у нас есть видео и твиты, чтобы напомнить им о том, что они говорили и делали. (Я бы предпочел скорее иметь гонорею, чем запись страстных и убежденных твитов #MAGA.)
Оппортунистическая амнезия, как и терроризм — это решаемая проблема. Гораздо хуже — и, как мне кажется, ближе к источнику болезни — психическое отклонение, от которого страдают как экстремисты MAGA, так и нормальные люди: практически полная уязвимость перед гиперстимуляцией наших политических пристрастий. Правильный ответ этим экстремистам — это не борьба с терроризмом. Это привитие им ментальной гигиены.
Один молодой успешный политик однажды сказал мне, что на своих мероприятиях он всегда обращается с кричащими демонстрантами одинаково: он посылает персонал, чтобы проводить их в первые ряды, где они могут обрызгивать его слюной и махать на него своими плакатами. Драка улучшает телевизионную картинку, особенно если протестующий проигрывает и говорит или делает что-то действительно сумасшедшее, например, раздевается. Такие дикие телекартинки — это источник бесконечного внимания, валюта, полностью конвертируемая во власть. Если камера не атакует вас, вы проигрываете. Это урок от Трампа в одном предложении.
Эта тактика уничтожения сделала правду неуместной и, подобно какому-нибудь ужасному штамму вируса, быстро стала доминировать в качестве истерического стиля в американской политике. Увидеть бунт MAGA и бессвязные слова полноценных сторонников QAnon — значит наблюдать истерический политический стиль как образ жизни. Он сопротивляется убеждению с помощью обычных аргументов, потому что вместо этого он сам убеждает путем захвата внимания аудитории. Когда Трамп сказал в своей инаугурационной речи, что «забытые мужчины и женщины в нашей стране больше не будут забыты», то его самые горячие сторонники поняли это так, что лучший способ противостоять забвению — это захватить внимание других ради самого внимания. Например, гарцуя полуголыми в разрисованных шкурах и угрожая насилием, если внимание к ним ослабевает. Нет ничего важнее, чем создание изображений, которые нельзя игнорировать, и обеспечение того, чтобы все смотрели на вас, а не на кого-то еще. У некоторой части населения отсутствует естественный иммунитет к таким действам, и она полностью сдается.
Наша главная надежда состоит в том, чтобы ускорить изменение культуры, которое обратит этот такой политический стиль вспять. Назовите это инверсией Беннета по имени сенатора Майкла Беннета, который вел президентскую кампанию, обещая управлять настолько скучно, что избиратели неделями не думали бы о нем. Он был настолько успешен, что о его кампании никто даже не помнит. Байден осуществил миниатюрную версию этого метода, победив Трампа в соответствии со стратегией Фабиана, и даже не столкнувшись с ним впрямую на поле битвы мемов.
Я когда-то думал, что сопротивление истерическому стилю безнадежно. Это проблема знакома всем, кто потребляет СМИ. Мы становимся зависимыми от серотонина или какого-нибудь не менее очаровательного нейромедиатора и испытываем кайф наркомана от истерических сцен, которые проходят перед нашими глазами, независимо от того, делают ли они нас счастливыми или разъяренными. Единственное, что нас не устраивает, — это скука, и поэтому скука — наше спасение. Развитие отвращения к истерии — длительный процесс, такой же трудный, как для пьяного, научиться ненавидеть бутылку, но он возможен. Вам просто нужно научиться испытывать от-вращение к этой истерии и к тем, кто ее ретвитит. Я чувствую, как моя собственная кровь вырабатывает анти-истерическую сыворотку — когда-то истерия меня развлекала, потом злила, потом наводила скуку, а теперь мне это противно. И это вселяет в меня надежду, что другие тоже могут пройти через этот процесс.
Одним из признаков того, что коллективный иммунитет против этого истерического стиля вполне достижим, было избрание Байдена, совершенно неистерического психотипа. Его ожидают дальнейшие испытания. Представитель Джорджии пообещал представить заключение о вынесении импичмента Байдену на следующий день после инаугурации по причинам, слишком смехотворным, чтобы их повторять. Эти не состоявшиеся инциденты являются хорошей практикой: следите за своим вниманием. Куда оно девается? Оно рабски приковано за выходками неисправимых эксгибиционистов? Вы бы этого не хотели?
Величайшее заявление при постигшем политика поражении было сделано мэром Нью-Йорка Эдом Кохом в 1989 году: «Люди высказались, — сказал он, — и теперь они должны быть наказаны». Трамп победил на выборах; одного поколения политических джаггало было достаточно в качестве наказания. Но эти типы невероятно размножились, и весь этот ужасный опыт будет напрасным, если мы не извлечем из него правильные уроки — тяжелые, а не только полезные. А я обещаю неделю трезвости от серотонина.
____________________________________________________________________________________
Грэм Вуд — штатный автор журнала The Atlantic и автор книги «Пути странников: встречи с Исламским государством».
* Запрещена в России.
** Запрещена в России
