Путин действительно преобразил экономику России. Но по-настоящему успешным лидерам не нужно защищать свое наследие, подсовывая боевое отравляющее вещество в нижнее белье своих политических оппонентов и блогеров.
В этом одно из существенных отличий демократического режима от путинского. Если первый верит в верховенство права и свободу слова, то второй — в эффективность боевого яда «Новичок» или, как в прошлых эпизодах, полония. А если вы случайно выживете после покушения, поправитесь и снова поедете в Россию, вас схватят, поскольку восстановление после «Новичка» не освобождало вас от обязанности отмечаться в полиции, которую на вас возложили в ходе прошлого политического сфабрикованного дела.
Таковы жестокие уроки истории Алексея Навального, исключительно смелого человека, который в прошлом году едва избежал гибели после покушения на него с применением «Новичка». После восстановления он принял участие в мастерском публичном разоблачении сети спецагентов, которых режим отправил для его устранения. В воскресенье вечером Навальный вернулся в Москву, полный решимости продолжить борьбу с режимом российского президента, который недавно устроил так, что править страной он сможет аж до 2036 года.
Итак, есть большая разница. Разница между верховенством права, когда вам предъявляют факты и вы защищаетесь тоже фактами, и верховенством «Новичка», когда собственный суд над вами вершат Путин, его силовики и их яд. Но в этом скрывается, без преувеличения, и большая разница между консерватизмом и либерализмом.
В разных уголках мира различаются первые ассоциации, которые приходят в голову людям, когда они слышат эти понятия. В Америке консерваторов узнают по идее о том, что лучшая власть та, которая правит меньше других. Но сейчас речь не об этом понимании (экономического) консерватизма. Мы говорим о либерализме в европейском смысле, в смысле противоположном авторитарному правлению, диктатуре. И мы говорим о консерватизме в российском понимании, которое в советское время распространилось по Центральной и Восточной Европе и которое основано на предпосылке о том, что свободная воля человека роли не играет, а главное — это мощный, сильный лидер, который распоряжается жизнью и смертью и который может подавить свободную волю человека, посадить его, уничтожить навсегда. Российская концепция консерватизма опирается на автократию царских времен и на тоталитаризм и диктатуру советской поры.
Вместо свободы человека и создания институтов, которые защищают определенные общие ценности и гарантируют верховенство права, этот российский или восточноевропейских консерватизм навязывает систему, в которой существует только сильный лидер и послушные граждане. Вместо независимых институтов существуют только прислужники лидера на всех уровнях власти: от полиции и спеслужб, которым Владимир Владимирович Путин доверяет больше всего, так как сам выходец из этой среды, до экономики, СМИ, искусства, спорта — абсолютно везде. Путин действительно преобразил экономику России, сделал ее сильнее по сравнению с временами Ельцина и поэтому пользуется искренней поддержкой значительной части населения. Но по-настоящему успешным лидерам не нужно защищать свое наследие, подсовывая боевое отравляющее вещество в нижнее белье своих политических оппонентов и блогеров или стреляя по ним ночью у стен Кремля, как было с Борисом Немцовым. По-настоящему успешным лидерам, которые служат свободным гражданам, незачем заниматься конституционной инженерией, чтобы обеспечить себе пожизненную президентскую власть.
Когда российский президент Путин говорит о том, что либеральная идея в мире потерпела поражение и утратила свой смысл, опасно, находясь в любом уголке мира, а тем более в Центральной и Восточной Европе, верить в то, что российская концепция консерватизма может послужить заменой. Это в основе своей концепция несвободы. Русские — странный народ, близкий нам народ, но у них искаженный, коррумпированный режим, который никто из нас не должен брать за образец. К сожалению, либеральная демократия действительно переживает кризис.
Он возник не из-за четырех лет правления Дональда Трампа в Америке, но его президентство приблизило этот кризис и сделало более драматичным. Однако либеральная демократия еще может оправиться. Вероятно, это не произойдет за четыре года мандата того или иного политика, а займет больше времени. Но все равно это возможно. И по мере этого восстановления нельзя забывать о том, что консервативная политика может быть хорошей и приемлемой в любой форме, кроме того, которая идет вразрез со свободой, с латинским корнем liber в слове либерализм. А путинская концепция консерватизма именно такая.
