Светлана Шумило родом из Сибири, но она доцент кафедры украинского языка Национального университета «Черниговский коллегиум» имени Т. Г. Шевченко. «Вестям» она рассказала, как выучила украинский за шесть дней и почему штрафы и санкции не помогут заговорить на госязыке
— Светлана Михайловна, вы переехали в Украину из далекой Сибири уже в сознательном возрасте и не просто выучили и перешли на украинский язык, но и работаете на кафедре украинской филологии в университете. Как так получилось?
— Это романтическая история, которая не оставила мне выбора. Я россиянка и все свое сознательное становление — школа, университет, аспирантура — я прошла в России. Потом познакомилась со своим будущим мужем, а он у меня украинец, и переехала сюда. Поскольку я по образованию преподаватель, филолог и специалист по древним языкам и литературам, работу пришлось искать в университете. И там, конечно, преподавать на украинском языке.
Правда, когда я только приехала, первые года два преподавала русский язык, поэтому особой надобности изучать украинский у меня не было. Но я понимала, что когда-то придется это сделать, и поэтому в то время я постоянно прислушивалась к украинской речи.
Потом я перешла на другой факультет, и вот там вариантов не было — вести занятия приходилось только на украинском. Хорошо помню, как 1 сентября мне сказали: «Через шесть дней у вас первая лекция, и читаете только на украинском». И вот тут у меня начался интенсив-курс украинского языка за шесть дней, после которого я первый раз в своей жизни прочитала лекцию на украинском. Сейчас понимаю, это был не совсем украинский, но готовилась я к ней основательно.
— И в чем же заключался этот интенсив за шесть дней?
— Первое, что я сделала, — начала читать книги на украинском, причем читала их вслух. Кроме того, я на тот момент поступила в институт переквалификации на украинский язык. Доучиться у меня там не получилось из-за большой занятости, но я договорилась с Анной Васильевной Арсенич-Баран, украинской писательницей и преподавателем этого института, об индивидуальных занятиях.
На первых встречах она была в замешательстве — настолько неправильно я говорила и ставила ударения. Но подумав над тем, что я все-таки филолог, она посоветовала, чтобы я учила наизусть стихи. Первым попалось стихотворение Лины Костенко. Я перевела его для себя на русский, чтобы понимать, о чем она пишет, и потом выучила его на украинском. Фокус заключался в том, что в стихотворении ты просто не можешь неправильно расставлять ударения, потому что тогда оно разрушится. И когда она послушала, как я наизусть читаю стихи, она сказала: «Да, у вас все получится!» И я стала читать стихи, учить их, стала читать детские книги, потому что все-таки для детей легче пишут. Как сейчас помню, первой я взяла книжку Владимира Рутковского «Джури козака Швайки», и она очень мне помогла почувствовать вкус языка.
Ну а саму лекцию, которую мне предстояло прочесть, я написала на русском и перевела на украинский при помощи компьютера, словаря и своего мужа. Расставила там ударения и так пришла на занятия.
— А на каком языке вы общаетесь в быту?
— У меня дома русскоязычная среда. И когда только родился ребенок, то мы говорили с ним на русском. Но когда он стал входить в сознательный возраст, мы начали с ним намеренно заниматься украинским — читать вслух украинские книги, обсуждать прочитанное на украинском. А чтобы ребенку было легче, мы чередовали русский с украинским. У нас были такие книги, в которых один и тот же текст на обоих языках. Так у ребенка выстраивалась параллель, и теперь он одинаково хорошо и грамотно говорит и пишет на обоих языках.
— А как ваши студенты воспринимали преподавателя-филолога, который говорит на ломаном украинском с ошибками и заминками?
— Я всегда использовала этот момент в риторических целях: рассказывала своим студентам, кто я и откуда, — и это помогало мне их заинтересовать в начале занятия. А потом говорила, что я еще пока плохо владею языком, поэтому если вы заметите какие-то ошибки, то подсказывайте мне. И для них это было нечто новое: мол, как это — поправлять преподавателя?
Но и без казусов никуда. Я читаю еще теорию литературы, и в одной из лекций у меня есть пример, где используется слово «сірник» (спичка): «Як би хто чиркнув сірником по небу». И вот я все время слово «сірник» произносила как «сырник», просто никак не могла правильно это выговорить. И когда я пару раз произнесла это слово неверно, мои студенты сказали, что сырник — это блюдо. Я-то понимала, что сырник — это блюдо, а не спичка, но выговорить это слово правильно язык не поворачивался. Иногда я просто заранее предупреждала студентов, что сейчас неправильно произнесу это слово и имею в виду спички, — мы вместе смеялись, но пример понимали и запоминали.
— И как же вы тренировали произношение, чтобы «сырников» вместо «спичек» не получалось?
— Первое, что я делала, — очень внимательно прислушивалась к людям, которые говорят на украинском, но только к тем, кто говорит грамотно и красиво. И вот после того, как слышала новое слово или оборот, много раз проговаривала это про себя. И это систематическая работа и она не заканчивается. Один из самых ярких примеров: когда я еду на работу, то проезжаю пасеку. И вот в первые годы в Ченигове я садилась в автобус, видела надпись над пасекой и начинала проговаривать про себя это слово: «бджільництво, бджільництво, бджільництво». Оно мне почему-то очень тяжело давалось.
Еще один момент — украинские «и» и «і» после шипящих. У меня до сих пор с ними проблемы, и я заставляю себя насильно такие слова постоянно проговаривать, репетировать и учиться правильно произносить.
— А что вы можете посоветовать людям, которые хотят, но пока не решились заговорить на украинском?
— В этом деле самое важное — найти что-то, что будет тебя согревать, что будет тебе нравиться, то есть стимул, для чего ты будешь прилагать усилия и говорить на украинском. Ведь когда ты что-то делаешь по принуждению, оно никогда не выходит.
На мой взгляд, чтобы Украина заговорила на украинском языке, нужно повышать общую речевую культуру. Государству нужно вкладывать много денег в изучение языка и литературы. Чтобы и в школах, и в вузах, и в научно-исследовательских институтах было много проектов по изучению языка и словесности. Иначе никак не получится, потому что только когда люди станут более интеллигентными и культурными, тогда они станут находить удовольствие в том, чтобы говорить на украинском красиво и правильно. А если вводить какие-то штрафы и санкции, то это будет вызывать, напротив, сопротивление. И даже если принудительно человек будет разговаривать на работе на украинском, он придет домой и скажет: «Фух, наконец-то я могу говорить так, как хочу!»
