Процесс по делу бывшего офицера полиции города Миннеаполиса Дерека Шовена, наконец, начался. Его будут показывать по телевидению, и процесс этот обещает быть одним из самых просматриваемых процессов из показанных по телевидению со времен суда над Оливером Симпсоном (начавшийся в 1991 году процесс над легендарным игроком в бейсбол, убившим свою жену — прим. ред.).
Гибель чернокожего Джорджа Флойда стала одним из самых чреватых последствиями событий начавшегося двадцать первого века. Телевизионная «картинка», на которой Шовен давит коленом на горло лежащего Флойда обошла весь мир и повлияла на сотни миллионов людей, вдохновив их бороться за расовую справедливость.
Есть несколько важных вопросов, которые определят, даст ли создавшаяся в обществе атмосфера провести честный процесс. Смогут ли присяжные проигнорировать возможность вспышки протестного насилия, если они не признают Шовена виновным? Правильно ли сформулировал обвинение Шовену — или обвинение слишком сурово по политическим или идеологическим мотивам? Какое значение присяжные придадут различным факторам: жесткие действия Шовена, употребление Флойдом наркотиков и возникшие от этого медицинские проблемы — учтут ли присяжные все эти обстоятельства, когда будут давать ответ на вопрос о причине смерти Флойда.
Адвокат Флойда уже заявил: «Это будет референдум на тему о том, будет ли полиция привлекаться к ответственности за убийства черного населения Америки». Но судебные процессы не должны быть референдумами по супер-вопросам социальной справедливости. Процессы должны давать ответы на микро-вопросы виновности или невиновности подзащитных во вменяемых им преступлениях. Как только прокурор-обвинитель хоть раз использует словечко типа «референдум» в своих аргументах, судье придется объявить процесс несостоявшимся. В обязанности судьи входит такое действие: проинформировать присяжных, что они должны игнорировать любое давление со стороны факторов, непричастных к рассматриваемому делу. К этим факторам принадлежат и утверждения, слухи и «озабоченности», которые могут сообщать им масс-медиа.
Я не вижу никаких мотивов, которые извиняли бы поведение Дерека Шовена. То, что я видел на видео, было непростительно. Непосредственным выводом из просмотра этого видео должно было стать немедленное увольнение Шовена и расследование его действий на предмет уголовной ответственности. Но у меня есть мой собственный мотив: я заинтересован в честном применении закона к каждому обвиняемому, включая тех обвиняемых, чье поведение вызывает у меня отвращение.
Первый вопрос следующий: не стоит ли перенести процесс за пределы города Миннеаполис или хотя бы отложить его на какое-то еще время? Тем более, что город как раз договорился с семьей Флойда о том, что она получит многомиллионную компенсацию за потерю своего родственника. Дело в том, что некоторые присяжные могут понять это соглашение так, что Шовен, как нанятый муниципалитетом сотрудник полиции, уже признал свою вину.
Еще большее беспокойство вызывает риск следующего развития событий. Некоторые присяжные могут решить: если мы проголосуем против того, чтобы признать Шовена виновным в убийстве, в нашем собственном городе могут случиться всплески насилия — включая насилие против самих присяжных. И даже тот факт, что имена присяжных держатся в секрете, может лишь усилить этот страх с их стороны.
Эти факторы должны были мотивировать лиц, принимающих решения, на то, чтобы отложить или перенести процесс прочь из Миннеаполиса. В этом случае у нас будут присяжные, которые будут меньше бояться тяжелых последствий непопулярного вердикта.
Все это подводит нас к следующему вопросу: а правильно ли выдвинуты обвинения против Шовена? Самое серьезное обвинение в этом наборе — это убийство второй степени (более тяжкое преступление — только убийство первой степени, прим. ред.). Такое обвинение требует не вызывающих сомнений доказательств следующей версии: Шовен совершил действия, приведшие к смерти Флойда, имея при этом твердое намерение убить Флойда. Но свидетельств того, что Шовен намеревался убить Флойда, просто нет. К убийствам второй степени относятся также потеря жизни человеком в результате преступления, которое не имело целью смерть конкретного индивидуума. Например, если проходившего мимо человека убили во время перестрелки через окна автомобилей. Или убийство произошло при совершении преступления, не обязательно связанного с потерями людских жизней: скажем, сотрудник финансового учреждения получил пулю и погиб при ограблении банка. Ни одной из подобных ситуаций в случае с Шовеном не наблюдается. И если не будет доказано обратное, обвинение в убийстве второй степени не будет иметь возможности устоять в суде.
Может быть, именно поэтому прокурор недавно добавил в список обвинений убийство третьей степени. В законе такое обвинение определяется следующим образом: его совершает всякий, кто «без непосредственного намерения лишить человека жизни убивает другого, совершая при этом действие, являющееся по определению опасным для окружающих». Есть два разных варианта прочтения этого обвинения. Первое — что речь идет о действии, которое было опасно не только для погибшего, но и к другим людям, которые могли оказаться рядом. Именно с такой ситуацией мы имели дело в деле об убийстве Бреонны Тейлор. Тогда полицейские, подошедшие к частной квартире в поисках преступников, стреляли наугад в темноту, убив мисс Бреонну Тейлор и поставив под угрозу жизни людей в соседней квартире. Если мы примем такой вариант прочтения этой нормы, то деяние Флойда не подпадает под определение «убийство второй степени» — ведь когда он давил коленом на горло Флойда, он подвергал опасности жизнь одного лишь Флойда, и никого другого. Но есть и второе прочтение — по нему «окружающими» являются любые люди, помимо обвиняемого по делу о такого рода убийстве. Недавно апелляционный суд признал именно такое прочтение этой нормы об убийстве третьей степени правильным.
Но хотя положение об убийстве третьей степени и допускает две интерпретации, есть и еще одно требование закона: чтобы все сомнения разрешались в пользу обвиняемого. Этот принцип применяется и в тех случаях, когда речь идет именно об убийстве — то есть о тяжком преступлении, когда человек точно потерял жизнь в результате действий другого человека, и нет сомнений в применимости обвинения со словом «убийство» к данной ситуации. А в деле Шовена мы имеем дело именно с этой ситуацией.
Но есть еще такая вещь, как непреднамеренное убийство второй степени (первая степень — самая тяжкая). Вот какими словами описывает закон непреднамеренное убийство второй степени: «Ситуация, в которой человек совершает действия, приведшие к смерти другого человека… через преступную небрежность, создавая неоправданный риск и умышленно идя на образ действий, способный привести к смерти других». Вот это — настолько точное описание предъявляемых Шовену обвинений, что кажется, будто эту норму писали, специально подгоняя ее под его дело.
Учитывая это обстоятельство, возникает необходимость обвинить Шовена по двум причинам именно в непреднамеренном убийстве второй степени. И ни в коем случае — не в преднамеренном убийстве второй или третьей степени. Есть два принципа законности, которые диктуют именно такой образ действий.
Первый — это принцип, по которому в случаях, когда предположительно преступный поступок человека попадает сразу под несколько возможных юридических определений, выбирается наиболее соответствующее ситуации по фактам определение. В ситуации с Шовеном фактам лучше всего соответствует непреднамеренное убийство второй степени.
Второй принцип — это принцип гуманности и мягкости в применении законодательства. В нашей юридической системе он имеет глубокие корни. По этому принципу, если есть несколько одинаково обоснованных интерпретаций уголовно наказуемой ситуации, выбирается наиболее выгодная подсудимому интерпретация. Но законы штата Миннесота не дают разных интерпретаций, которые с равной степенью обоснованности можно было бы применить к ситуации с Шовеном и Флойдом. Тем не менее именно определение непреднамеренного убийства, а не умышленного убийства второй степени подходит для описания совершенного Шовеном деяния.
Если бы это было обычное дело, прокурору было бы очень просто предъявить обвинение в непреднамеренном убийстве. Но есть видимые всем силы, которые толкают прокурора к тому, чтобы включить в число обвинений умышленное убийство. Причина проста: есть очень много людей, которые и вправду верят, что Шовен умышленно убил Флойда. Но даже если допустить, что мотивы этих людей понятны, взваливать на Шовена необоснованные обвинения было бы ошибкой. Просто потому, что политику и идеологию нужно держать подальше от зала суда, где этим вещам просто не должно быть места.
Но есть и еще один момент. А были ли именно действия Шовена причиной (с точки зрения закона) смерти Флойда? Когда речь идет об умышленном убийстве, на обвинении лежит бремя доказательства того, что именно действия обвиняемого привели к гибели жертвы, а тут возникает множество вопросов, связанных с наукой, законом и моралью.
Защита Шовена будет указывать на то обстоятельство, что зажатие горла подозреваемого коленом принадлежит к законным методам, соответствующим протоколу-инструкции для действий полицейского в городе Миннеаполис. Укажут они и на то, что метод этот применялся еще ко множеству подозреваемых — и ничего, никто, кроме Флойда, не погиб. А раз так, то выходит, что Шовен просто действовал по инструкции, а то, что человек погиб — так это следствие совсем других факторов, которые раньше при применении этой инструкции просто не действовали.
На это обвинение защита укажет, что, если бы Шовен не давил своим коленом на шею Флойда целых 9 минут, Флойд точно был бы сейчас жив.
У каждой стороны тут есть свои аргументы, и многое тут будет зависеть от того, какое слово обратит судья к присяжным — с какой точки зрения он порекомендует им рассмотреть это дело. Если судья заострит внимание присяжных на том, что, не поступи Шовен таким образом, Флойд был бы жив — обвинение выигрывает. А вот если судья будет упирать на необходимость умышленного характера убийства — тут присяжные могут разделиться на две равные группы, а то и объявить Шовена невиновным по статье «умышленное убийство».
Трудность тут в том, что дело кажется таким элементарным с моральной и политической точки зрения: ну, всем же ясно, что Шовену не надо было давить на горло Флойду. На самом деле это вовсе не «решаемый в одно касание» случай. Так что, господа, настройтесь на волну новостей — и дождитесь фактов, аргументов и рекомендаций судьи. И очень хорошо, что процесс будут показывать по телевизору. Зрители смогут своими глазами посмотреть и понять, насколько сложны могут быть юридические вопросы при рассмотрении дела об убийстве.
Алан Дершовиц — почетный профессор права в Гарвардском университете.
