У него есть вкус, запах, и он может петь. Он может быть штопором, ломом и иглой для подкожных инъекций. Он может в девять раз превышать длину вашего тела (если вы усоногий рак), быть съемным щупальцем с присосками (если вы осьминог) и даже видеть при помощи светочувствительных клеток, которые плавно направляют его в место назначения (если вы японская желтая бабочка парусник). А еще он может быть мягкой, безвольно обвисшей мясистой трубкой, о которой не стоит даже писать (если вы человек).
Это пенис. И вы знаете обо всем этом, если уже прочитали книгу биолога и журналиста Эмили Уиллингэм (Emily Willingham), которая изучила все богатое многообразие этого органа в мире животных, описав его в «Фаллическом заблуждении. Жизненные уроки о пенисе животных» (Phallacy: Life Lessons from the Animal Penis).
Есть и другая книга, автор которой утверждает, что нам надо больше научных данных о пенисе. Это «Мужская гинекология, или несуществующая наука о репродуктивном здоровье мужчин» (GUYnecology: The Missing Science of Men's Reproductive Health) социолога из Йеля Рене Алмелинг (Rene Almeling). Она спрашивает, почему медицина так и не изучила в полной мере «мужскую половую железу», как выразился один ученый, и ее роль в репродукции человека. Алмелинг объясняет, почему нет медицинской специальности, посвященной репродуктивному здоровью мужчины, то есть, мужской гинекологии. Похоже, когда дело доходит до науки о пенисе, мужчин, грубо говоря, просто посылают в это самое место.
На первый взгляд, эти очень разные книги демонстрируют одну и ту же непреходящую истину: что ученые и читатели, как всегда, одержимы пенисом. Или, как выразилась Уиллингэм, «ничто так не влияет на подписку, как хорошая история о письке».
На самом деле, все как раз наоборот. В обоих случаях повышенное внимание к мужскому члену подает совсем другой сигнал. Культура преклонения перед фаллосом существенно, а порой и весьма неожиданно искажает науку. С одной стороны, мы преувеличиваем роль пениса в эволюции гениталий; а с другой, мы оставляем без внимания мужской вклад в бесплодие, генетические аномалии и прочие репродуктивные последствия. В результате получается искаженная, однобокая наука, которая рассказывает только об одной стороне этой истории.
Представьте себе, что огромное видовое разнообразие жуков классифицируют исключительно по форме пениса, оставляя без внимания многообразие влагалищ. У такой традиции имеются глубокие корни. Со времен Чарльза Дарвина, который поэтическим слогом описывал половые члены усоногих раков из подотряда морских желудей, биологи устремляют свои взоры на пенис, не интересуясь тем, что делает влагалище. Но пенис эволюционирует не в вакууме. Все эти характеристики, по поводу которых мы охаем и ахаем — длина, толщина, угол подъема — определяются эволюцией влагалища. И этот парный танец длится на протяжении жизни многих поколений.
Сегодня, когда в науку приходит все больше женщин и представителей ЛГБТ-сообщества, выясняется, что влагалище — это отнюдь не пассивный орган, в который извергается семенная жидкость, а очень активный орган, который сортирует, хранит и отторгает сперму. У самки кенгуру три влагалища (два для приема спермы, и одно для рождения детеныша). Бабочки парусники через свои влагалища смотрят. А влагалище утки закручивается в спираль, как бы оказывая сопротивление входящему в него пенису. Эти факты помогают нам понять процесс эволюции гениталий в целом — как мужских, так и женских. У них единая история, которая гораздо богаче и разнообразнее, чем если бы мы изучали только один пол. Если оставить один пол без внимания (неважно, мужской или женский), мы не сможем в полной мере понять картину секса и сексуальности.
А если гинекология исключает изучение мужчин, то она рисует ложную картину, показывая, что мужская половина человечества не дает ничего для репродукции человека, кроме спермы. Медицина бьет женщин как обухом по голове, рассказывая о их тикающих биологических часах, но мужчины редко узнают о том, как их здоровье и возраст влияют на потомство. Такое несоответствие создает ложное впечатление, что размножение — это женское дело, что происходит все в основном в женском теле, и что ответственность за это несет исключительно женщина, пишет Алмелинг. На самом деле, возраст и качество спермы играют такую же роль в нарушении развития и в выживании плода, как и яйцеклетка, не говоря уже о взаимодействии между этими факторами.
Оба примера демонстрируют более глубокие изъяны в научном подходе к полу. Речь идет об убежденности в том, что пол может быть либо мужским, либо женским, и никаким больше, и что два поезда едут по раздельным, параллельным путям. Но биология снова и снова доказывает, что это не так — в хромосомном, гормональном и генетическом плане. Например, мы считаем, что наличие пениса указывает на мужской пол. Однако хорошо известно, что гиена воспроизводит на свет потомство через клитор, который настолько велик, что она с его помощью может покрыть самца. У самки морского конька есть длинная трубка, очень похожая на пенис. С ее помощью она откладывает яйца в сумку самца. Вот вам и пенис — этот «пульсирующий центр мужского начала», как назвала его Уиллингэм.
Все это подводит нас к вопросу о том, что же такое пенис. «Честно говоря, это скучно», — рассказала недавно Уиллингэм в очередном эпизоде подкаста «Запретная наука». По сути дела, речь идет о мясистом органе с пещеристыми телами, которые наполняются кровью, и за счет этого член твердеет. Оказывается, такое же определение подходит и для клитора, который развивается из тех же зародышевых структур и состоит из таких же тканей. Вспомним тако и буррито: ингредиенты одни и те же, а конфигурация разная. Конечно, у пениса есть уретра и каналы для спермы. Но в конечном итоге, между пенисом и клитором сходств больше, чем различий.
Тем не менее, благодаря исходной посылке о том, что все большое и сильное должно быть мужским, фаллос, обладающий более внушительными характеристиками (как у гиены), получает название «псевдопенис», «маскулинизированный» или «мужеподобный» орган. Но специалисты, изучающие человеческие гениталии, смотрят на это иначе. «Я понял, что то, что есть у мужчины, имеется и у женщины. А все, что есть у женщины, имеется в анатомии мужчины, — говорит специалист по подтверждению гендерной идентичности из Пало-Альто доктор Марси Бауэрс (Marci Bowers), сделавший более 2 000 операций по смене мужского пола на женский. — Пенис — это просто большой клитор. Я вообще-то даже не понимаю, почему бы его не назвать большим клитором».
А вот почему. Предубеждения человека влияют на научное знание. Многое из того, что мы знаем о наших половых органах, формировалось под воздействием примитивных и устаревших представлений о том, что такое мужчина и женщина. Если мы откажемся от своей зацикленности на пенисе и выйдем за рамки бинарных категорий (мужское/женское, пенис/влагалище (точнее, пенис/клитор), то у нас откроются глаза, и мы увидим весь спектр половой идентичности и гениталий во всех их замечательных пермутациях. Тогда и наука будет качественнее, а мы лучше поймем, что такое эволюция половых органов и репродуктивное здоровье.
Пора свергнуть пенис с пьедестала, ради всех нас.
