В прошлом году во время кризиса российская экономика показала себя лучше, чем ожидалось. Несмотря на пессимистические прогнозы, совокупный ВВП сократился не более чем на 3,5-4 процента. Кремль был вынужден пойти на ограниченные траты в кризисной ситуации, сделав ставку на то, что Китай и другие экономики восстановятся достаточно быстро, и экономический ущерб удастся купировать. Хотя цены на нефть и газ, которые являются основным предметом российского экспорта, потерпели полный провал и начали восстанавливаться лишь недавно, Москве повезло. К лету начался рост цен на сырьевые товары не из нефтегазового сектора, в том числе, стали расти цены на золото, а в мае Китай принял пакет бюджетных стимулов на 500 миллиардов долларов.
Китайские расходы были предназначены для инвестиций и компаний, многие из которых производят экспортную продукцию или строят дома и инфраструктуру. Пока экономики всего мира, включая российскую, переживали многочисленные инфекции, локдауны и падение спроса на услуги, китайский товарный экспорт к концу года достиг рекордного уровня. В одном только декабре активное сальдо составило 78 миллиардов долларов. По иронии судьбы недоразвитость малых и средних предприятий и сферы услуг в России позволила российскому руководству потратить гораздо меньше средств на меры стимулирования.
Но на этом хорошие новости заканчиваются.
За последнее десятилетие Китай сделал больше всех остальных стран, чтобы обеспечить России заработок от экспорта нефти и тем самым поддержать ее экономическую модель. В период с 2008 по 2019 год на долю Китая приходилось чуть больше половины роста мирового спроса на нефть. Восстановление потребления в Китае в худший период кризиса отставало от восстановления промышленности, и хотя его экономика приближается, наконец, к балансу, эта страна по-прежнему переживает период замедленных темпов роста.
Гигант нефтеперерабатывающей промышленности «Синопек» сегодня прогнозирует, что спрос на нефтепродукты к 2025 году выйдет на пиковое значение из-за последствий коронавируса и ускоренного внедрения электромобилей. Никто точно не знает, что ждет энергетические рынки, но ясно одно: этот шок не идет ни в какое сравнение с глобальным финансовым кризисом, а шансов на долговременное повышение нефтяных цен очень мало. Кремль исчерпал потенциал российского роста в рамках действующей экономической структуры. Поскольку роль Китая в сфере спроса на энергоресурсы и структура его развития после covid-19 изменится, Москве придется расплачиваться за свои внутренние просчеты.
Поставщики всех стран, соединяйтесь!
Для обеспечения существенного экономического роста России требуются более высокие цены на нефть, в пределах 60-65 долларов за баррель. Это позволило бы ей получить дополнительные поступления в бюджет и поднять спрос на товары и услуги, чтобы обеспечить рост застойного типа, какой был в 2018-2019 годах. Нефть в настоящее время стоит чуть дороже 50 долларов за баррель, но любые позитивные прогнозы омрачаются проблемами Европы с производством вакцины и появлением новых, более заразных штаммов covid-19. Действия России на нефтяном рынке в рамках ОПЕК+ по ограничению добычи помогли его стабилизировать, однако усилились другие проблемы, вызванные ее участием в таком ограничении. Ей необходимо как-то справляться с бюджетным дефицитом, управлять курсом рубля, валютными резервами и банковским сектором за счет увеличения цен. Но такие сокращения добычи снизили внутренний спрос на товары и услуги, а это отражается и на других секторах, включая промышленное производство, где в прошлом году впервые после 2009 года был отмечен спад. Если обеспечивать стабильность нефтяных цен за счет ограничения добычи, это в конечном счете негативно отразится на росте, потому что происходит снижение внутреннего спроса.
Положительный торговый баланс России отражает ее зависимость от внешнего спроса на сырьевые ресурсы, который дает толчок росту и циклам деловой активности. Здесь интересна одна особенность. Когда в мае-июне цены на нефть и газ начали медленно стабилизироваться, Россия в торговле с Китаем перешла от положительного к отрицательному сальдо. Затем внешнеторговый дефицит увеличился и за ноябрь составил 5,5 миллиарда долларов. Похоже, что направленные на поддержку экспортеров китайские стимулы способствовали увеличению потока товаров в Россию. Возможно, этому помог и более благоприятный обменный курс в сравнении с курсом евро-рубль. Но в более долгосрочной перспективе дефицит создаст Москве проблемы. Проблемы возникают из того, какие товары Россия пытается экспортировать в большем количестве, как это влияет на национальную экономику, и как двусторонняя торговля соотносится с зависимостью России от экспорта энергоресурсов.
Вперед, в сельское хозяйство
Обычно дефицит в двусторонней торговле не имеет особого значения. Внешнеторговые балансы государств отражают соотношение между их производством и потреблением, а также показывают, какой объем положительного или отрицательного сальдо с одной страной распределяется на другие. Но если говорить о России, то здесь торговый дефицит с Китаем демонстрирует сдвиг, произошедший после крымских событий. В 2014-2015 годах произошла девальвация рубля, Запад ввел санкции, а Россия в ответ ввела встречные санкции на сельскохозяйственный импорт из Европы. Тогда европейские, а также азиатские компании с цепочками поставок в Китае начали захватывать долю рынка или перемещать производство из Европы. Компенсировать дефицит с Китаем в других местах сложнее, потому что продолжительная европейская рецессия и природоохранная политика в ускоренных темпах снижают спрос на экспорт энергоресурсов из России. Это значит, что восполнять дефицит в торговле с Китаем надо за счет экспорта сельскохозяйственной продукции, поскольку это одна из немногих отраслей, где у России есть конкурентные преимущества.
Но в данный момент с сельскохозяйственным экспортом есть проблемы. В прошлом году подскочили цены на пшеницу из-за роста потребления продовольствия внутри страны. Рекордная летняя жара отразилась на урожае, а введенные Россией квоты на экспорт повлияли на мировые цены. Россия является крупнейшим в мире экспортером пшеницы, и в прошлом году она собрала 132,9 миллиона тонн, что на 9,7 процента больше, чем в 2019 году. Несмотря на такие большие объемы производства, цены на товары повседневного спроса типа хлеба и макаронных изделий в конце 2020 года существенно выросли, потому что на них повлияли экспортные цены.
В политическом плане это весьма щекотливый момент. Рост цен уменьшил реальные доходы населения почти на пять процентов. Россия в ответ начала ужесточать экспортные квоты, поднимать пошлины на экспорт пшеницы и контролировать цены. Все это может увеличить дефицит и заставит торговых партнеров мириться с ростом цен и инфляцией, которая в противном случае ограничилась бы пределами России. Это не приведет к укреплению доверия китайского руководства и не убедит его расширять торговлю с Россией, в то время как оно медленно увеличивает объемы торговли с центральноазиатскими экспортерами продовольственных товаров. Хотя Россия наращивает экспорт сельскохозяйственной продукции в Китай, далеко не факт, что за счет этого ей удастся ликвидировать пусть небольшой, но постоянный дефицит торгового баланса.
Достижение зрелости
Пекин сталкивается с множеством внутренних проблем, пытаясь обеспечить устойчивое восстановление после окончания кризиса covid. В стране существуют опасения, что ценовой пузырь на рынке недвижимости может взорваться, и это приведет к сокращению ВВП на 5-10 процентов. По этой причине были введены ограничения по банковским ипотечным кредитам, что может привести к замедлению роста в предстоящем году. Все большее количество государственных фирм объявляет о банкротстве, что снижает часть рисков в финансовом секторе, но беспокоит некоторых инвесторов. Новые локдауны наверняка негативно отразятся на потребительских тратах, которые и так меньше, чем должны быть. Китай в 2020 году упорно шел вперед, поддерживая российскую экономику, но в 2021 году эта динамика меняется. Впереди его ждет замедление роста.
Экономическая зрелость Китая с превращением страны в потребительскую экономику — это удар под дых российской экономической модели. Без мощного внешнего спроса на нефть и газ россиянам грозит снижение уровня жизни, потому что государство отказывается стимулировать внутренний спрос, защищая при этом крупные отрасли от торговой конкуренции. Китайско-российские отношения давно уже прошли тот этап, когда им были нужны символы тесных связей. Будем следить за деньгами. Большинство китайских инвесторов скептически относят к российскому рынку, основная часть совместных проектов очень сильно политизирована, а торговля по-прежнему жестко контролируется. Китай от существующего положения дел выигрывает гораздо больше, чем Россия.
