О российской либеральной оппозиции всегда с некоторым преувеличением говорилось, что у нее больше лидеров, чем последователей. Это немного напоминает фильм «Житие Брайана по Монти Пайтон», где маргинальные еврейские организации сопротивления римлянам на дух не переносили друг друга. Но в последнее время подобная риторика начала стихать по мере того, как на арене о себе все увереннее заявлял Алексей Навальный, а остальные лидеры либо отошли на задний план, либо уехали за рубеж, либо были ликвидированы. Наконец, давний председатель партии «Яблоко» Григорий Явлинский нанес серьезный удар по Навальному, и его шаг вызвал широкий резонанс.
Критика, высказанная Явлинским в статье «Без путинизма и популизма», направлена против национализма и популизма Навального и игнорирования разрушенных судеб тех людей, которые вышли за Навального на неразрешенные демонстрации. Кроме того, Явлинский раскритиковал втягивание молодежи в эти мероприятия. Пожалуй, наиболее интересно его утверждение о том, что антикоррупционная кампания Навального не имеет никакого смысла, поскольку те, кого он в своих репортажах разоблачил как коррупционеров, продолжают сидеть на своих местах. По мнению Явлинского, Навальный не независимый борец с коррупцией, а скорее результат борьбы в среде элиты.
Общий тон был настолько резким, что остальные оппозиционеры даже осудили Явлинского и выразили подозрение, что его статья на самом деле продиктована Кремлем. Вторая линия критики вызвана тем фактом, что Явлинский выбрал для своих нападок момент, когда Навального пытаются очередным способом отстранить от общественной жизни с помощью российских судов. Его обвиняют в совершенно абсурдном проступке (в первый день процесса искали, кто, собственно, подал на него заявление и пр.). Причем в ходе другого процесса его осудили, и готовятся новые дела. Явлинский, таким образом, выбрал не самое подходящее время, в том числе с точки зрения собственных политических амбиций.
Это уже не первый спор между Явлинским и Навальным, что не преминули отметить комментаторы. И дело тут в общем понимании борьбы с современным российским режимом. В прошлом Алексей Навальный состоял в «Яблоке», но затем был исключен из-за связей с националистическим движением. Навальный очень последовательно действовал согласно стратегии «враг моего врага — мой друг». Для Явлинского, который всегда подчеркивал роль гражданского сектора и демократических ценностей, подобная связка совершенно неприемлема, и поэтому неудивительно, что они разошлись. Явлинский обвиняет Навального в национализме, но, скорее всего, подразумевает под этим идейную гибкость, благодаря которой тот способен достучаться почти до любого, в ком в данный момент нуждается. Кстати, как только националистическая оппозиция попала под контроль Кремля, Навальный немедленно отказался от этой линии.
Если в национализме Навального можно небезосновательно сомневаться, то с его популизмом дела обстоят сложнее. Проблема в том, что популистской является практически любая политика, которая имеет хоть какие-то шансы на успех. Политики фотографируются с детьми и животными и выступают против разных воображаемых угроз. Отдельный разговор — борцы с коррупцией, которые обещают, что выгонят всех коррупционеров, и тут же воцарится рай на земле. Что там с раем на земле, Навальный не говорит, но то, что в качестве своей основной программы он выбрал именно борьбу с коррупцией, столь популярную у популистских партий и политиков, совсем не удивляет.
Скорее всего, Явлинского, вопреки обвинениям, «Кремль не покупал». В его статье можно найти аргументы популярные в официальных СМИ. Но с другой стороны, в статье вряд ли найдешь нечто, что на руку Кремлю. Более того, позиция Явлинского давно остается неизменной. Но проблема его, как политика, в том, что он не способен достучаться до широкого круга избирателей. Он только с ностальгией может вспоминать те времена, когда с ним, точнее с его партией, на выборах в Московскую городскую думу конкурировала «Свободная Россия» (партия, нацеленная на лишение конкурента голосов, а не на собственный успех; ее члены выступали с лозунгом «Не голосуй за гнилое яблоко» и обвиняли Явлинского и его партию во всех смертных грехах, включая фашизм и нацизм), или когда в 2012 году, несмотря на достаточное число собранных подписей, ему запретили баллотироваться на президентских выборах.
Кстати, ситуацию «Яблока» можно сравнить с множеством либеральных проектов в Чешской Республике. Такие темы, как права человека и гражданское общество, конечно, занимают свое место и имеют значение, но массу избирателей ими не привлечешь. В своей статье Явлинский также утверждает, что цель январских протестов ставилась одна — защитить Навального, а многие другие требования даже не упоминались (остановить войну на Украине и освободить политзаключенных, например). Явлинский пишет о необходимости политической борьбы вместо популизма, о необходимости давать альтернативу и давать альтернативный план людям. Все это звучит, конечно, прекрасно, но Явлинский, рассуждая таким образом, отсылает к ситуации, когда выборы свободные и когда достаточно просто следить за их ходом, а единственная проблема — ограниченность дискуссии о необходимости демократии. Однако представить себе, чтобы «Яблоко» получило 20 миллионов голосов и тем самым вынудило бы официальную власть на диалог (в противовес уличным протестам, которые Явлинский считает заранее проигрышными), просто невозможно.
С большей частью тезисов Явлинского можно согласиться. О Навальном и его воззрениях мы мало что знаем, и тот факт, что кто-то выступает против плохого режима, еще не делает из него неприкосновенного борца за демократию. В другом Явлинский, скорее, поддается впечатлениям (о целенаправленной кампании Навального, ориентированной на молодежь или даже детей, российская пропаганда твердит постоянно, но доказательств нет). Обязательным упражнением в риторике выглядит предостережение Западу, которому якобы не стоит идеализировать Навального. Кроме того, Явлинский допускает демагогию, сравнивая масштабы разрешенных протестов в 2011 — 2012 году с январскими протестами, когда за одно только участие в них грозило серьезное наказание в виде штрафа или срока.
Статью можно рассматривать (вероятно, она так и задумывалась) как столкновение идей. С одной стороны стоит идея Навального о том, что в борьбе с Путиным должны объединиться все силы (Навальный, разумеется, представляет себя их лидером) вне зависимости от их текущих взглядов. Все разногласия будут решаться после выборов, когда нынешний режим будет свергнут. С другой стороны стоит концепция Явлинского, который уверен, что подобное объединение может принести больше вреда, чем пользы, и что оппозиционные партии, напротив, должны настаивать на демократических стандартах и не скатываться к популизму или национализму ради большей поддержки у избирателей. Перед нами две стратегии, которые вносят очередной раскол в и без того маргинальную российскую оппозицию. Кстати, этот раскол не первый и, скорее всего, не последний.
Проблема статьи Григория Явлинского состоит в том, что он не предлагает людям недовольным Путиным никакого решения, как от него избавиться. Без особого успеха Явлинский пробует свои методы уже 20 лет (вообще в политике он намного дольше и был еще одним из авторов плана по экономической реформе Советского Союза). Кремль отказался от хотя бы ограниченной дискуссии с оппозицией после выборов 2011, когда ужесточились репрессии и исчезли возможности для диалога или открытой агитации за мнения, отличающиеся от прорежимных. Исключением остался интернет. В принципе Явлинский прав в своих утверждениях. Однако он также подтверждает, что в большей мере является академическим экономистом, чем практическим политиком. Нынешние нападки на Навального почти точно не принесут Явлинскому новых голосов, а напротив, могут лишить его части электората.
