Специалисты по контролю вооружений наконец-то могут вздохнуть спокойно: Соединенные Штаты и Россия договорились в среду продлить еще на пять лет договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-III) — последний действующий между двумя странами. Если бы этот договор, который устанавливает потолок в 1550 развернутых стратегических ядерных боеголовок для каждой из сторон, истек, никаких преград больше не осталось бы.
Надо наслаждаться моментом, потому что тот контроль стратегических вооружений, который долгие годы определял российско-американские отношения — двусторонний, договорной и поддающийся проверке — подходит к концу. Через пять лет, когда продленный договор СНВ истечет, шансов, что ему на смену придет некий аналог, почти не будет. Новые способы управления стратегическим соперничеством между США и Россией необходимы не только для того, чтобы поддерживать «равновесие страха» количественно, но и с целью того, чтобы управлять новыми технологиями, которые могут нарушить равновесие гораздо сильнее простого превосходства одной из сторон в стратегических ядерных боеголовках либо ракетах.
Прогрессу в сфере контроля вооружений мешают препятствия как политические, так и фактические. Во-первых, политика. Продление СНВ-III было осуществлено исполнительным соглашением в соответствии с положениями договора. Всякий новый договор должен получить одобрение Сената большинством в две трети голосов. Учитывая раскол в Палате представителей, где мнения сторон поделились 50 на 50, заставить 17 республиканцев поддержать новый договор с Россией будет нелегко — и это еще при условии, что его поддержат все демократы, а и это отнюдь не гарантировано.
Есть и веские аргументы, которые нельзя не рассматривать перед тем, как подписывать любой новый договор с Россией. В 2019 году США вышли из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД), который обязывает стороны уничтожить ракеты дальностью до 5 500 километров, поскольку еще в 2014 году было установлено, что Россия его нарушает. С этим выводом согласились все союзники США по НАТО. Россия обвинения отрицает.
Договора о РСМД больше нет, но вопрос остается: действительно ли Россия жульничала или США и их союзники поступили неправильно? Если первое, то зачем США подписывать еще один договор со страной, которая нарушила краеугольный камень всей системы контроля над вооружениями? Если второе, то США следует серьезно поразмыслить над тем, как они отслеживают выполнение договоров, прежде чем подписывать следующий.
Российское нарушение другого важного договора — на сей раз даже многостороннего, Конвенции о запрещении химического оружия, — вероятно, станет еще одним камнем преткновения в новых переговорах. Сотрудники службы безопасности России применили запрещенный нервно-паралитический яд «Новичок» минимум в двух случаях — в покушениях на лидера российской оппозиции Алексея Навального в 2020 году и бывшего российского шпиона Сергея Скрипаля в 2018 году. Оба случая подтверждены Организацией по запрещению химического оружия. Как и с нарушением ДРСМД, Россия обвинения отвергла. Эти разногласия тоже придется решать, иначе никакая администрация не добьется одобрения нового договора о контроле вооружений в Сенате.
Но и это еще не все. Нынешняя российско-американская система контроля стратегических вооружений никак не ограничивает гонку вооружений в областях, которые представляют собой наибольшую угрозу и нарушают «равновесие страха» между США и Россией.
Нынешняя структура ограничивает оперативно развернутые стратегические боеголовки и средства доставки и предусматривает надежный режим проверки, который служил обеим странам верой и правдой. Но касается он главным образом количества оружия, а не качества. И Россия, и США создают высокоточное обычное оружие большой дальности, а также развивают возможности кибернетического и искусственного интеллекта (ИИ), — чей скрытый разрушительный потенциал гораздо важнее количества.
Еще новые технологии размывают границы между обычным и ядерным оружием, а некоторые кибернетические возможности и возможности искусственного интеллекта проверить чрезвычайно трудно, — если вообще возможно. Если осмысленные отношения между США и Россией в области контроля вооружений продолжатся, обеим сторонам придется искать новые подходы, выходящие за рамки согласованных договоров и режимов проверки на местах.
После трех десятилетий безудержных амбиций США за рубежом с момента окончания холодной войны в лексикон американской внешней политики впервые входит новая концепция — сдержанность. Пора воспользоваться ею и для контроля вооружений и изучить, насколько она применима к стратегическому балансу с Россией.
Здесь обеим сторонам еще предстоит проделать обширную теоретическую работу, ведь ничто не предвещает, что кто-то из них готов принять этот подход прямо сейчас. Но в истории соперничества между Москвой и Вашингтоном, а оно восходит к Кубинскому ракетному кризису, уже бывали прецеденты, когда сдержанность и тихие взаимные уступки вне договорных рамок помогли увести отношения прочь от неминуемой катастрофы.
США тихо согласились вывести ядерные ракеты из Турции, чтобы Советский Союз вывел свои с Кубы в 1962 году. Администрация Рейгана соблюдала ограничения Договора ОСВ-2 в 1980-х годах, хотя США не ратифицировали его после советского вторжения в Афганистан в 1979 году.
В том же духе США могли бы воздержаться от развертывания в Европе новых ракет наземного базирования, которые смогут поражать цели в глубине российской территории, — хотя они и вправе это сделать после прекращения действия ДРСМД. США могли бы рассмотреть и другие односторонние шаги. Если Россия ответит взаимностью, это может стать первым шагом к новой структуре управления соперничеством. В противном же случае эти меры всегда можно откатить назад.
С продлением СНВ-III на пять лет США и Россия получили отсрочку, чтобы придумать новые способы управления своим стратегическим соперничеством. Им следует использовать это время для откровенного диалога о своих разногласиях, а также смелого и творческого мышления вне установленных рамок — которые неизбежно столкнутся с непреодолимыми препятствиями вроде политического противодействия и стратегического устаревания.
Юджин Румер — директор программы «Россия и Евразия» Фонда Карнеги за международный мир.
Ричард Сокольски — старший научный сотрудник Фонда Карнеги, с 1990 по 1997 год директор управления Госдепартамента по контролю над вооружениями
