Глава европейской дипломатии Жозеп Боррель после своей катастрофической поездки в Москву оказался под огнем критики. Часть европарламентариев требует его отставки, на этой почве сформировался даже межпартийный союз. Сам Боррель говорит, что руководствовался добрыми намерениями, а Москва упустила шанс завязать конструктивный диалог. Можно было бы написать о наивности испанского социалиста, о том, что дипломаты из Восточной и Центральной Европы советовали ему не совершать этот визит, но он поступил по-своему, или посетовать на некомпетентность политиков, пополняющих ряды Европейской комиссии. Проблема, однако, не в Борреле. Его предшественница Федерика Могерини, представительница итальянских левоцентристов, после террористических актов в Брюсселе в 2016 году расплакалась на пресс-конференции. Когда разум отказывает, остаются только слезы, а тот, кто не учится на ошибках, обречен повторять их вновь и вновь.
Шизофрения державы, предстающей моральным авторитетом
Истинная проблема — это политика Европейского союза в отношении России, опирающаяся на политику Германии и Франции. Несколько дней назад, уже после того, как Алексея Навального отправили на три года в колонию, французский президент Эммануэль Макрон заявил, что приговор российскому оппозиционеру был ошибкой, но «ради европейского мира мы должны поддерживать отношения с Москвой».
Эту фразу он повторяет каждый год по нескольку раз. Она прозвучала, в частности, на конференции в Мюнхене в феврале прошлого года, когда Макрон убеждал, что Польше и другим странам востока ЕС не следует опасаться такой перспективы. Без России, как он полагает, не получится урегулировать множество конфликтов (например, в Ливии и Сирии), а санкции ничего не дают и лишь вредят обеим сторонам. Так выглядит политика равноудаленности, к которой, следуя голлистской традиции, продолжает обращаться Париж. Москва предстает в этом контексте удобным рычагом, помогающим французским интересам.
Так же выглядит ситуация в случае Берлина, который упорно держится за «Северный поток — 2», несмотря на то что проект подвергается все более жесткой критике в том числе в самой Германии. Немцы подчеркивают, что он носит исключительно экономический характер, хотя всем известно, что Кремль использует его в качестве инструмента внешней политики. Отравление Навального, хотя немцы занимались его лечением, ничего не изменило. Как говорят в один голос канцлер Ангела Меркель и министр экономики Петер Альтмайер, права человека — это одно, а газопровод — другое, и смешивать две сферы не следует.
Помочь Навальному в любом случае не получится, но когда Берлин начнет очередной этап своей энергетической трансформации, у немцев в зажигалках может закончиться газ. Германия нуждается в этом газопроводе, а его строительство близится к концу.
Казалось бы, такая шизофрения не может существовать вечно. Но почему нет? Можно быть державой, которая предстает в образе морального авторитета, навязывает другим свои прогрессивные либеральные ценности, а одновременно (разумеется, только в экономическом плане) любить самые ужасные диктатуры. У Германии это получается отлично.
Боррель сделал то, что делают многие европейские политики уже не первый год: он поехал договариваться с Москвой, хотя Москва в таком диалоге не заинтересована (только если, конечно, он не ведется на ее условиях). Она придерживается агрессивной тактики, рассчитанной на то, что ЕС, который, как известно россиянам, не любит конфликтов, смягчит свою позицию. Брюссель не ввел санкций за отравление Навального, а если и введет их после визита Борреля, то они окажутся символическими и будут направлены только на людей, принимавших участие в попытке отравления оппозиционера. Может также произойти нечто противоположное, то есть давление сил, которые хотят активизации контактов с Москвой, усилится.
Франция и Германия в конце концов поверили в возможность стратегической автономии (эта цель вошла в список приоритетов португальского председательства в ЕС). Они хотят выстраивать отношения с крупными игроками (США, Россией и Китаем), как им заблагорассудится, сохраняя полный нейтралитет, то есть не вставая на чью-либо сторону. Европа должна, по их мнению, взять свою судьбу в собственные руки и стать чем-то вроде Швейцарии, только большего масштаба. Она бы пользовалась американским «защитным зонтом», а одновременно активизировала бы экономическое сотрудничество с Китаем или Россией. Так ситуация выглядит сейчас, и она позволяет Франции и Германии продвигать их экономические интересы, поэтому они заинтересованы в том, чтобы ничего не менялось. Из-за этого в конце декабря Евросоюз в ускоренном порядке подписал инвестиционный договор с Пекином. Он хотел уладить с ним дела прежде, чем новый президент США Джо Байден успеет вступить в должность и расстроить все планы.
Европейская буферная зона
Однако существующий статус-кво не выгоден ни США, ни Китаю, поэтому нет никаких гарантий, что его удастся сохранить благодаря этим шагам. Риск ухудшения трансатлантических отношений, в свою очередь, весьма велик. Между тем именно американская армия защищает принципы международной торговли, которые позволяют ЕС реализовать его интересы. Китаю сильная Европа не нужна, его интересует в первую очередь ее рынок, который можно выжать до последней капли, как лимон.
Одновременно в сфере безопасности Евросоюз продолжит зависеть от американцев, поскольку жесткой военной силы у него нет. Никакие мечты о стратегическом суверенитете не могут отменить этот факт. Европа не способна даже урегулировать конфликты в своем ближайшем окружении, хотя бы на Украине. В итоге, как пишет в издании «Политико» Мэтью Карничниг (Matthew Karnitschnig), ЕС может стать не Швейцарией, а буферной зоной между большими державами. Именно за это ведется игра, а Боррель выступает в ней в роли пешки.
