Вашингтон смотрит на сирийскую арену, но видит в ней Иран, и именно это беспокоит Москву. Если выразиться точнее, администрация США рассматривает сирийский файл лишь как небольшую деталь на фоне главной проблемы — иранского присутствия на Ближнем Востоке — и один из пунктов будущего ядерного соглашения в его новой, пока неизвестной форме. Другими словами, будущее политического урегулирования в Сирии зависит от успеха диалога с Ираном и исключения роли России. То же самое можно сказать о роли сирийцев, будь то режима или оппозиции.
Встречи членов администрации США с рядом сирийских фигур можно рассматривать как слушания, то есть нечто второстепенное. Американцам может понадобиться массовка для поддержки главного действующего лица, цели которого — сформировать новые международные отношения, противостоять угрозе на границах Израиля и обозначить приоритетные режимы и нации. Все это отвечает желаниям США восстановить статус единственного полюса, регулирующего международные отношения с помощью своих дипломатических и военных инструментов.
Что касается сирийского режима, то он предпочитает прятаться за спиной Ирана и рассчитывает, что его союзник сможет склонить на свою сторону администрацию Джо Байдена, вернуться к ядерному соглашению и с его помощью усилить присутствие в зонах влияния. Так иранцы могут освободить Сирию от обременяющих ее санкций, особенно на фоне угрожающих заявлений сирийского и иранского режимов, которые усиливают позицию Тегерана за столом переговоров. Ответом на них, по всей видимости, являются военные удары Пентагона по инфраструктуре, используемой поддерживаемыми Ираном вооруженными группами на востоке Сирии, 25 февраля. Другими словами, дипломатическая риторика Байдена в отношениях с Ираном не гарантирует отказ от военных методов.
Россия следит за поведением сирийского режима и направляет ему предупреждения и угрозы в виде сообщений в СМИ и утечек, в которых президент Башар Асад предстает в неловком и даже шокирующем положении для своих сторонников и даже иранских союзников. Цель посланий, стоящих за публикациями в российских СМИ, — продемонстрировать снижение боеспособности сирийской армии и возможность ее поражения перед лицом вооруженных оппозиционных группировок. Кроме того, они должны указать на неспособность Ирана и всех его ополченцев, включая «Хизбаллу», «Лива Зайнабиюн», «Лива-Фатемиюн» и других наемников добиться какого-либо прогресса и даже отразить атаки оппозиции при защите сирийской столицы.
Вряд ли режиму нужно напоминать, какую помощь оказала ему Россия, благодаря которой ему удалось вернуть контроль над двумя третями сирийской территории. Прежде всего Москва должна напомнить о своей роли и успешном создании новой реальности в Сирии Соединенным Штатам. Последние должны понять, что судьба сирийского государства остается в ее руках. В то же время Иран тоже должен вспомнить, каковы масштабы российского влияния в Сирии и поддержки, оказанной сирийскому режиму, его армии и проиранским группировкам после вывоза из страны химического оружия. Асад и иранцы были на грани сокрушительного поражения, о чем свидетельствует письмо Асада президенту России Владимиру Путину в 2013 году, в котором он просил его вмешаться, пока Сирия не рухнула и не попала в руки террористов из «Исламского государства» (террористическая организация запрещена в РФ — прим. ред.).
Можно связать разговоры об утечке послания Асада Путину с российским предложением Соединенным Штатам, сделанным в прошлую пятницу министром иностранных дел Сергеем Лавровым касательно возобновления политических и дипломатических консультаций по Сирии. Очевидно, Москве есть что предложить Вашингтону в области урегулирования конфликта в Сирии и вокруг этой страны вне зависимости от ее соглашений с Ираном и подготовленной для него новой роли. Таким образом Россия намерена гарантировать себе ведущее место в принятии решений.
Ввиду вышесказанного становится ясной причина приема большого числа сирийских оппозиционеров в Москве, попыток спасти репутацию тех или иных военных фигур и перераспределить квоты в рамках переговорного органа, что обеспечит большее число голосов в пользу российских проектов. Объяснимы также привлечение каирской платформы и координационного совета в противовес голосам протурецкой «коалиции», и попытка возродить астанинский трек, благодаря которому Москва открыла двери для переговоров двух своих партнеров (Ирана и Турции) и смогла вывести целые районы из-под контроля вооруженных группировок и вернуть их режиму.
Россия использовала влияние на сирийской арене как козырь на переговорах по Украине и европейским санкциям, однако из-за текущих экономических трудностей режим Асада преисполнен гораздо меньшего энтузиазма в отношении помощи Москвы и ей сложнее продвигать себя в качестве единственного спасителя Асада и защитника израильской границы с Сирией на протяжении десятилетий. Представит ли Москва Вашингтону новое предложение, постепенно сокращая влияние Асада во всех государственных структурах? Возможно, это приведет к появлению имен оппозиционеров в составе нового правительства и прогрессу в работе Конституционного комитета в обмен на согласие Вашингтона с предложением, а также предоставление средств на восстановление Сирии. Это решит экономические трудности Путина в Сирии и одновременно в России.
