Когда в 1841 году был создан Сбербанк, великому русскому писателю Федору Достоевскому было всего 20 лет. Хранил ли он свои деньги в «Сберкассе», если до того не проиграл их, неизвестно. Но зато известно его определение русских, согласно которому все они — православные христиане, хотят они того или нет.
Сейчас, конечно, уже не все считают себя православными христианами. Но зато сегодня, спустя 180 лет, можно сказать: почти каждый из 146 миллионов граждан России был когда-то или до сих пор продолжает быть клиентом Сбербанка.
Более 70% населения России пользуются услугами этого с большим отрывом крупнейшего финансового института страны, да и всей Восточной Европы. 99 миллионов человек — его частные клиенты, он обслуживает 2,7 миллионов действующих предприятий. Банк покрыл страну сетью из 14,2 тысяч филиалов, он работает и в 18 других странах мира. В банке заняты 285 тысяч сотрудников.
Банк как универсальное онлайн-предприятие
Тем не менее значение Сбербанка для России продолжает расти. В последние годы этот процесс ускорился. С одной стороны, причина в том, что Центральный банк, который до последнего времени по какой-то странной традиции был мажоритарным акционером Сбербанка начиная с 2013 года, занимался прореживанием беспорядочно разросшегося банковского рынка и удалил оттуда многие финансовые институты, число которых в начальный период превышало тысячу. На фоне ползучего огосударствления всех секторов экономики полугосударственному Сбербанку это пошло на пользу.
С другой стороны, из-за затянувшегося экономического кризиса, возникшего в результате аннексии Крыма и падения цены на нефть в 2014 году, некоторым финансовым институтам действительно пришлось нелегко, что, однако, во многом сыграло на руку Сбербанку.
В-третьих, рост значения Сбербанка объясняется тем, что он в прошлом году репозиционировал себя и предпринял, пожалуй, самое важное изменение курса во всей своей истории. Теперь Сбербанк будет не только банком, но и техноконцерном с таким огромным портфолио, какое на Западе трудно себе представить.
Новый логотип банка, представленный пару месяцев назад, говорит о многом. Главное — из названия исчезло слово «банк», осталось только «Сбер». «Целой экосистемой услуг» назвал глава концерна Герман Греф, потомок семьи русских немцев, постоянно развивающуюся палитру предложений банка по оказанию «онлайн-услуг для повседневной жизни и бизнеса».
Эта палитра охватывает и доставку еды из ресторанов (Delivery Club) и продуктов из магазинов (SberMarket), и телемедицину, и перевозку посылок и товаров (SberLogistika), и сервисы такси и каршеринга, а также порталы для торговли недвижимостью и поиска работы, облачные сервисы, платежные системы и музыкальный стриминг.
Самый большой онлайн-рынок Европы
В большинстве случаев Сбер, который в России еще называют агрессивным «осьминогом», имеет доли в уже существующих сервисах или просто-напросто поглощает их. Так случилось, например, с музыкальным стримингом. В случае с онлайн-аптекой Sber Eapteka Сбер купил половину долей, а вторая половина принадлежит фармацевтическому концерну, производящему вакцину от коронавируса «Спутник V». «Мы думаем, что Сбербанк — один из флагманов в создании российской экосистемы», — заявил UBS-банк в одном из своих анализов в 2020 году.
С западной точки зрения может показаться странным, что огромный банк, тем более государственный, хочет играть ведущую роль именно в такой многообещающей отрасли, как интернет-экономика. Но в России это не удивляет никого, ведь, с тех пор как 20 лет назад к власти пришел Владимир Путин, Кремль пытается стать именно игроком, а не арбитром во всех областях, где курсируют или начинают курсировать большие деньги.
Это уже давно случилось с нефтяными концернами, которые Кремль вернул себе, отобрав у частных владельцев. И сейчас то же самое происходит с развивающимися новыми отраслями экономики.
Потому что там есть чем поживиться. В России десятки миллионов пользователей интернета, благодаря чему она потенциально является самым большим рынком Европы. Рынок электронной коммерции, согласно данным агентства Data Insight, вырос в России в 2019 году на 23% и достиг уровня в 31 миллиард долларов, что сопоставимо со значительно более густонаселенной Индией. До 2024 году этот рынок может расти в среднем на 33,2% в год — таков прогноз Data Insight.
Как и везде, кризис с коронавирусом и в России дал мощный импульс различным отраслям онлайн-бизнеса. Логичным следствием стало то, что компания Ozon, самое старое предприятия электронной торговли в стране, использовала возросший интерес инвесторов к технофирмам стран с переходной экономикой и в декабре прошлого года вышла на нью-йоркскую биржу Nasdaq. Эмиссия акций принесла ей почти один миллиард долларов. После начала торгов её акции взлетели на 42%.
Российская техноотрасль добилась много. Так же как и Китай, страна из-за размеров своего рынка и сильной склонности к автономии уже на ранней стадии создала собственные техноконцерны и не допустила их маргинализации, а тем более поглощения американскими гигантами.
Поисковая система Yandex, например, появилась на рынке раньше Google, не допустила поглощения, и до сих пор в России она не просто сильнее Google, но и превратилась в мультиконцерн электронной коммерции, куда входит и система денежных расчетов, и сервис заказа такси. Туда вошел и Uber на правах младшего партнера.
А в области социальных сетей обладающий сегодня миллиардным состоянием цифровой кочевник Павел Дуров скопировал Facebook, а затем создал мессенджер Telegram, конкурента WhatsApp. Сегодня им пользуются до 400 миллионов человек, а Дуров руководит им из-за границы.
К торгующемуся теперь на бирже концерну Ozon в начале прошлого года проявил интерес Amazon, но стороны к соглашению не пришли. Как объяснил российский мажоритарный акционер Владимир Евтушенков летом в интервью газете Die Welt: «Когда предприятие на подъеме, его не следует отдавать в иностранные руки».
Такого же мнение придерживается и государство, для которого Сбербанк — один из самых действенных инструментов. Если раньше Кремль предоставлял ему свободу действий, чтобы завоевать доминирующую роль в финансовом секторе, то теперь он, исходя из своего навязчивого скепсиса относительно частного предпринимательства, поддерживает его стремление внедриться в многообещающие сферы за рамками сырьевого сектора. Однако глава Сбербанка Греф объясняет свою экспансию в области за пределами классической банковской деятельности простой необходимостью выживания традиционного банка в условиях постоянно снижающейся маржи.
Как бы то ни было, Сбер неслучайно позиционирует себе как спарринг-партнер мультиконцерна Yandex. Ради этого он сотрудничает c российским интернет-холдингом Mail.ru.
«Заставлю танцевать этого слона»
То, что Сбербанк сегодня активно вторгается в молодой и очень динамичный российский онлайн-рынок, предполагает модернизацию традиционного финансового института. Он заставит «танцевать этого слона», заявил сейчас уже 57-летний Греф, считающийся самым умным и смелым представителем либерального крыла российского истеблишмента, когда в 2007 году ушел с поста министра экономического развития и принял на себя руководство Сбербанком. Имидж этого финансового института с тех пор действительно изменился: из анахроничного учреждения он превратился в современное, сервис-ориентированное предприятие.
Сбербанк умеет вести дела — он в достаточной мере доказал это за прошедшие годы. Даже на пике экономического кризиса после аннексии Крыма в 2014-2015 годах он был единственным банком страны, который остался в прибыли. В 2019 году он получил рекордный доход в размере 845 миллиардов рублей (9,4 миллиарда евро). Он остался высокорентабельным и во время коронавирусного кризиса в 2020 году, пусть и пришлось смириться с 10-процентным падением доходов из-за резко возросших просрочек по кредитам.
Это подстегнуло стремление Сбера как можно быстрее добиться успеха в области электронной торговли и в техносекторе, а не только в банковском деле. До 2030 года новый раздел должен составлять от 20 до 30% всего бизнеса Сбера. Благодаря этому будут созданы предпосылки для того, чтобы в будущем ни один русский — православный или нет — не прошел мимо Сбербанка.
