В своей речи на состоявшейся в феврале Мюнхенской конференции по безопасности президент США Джо Байден пообещал «возобновить отношения с Европой», вновь подтвердить готовность работать в рамках трансатлантического альянса и остановить выполнение плана своего предшественника по выводу американских войск, дислоцированных в Германии. Но в речи Байдена было одно заметное упущение — в ней ничего не было сказано о газопроводе «Северный поток — 2», вызвавшем споры проекте, который стал причиной обострения отношений между США и Германией с момента объявления о планах его реализации в 2015 году.
Строительство этого газопровода, предназначенного для транспортировки из России в Германию до 55 миллиардов кубометров природного газа в год, на данный момент завершено примерно на 92%. Берлин считает его коммерчески выгодным проектом, который укрепит европейский энергетический рынок, но многие в Вашингтоне и других европейских странах придерживаются более пессимистического мнения. Они считают строительство трубопровода одной из попыток президента России Владимира Путина сделать Европу зависимой от российского газа и тем самым получить рычаги влияния на нее.
Сейчас существует угроза того, что «Северный поток — 2» станет обузой и проблемой в период потепления трансатлантических отношений, прежде чем Европа и США смогут восстановить взаимное доверие. Еще хуже то, что трубопровод стал камнем на шее Германии, ослабив ее внешнеполитический авторитет и осложнив ее отношения с восточными соседями, с другими государствами-членами ЕС и с США. Поэтому правительство Германии должно выработать более дальновидный дипломатический подход. Оно должно использовать газопровод в качестве рычага воздействия, чтобы добиться уступок от России — например, обещания прекратить хакерские кампании за рубежом или освободить оппозиционера Алексея Навального.
Узкое окно возможностей
Правительство Германии отстаивает «Северный поток — 2», исходя из того, что Россия останется основным поставщиком энергоносителей в Европу независимо от того, будет ли проект реализован (сегодня на Россию приходится почти 40% импорта газа в ЕС) и что сами США закупают миллиарды баррелей российской нефти. Более того, несмотря на то, что объем поставок российского газа в Европу в последние годы вырос, континент фактически стал менее зависимым от российских энергоносителей в результате реформ, которые либерализовали, диверсифицировали и интегрировали его энергетический рынок. Эти доводы не лишены смысла, но они не особо успокоили международную общественность, опасающуюся по поводу того, что «Северный поток — 2» укрепит позиции Москвы по отношению к Европе.
Администрация Байдена не скрывает своего несогласия с этим проектом. 18 марта госсекретарь Энтони Блинкен назвал газопровод «плохой сделкой» и предупредил, что «любая организация, участвующая в строительстве газопровода „Северный поток — 2", рискует попасть под санкции США и должна немедленно отказаться от работ по строительству газопровода». Это предупреждение он повторил на встрече со своим немецким коллегой на встрече министров НАТО неделей позже. Администрация Байдена пока не расширила санкции США в отношении компаний, участвующих в проекте, поскольку болезненно воспринимает широкую критику в адрес США за введение экстерриториальных санкций в ЕС. Но в любом случае двухпартийная коалиция в Конгрессе может пойти дальше и расширить санкции. В мае Госдепартамент должен представить Конгрессу новый доклад по «Северному потоку — 2», и сейчас стремление Конгресса к принятию такого решения усиливается.
Чтобы не допустить превращения газопровода в главную внутреннюю и международную проблему для следующего коалиционного правительства, Берлину следует выработать дальновидный дипломатический подход. Вместо того чтобы останавливать строительство «Северного потока — 2», Берлин должен использовать его в качестве рычага воздействия на Москву, поставив возможную эксплуатацию газопровода в зависимость от уступок России. Тесно координируя такие условия с партнерами по ЕС и трансатлантическими союзниками, правительство Германии может переложить ответственность на того, кто и должен ее нести, то есть, на Россию.
Подход, основанный на выдвижении условий
Для начала Берлин мог бы заявить «Газпрому», основному владельцу и оператору газопровода, что внутреннее и международное противодействие строительству «Северного потока — 2» усилилось настолько резко, что проект больше не является политически приемлемым. Его сигнал «Газпрому» должно быть ясным: Россия должна помочь Германии создать политические условия, в которых Берлин может позволить себе согласиться на завершение строительства и эксплуатацию газопровода. Берлин мог бы связать завершение строительства газопровода с улучшением двусторонних отношений с Москвой и решением вопросов острых для Германии и ее союзников. В последнем случае может идти речь, помимо прочего, о прекращении хакерских атак, кампании дезинформации и убийств на территории зарубежных государств, о согласии с решениями Европейского суда по правам человека, об освобождении Навального и об урегулировании конфликтов в Грузии и на востоке Украины. Берлин мог бы также поставить условием открытия трубопровода готовность России провести в конце этого года свободные и честные выборы в соответствии с тем, как это определяет Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе.
Независимо от конкретных условий, согласие на открытие газопровода в зависимости от поведения России, стало бы мощным сигналом о том, что западные демократические страны занимают единую, твердую позицию в отношении Москвы. Россия вполне может пригрозить ответными мерами, если Германия откажется от газопровода, остановив работы по его строительству, но сегодня переговорная позиция Европы значительно сильнее, чем еще несколько лет назад. Проведенные реформы позволили повысить целостность и надежность европейского газового рынка, а глобальный газовый рынок становится «рынком покупателей». Более того, Европа все активнее переходит к зеленой энергетике, что позволяет ей сократить свою потребность в природном газе как в «предпочтительном топливе» при переходе к низкоуглеродной экономике и снижает экономическую и экологическую целесообразность таких проектов, как «Северный поток — 2».
Чтобы помешать Москве отказаться от своих обязательств после того, как газопровод будет введен в эксплуатацию, Германия могла бы включить в любое соглашение защитный механизм «экстренной остановки», который в случае необходимости позволил бы ей (в координации с Еврокомиссией) прекратить эксплуатацию. При этом Берлин мог бы предложить комплексный план дальнейшего укрепления европейского газового рынка путем улучшения его инфраструктуры и связанности, особенно в странах Центральной и Восточной Европы, включая Украину. Одновременно Берлин мог бы ускорить переход к возобновляемым источникам энергии путем выделения средств на проведение исследований, разработку и создание технологий зеленой энергетики, таких как водородная энергетика.
Такой план можно было бы привести в соответствие с недавним предложением Европейской комиссии о разработке «всесторонней трансатлантической зеленой повестки», которая помогла бы поставить европейский энергетический рынок на еще более прочную и устойчивую основу. В результате западные демократические страны могли бы и дальше сокращать свою потребность в импорте углеводородов из России и помочь таким странам, как Украина, сделать то же самое, тем самым укрепив свою политическую независимость от России.
Независимо от того, какой именно подход к решению проблемы «Северного потока — 2» выберет Германия, она должна тесно координировать свои действия с Европейской комиссией и своими европейскими и трансатлантическими партнерами. Это необходимо не только для того, чтобы сохранить и углубить возобновившиеся гармоничные трансатлантические отношения, но и для того, чтобы укрепить доверие к внешней политике Берлина.
