Император смотрел на разъяренные толпы в основном с иронией. Если они просили, например, о еде во время голода, он предоставлял её. Его работа состояла в том, чтобы делать людей счастливыми. В случае мятежа, как говорил Сенека, наказание — крайняя мера. Так что, когда в Эфесе пекари взбунтовались, правитель угрожал им тюремным заключением, но в конечном итоге просто объявил им выговор. Никто не хотел кровавой бани. Поэтому у нас нет никаких свидетельств того, что императоров свергали в результате гражданских протестов, хотя граждане могли приветствовать свержение императора. В России всё точно так же, за исключением 1917 года и отдельных эпизодов, например, когда в 1991 году толпа поддерживала Горбачева. Обычно в России толпа не является решающей политический силой.
Единственной группировкой, внушавшей страх римским императорам, были губернаторы провинций, за спиной которых стояли армии. Они были готовы воспользоваться ситуацией, как только заметят слабость в Риме или недовольство им. В 68 году нашей эры после мятежа в провинции был свергнут Нерон, и уже в следующем 69 году провинциальные губернаторы из Испании, Португалии, Германии и генерал с востока боролись за то, чтобы занять его место. Но хотя Россия и является федерацией, состоящей из 85 юридически признанных регионов, ни один из них (даже нестабильная Чечня с 1,3 миллиона жителей) не может и надеяться её разрушить. Любая попытка столкнется с всепоглощающим сопротивлением, прежде всего, со стороны Москвы (12 миллионов человек), центра власти и на сегодняшний момент крупнейшего города России.
Так что, с точки зрения императора, могущественный внутренний круг Путина, влекомый, как обычно, деньгами, устроит заговор, если решит, что он недостаточно быстро набивает их рты российским золотом. Но система не изменится. Только сам тиран.
