Документ Стратегии военной безопасности, который недавно был подписан Зеленским, мне в целом понравился. Он имеет всеобъемлющий характер и написан грамотно, в нем определены ключевые вещи, которые должны быть в такой стратегии. Очень хорошо, что он четко и ясно, наконец, определяет Россию врагом и страной-агрессором, чего раньше не отмечалось ни в одном из таких документов. В нем правильно расставлены акценты — то, что должно делать государство, и этот общий подход мне нравится, потому что напоминает осмысленную систему.
Вопрос, конечно, есть к некоторым деталям. Мне непонятно, почему достижение стандартов НАТО украинской армией ожидается лишь в долгосрочной перспективе. Это является ошибкой, которую нужно исправить. Иначе все те правильные вещи, написанные в стратегии, теряют свое значение. Указанное в стратегии предполагает, что мы будем достаточно быстро двигаться в сторону стандартизации НАТО. Таким способом мы можем быстро достичь указанных целей — в частности в нашей способности оказывать сопротивление России как стране, которая проводит относительно Украины захватническую и завоевательную политику. Поэтому мне кажется, что это не является тем положением, на которое мы должны ориентироваться, и делать именно таким образом. Возможно, это просто грубая техническая ошибка, но, по моему мнению, она является принципиальной, и ее нужно исправить.
Учитывая недавнее подписание этого документа, осуждение обострения в Донбассе, не называя Россию агрессором, напоминает некий психологический синдром. Мне кажется, что Зеленский верит в свою способность, повидавшись с Путиным, в чем-то его переубедить. Уже неоднократно российская сторона давала понять, а сегодня — в очередной раз подтвердила, что Путин не собирается с ним общаться. Несмотря на заявления Зеленского, мол, я переговорю со всеми руководителями стран «нормандской четверки». Не хочет Путин с ним говорить. Это понятно, на мой взгляд, для всех, кроме президента Зеленского и тех, кто его окружает. Не будет разговора, потому что Путин будет говорить только в том случае, если Украина пойдет на уступки. Если такого не произойдет, то и разговор не состоится, несмотря на все старания и желания Зеленского организовать его. Ни через Германию, ни через Францию.
Однако через наших западных партнеров (но не через немцев или французов, а американцев) мы сможем, воспользовавшись нынешней ситуацией, действительно повернуть коллективный Запад в сторону лучшего понимания того, что Россия не может признаваться адекватным международным партнером. То, что мы сейчас наблюдаем — это просто уникальная возможность для Украины воспользоваться этим намечающимся поворотом в позиции западных стран в отношении России.
Нужно объединить это недоверие Запада, которое уже сейчас переходит в такую откровенно очевидную политику сдерживания и в определенной степени даже отторжения России. Если мы этой тенденцией сможем воспользоваться, тогда можно будет говорить о какой-то надежде и шансах в конкретных делах на Донбассе и в Крыму, а также на изменения в российской позиции. Соло Украины абсолютно безнадежно. Власть не способна убедить Путина ни в чем, это не тот случай, когда Путин будет говорить с более слабым партнером. Он внезапно не поймет, что ему нужно придерживаться норм международного права, — это совершенно не тот случай.
Поэтому, к сожалению, стратегия — это только стратегия. Это документ, который определяет направление. Он определяет курс, но для каждого из вышеупомянутых очень правильных пунктов нужен план реализации. Если мы останемся на уровне правильных концепций и стратегии, не расшифруем эту стратегию в прагматичный план, задачи и цели, которые мы согласуем с нашими натовскими и европейскими партнерами, то боюсь, она может просто остаться красивым документом, так же как и стратегия по деоккупации Крыма. Все написано почти правильно, но эта правильность она только тогда будет иметь смысл, если мы сможем ее перевести на практические вещи, и реализуем. Нужно, чтобы государственная машина могла это реализовать. Тогда стратегия сможет стать реальностью.
Сейчас мы имеем уникальную возможность для реализации этих планов. Когда мы говорим о перспективах Украины получить План действий по членству в НАТО, а затем стать членом альянса, я все время вспоминаю 2008 год. Тогда нам отказали в ПДЧ, но не потому, что Украина или Грузия была плохая. Хотя дело уже шло к российской агрессии против Грузии, и было очевидно, что облака начинают становиться все темнее и темнее. Просто общая политическая ситуация тогда была на Западе не прогрузинской или проукраинской, а пророссийской. Тогда на Западе еще верили Путину, думали, что он может быть новатором, может помочь России стать дипломатическим государством. Конечно, были отдельные вещи, например, Чечня. Но после всех событий — агрессии против Украины, всех убийств и отравлений, нападений, вмешательств во внутренние дела Запада, в том числе и в святой святых — выборы, на Западе поняли, что это не тот случай. То есть Путин становится токсичным для большинства лидеров цивилизованного мира, и мы сейчас видим, насколько активной стала санкционная политика ЕС, НАТО, Великобритании, Канады и США. Одним словом, идет действительно серьезная атака на Россию.
Это дает Украине уникальный шанс. Если бы мы смогли совместно сформулировать план шагов по получению ПДЧ, вместе с партнерами в НАТО согласовать его, а затем в пределах весьма короткого времени осуществить, то он был бы у нас в кармане за полтора-два года. А то, что Путин не собирается менять позиции — понятно всем, и поэтому у нас сейчас короткий, но очень важный период, когда мы можем сделать фантастически большие шаги и в направлении НАТО и ЕС. И этим нельзя не воспользоваться.
Владимир Огрызко, украинский дипломат, министр иностранных дел Украины (2007-2009)
