Когда Никита Хрущев встретился с американским миллионером Армандом Хаммером, он начал разговор с того, что писать он научился именно карандашом. То же самое сказал ему и Леонид Ильич Брежнев, и прочие советские лидеры, с которыми он встречался с тех пор, как Ленин впервые пригласил его посетить Кремль в 1921 году.
Его история началась в том же году, но чуть раньше: Хаммеру тогда было 23 года, и он отправился в Советский Союз, чтобы продавать продукцию семейной компании Allied Drug, занимающейся производством лекарств.
Путешествуя по стране, Хаммер обнаружил множество приготовленных к отправке драгоценных камней и других ценностей, и все это лежало без дела — изделия, предназначенные на экспорт, не могли покинуть страну из-за блокады западных стран, не могших примириться с крушением царизма. (Так в тексте. На самом деле Хаммер забрал в США экспроприированные большевиками у богачей ценности, хранившиеся в Гохране, а взамен организовал поставки пшеницы в доведенную до голода страну. А с крушением царизма западные страны примирились еще в марте 1917-го года, их вполне устраивало развалившее страну Временное правительство — прим. ред.). Поэтому он зафрахтовал корабль для перевозки американского зерна в измученную голодом Россию, а отправляясь обратно, загрузил его теми самыми лежавшими без пользы в России ценностями и таким образом начал процветающий бизнес, который привлек внимание главы советского государства Владимира Ленина.
Ленин объяснил ему, что США и СССР дополняют друг друга: СССР обладает природными ресурсами, которые он мог бы поставлять американцам, а те, в свою очередь, могли бы поставлять Советскому Союзу технику и готовую продукцию. СССР также нуждался в инженерах и преподавателях: Ленин взял в руки журнал Scientific American и пролистал его: «Посмотрите на ваши изобретения, это настоящий прогресс. Наша страна находится в ситуации, которую ваша страна переживала во времена пионеров. Нам необходимы знания и дух, которые сделали Америку такой, какой она является сегодня».
Ленин пригласил Хаммера заняться предпринимательством в России. Когда Хаммер возразил, что разрешение на такую деятельность будет сложно получить, советский лидер уверил его, что он немедленно организует все сам. И так оно и получилось. Хаммер был первым гринго, ведущим предпринимательскую деятельность в СССР. Совсем скоро он, словно любой представитель правящей элиты СССР, стал жить в роскошной квартире, в доме на другой стороне Волги (так в тексте — прим. ред.) прямо напротив Кремля. Ленин и другие большевистские начальники подписали бумаги, гарантирующие ему защиту права собственности, свободу въезда и выезда из страны по собственному желанию, транспортные привилегии, гарантию отсутствия забастовок на его заводах и так далее.
Впоследствии Хаммер поговорил с Генри Фордом: СССР был отличным рынком для продажи его тракторов. Форд с этим согласился, но ему не нравились большевики и он предпочитал ждать восстановления царизма. Хаммер разубедил его в возможности такого восстановления и стал дилером Форда в России. Два года спустя русские сказали ему, что готовы вести бизнес напрямую с Фордом, а также предоставили Хаммеру возможность открыть свою собственную фабрику.
Он понятия не имел, какую фабрику открыть. Однажды у него закончился карандаш, и он пошел в магазин, чтобы купить новый. Карандаш стоил 26 центов, при этом в США карандаш более высокого качества и стоил всего три цента. Миллионы советских школьников пользуются плохими и дорогими карандашами. У него не было сомнений: именно карандаши были необходимы Советскому Союзу.
Поэтому он представил проект фабрики по производству карандашей, его утвердили. Была только одна проблема: Арманд Хаммер понятия не имел, как их производить.
Хотя изобретателем современного карандаша был француз Никола Жак Комте, лучшие карандаши производились в Германии. В той же Германии 500 лет назад Гутенберг открыл первый на Западе печатный станок. Потом его работники открыли типографии по всей Европе, распространив тем самым новую технологию. Немецкие карандашные предприниматели во главе с Фабером (основатель Faber-Castell) усвоили урок и жестко контролировали своих работников, детей и внуков сотрудников компании, чтобы предотвратить распространение техники. Никто кроме них не знал, как делались карандаши; кроме того, рабочие были ознакомлены лишь с тем этапом производства, в котором они были задействованы; только семья, которая владела предприятием, знала весь процесс производства. Фаберы считали, что железная дорога может принести в их город нежелательные для него вещи, поэтому маршрут немецкой железнодорожной сети обошел стороной их Нюрнберг.
После нескольких недель жизни в Нюрнберге Хаммер не смог ничего узнать о производстве карандашей. Дело было настолько безнадежно, что он бы отступил, если бы не договор с Советским Союзом. Наконец, он нашел недовольного, уволенного инженера, который познакомил его с другими уволенными инженерами. Хаммер предложил им кров и немецкое пиво в Москве. Когда они приняли предложение, они отправились в Берлин. Там они получили паспорта для выезда в Москву, притворившись, что они отправляются в отпуск в Финляндию.
Нечто похожее Хаммер провернул и со станками, которые купил в разобранном виде. Они были доставлены в Берлин якобы для создания там фабрики, но в итоге Хаммер переправил их в Москву через Финляндию. Затем он отправился в Бирмингем, потому что русские настаивали на том, чтобы он производил еще и механические карандаши. Там он столкнулся с похожей проблемой всеобщей секретности, но на этот раз он знал, что делать: он разместил рекламу в прессе и тут же нашел недовольного инженера.
Фабрика была открыта в апреле 1926 года. В первый год он увеличил обещанный объем производства на 2,5 миллиона долларов, а во второй год снизил цену карандаша с 25 до 5 центов. Фабрика производила от 51 до 72 миллионов карандашей в год. Часть из них экспортировалась в Англию, Турцию, Персию и на Дальний Восток, в ящиках с эмблемой якоря и молота.
До 1930 года дела шли очень хорошо. Но Ленин умер перед тем, как фабрика была открыта. Страной стал управлять Сталин. Политический климат значительно ухудшился. Русские конфисковали фабрику, выплатив ее владельцу компенсацию, и переименовали ее в «Сакко и Ванцетти» в честь невинных людей, казненных американцами в 1927 году. Хаммер покинул страну, прожив там почти девять лет, и забрал с собой свою первую жену — актрису, дочь царского генерала Ольгу Вадимовну фон Рут.
Об этой истории поведал Генри Петровский в своей книге «Карандаш: история дизайна и обстоятельств». Об этом ему рассказал сам Хаммер, который также написал об этом в своих мемуарах, на обложке которых он изображен в своем кабинете, на стенах которого висело множество фотографий советских лидеров. Одну из фотографий ему подарил Ленин.
Существует еще около пяти-шести биографий Хаммера, одна из которых описывает его в нелестном свете. Историю жизни Хаммера можно рассказать по-разному. Например, все биографии сходятся в том, что до карандашного бизнеса он уже сделал состояние. Как? Ну, тут уж все зависит от литературного стиля автора. Некоторые авторы, включая его самого, говорят, что компания его отца продавала женьшень. Allied Drug продавал порошок женьшеня, растворенный в высококонцентрированном спирте, произведший в те годы фурор среди американцев.
В некрологе, опубликованном в газете «Лос-Анджелес Таймс» после его смерти в 1990 году, говорится, что он заработал миллион еще до окончания университета «отчасти за счет покупки большого количества виски непосредственно перед введением сухого закона, который он затем сбывал в аптеках в качестве лекарства».
Мало что свидетельствует о том, что Арманд Хаммер был социалистом, несмотря на свою связь с СССР. Другое дело его отец Джулиус Хаммер: одесский еврей, эмигрировавший в США, врач и аптекарь, видный член Социалистической рабочей партии Америки (СРП). Он назвал своего сына в честь эмблемы партии, руки («арм») и молота.
Джулиус был под наблюдением ФБР из-за его политических взглядов. Когда жена царского дипломата, сделавшая аборт в его клинике в разгар эпидемии гриппа, скончалась от пневмонии, его арестовали. Он отсидел три с половиной года в тюрьме Синг-Синг.
В одной из биографий цитируются слова любовницы Арманда Хаммера, утверждавшей, что аборт той женщине сделал тогдашний студент-медик Хаммер-младший, а его отец согласился сесть в тюрьму, чтобы прикрыть его.
Вернувшись в США, Арманд Хаммер посвятил себя продаже произведений искусства царских времен, которые он приобрел в России, благодаря чему он заработал целое состояние. До конца своих дней он был связан с искусством: он купил старейшую галерею в стране и делал пожертвования музеям (он подарил полотно Гойи Эрмитажу, которые многие считают подделкой).
Разбогател он и за счет разведения крупного рогатого скота (Black Angus, шотландская порода говядины). Позже он купил за небольшие деньги пару нефтяных скважин, которые оказались чрезвычайно прибыльными, а также стал главой компании Occidental Petroleum.
Хаммер никогда не бросал политику и не пренебрегал своими отношениями с Советским Союзом. Когда Советский Союз вторгся в Афганистан, он связался с Брежневым, чтобы договориться о выводе войск, что вызвало гнев у американских дипломатов в Москве. Его называли «посредником между пятью советскими генеральными секретарями и семью президентами США».
Очень богатые люди обычно тратят деньги на то, чтобы сделать мир таким, каким они хотят его видеть. Они жертвуют деньги политическим партиям и организациям, которые им нравятся, как это делалось и делается в Испании. Хаммер не стал исключением и пожертвовал 54 тысячи долларов на президентскую кампанию Ричарда Никсона. Часть этого пожертвования была незаконной в соответствии с американским законодательством, и он был осужден за это (помилован президентом Джорджем Бушем).
Деньги, выделяемые политическим партиям, обычно окупаются, когда эти партии приходят к власти. Помимо этого, Хаммер имел еще одно хобби, не популярное среди его коллег: филантропию. Он жертвовал деньги на образование, здравоохранение и искусство. Много денег. После Чернобыльской катастрофы 1986 года он направил в СССР самолет с врачами, пожертвовал миллионы долларов и сделал это снова, когда землетрясение потрясло Советскую Армению.
В одной из его биографий его открыто называют советским шпионом. Один советский генерал однажды заявил, что Хаммер всегда был готов говорить, но большую часть предоставленной им информации было невозможно проверить. «Он работал только на себя», — резюмировал генерал.
Как написано на одном русском сайте: «Был ли Хаммер голубем мира или хитрым советским шпионом, мы до сих пор не знаем, но одно можно сказать наверняка: он знал, как зарабатывать деньги при любой политике».
