Чтобы войти и удержать такую огромную территорию как Украина, России нужна огромная армия — примерно миллионная группировка войск. Судя по численности группировки, стянутой к границе Украины, Россия не собирается наступать.
Хотя в Евросоюзе считают, что на границе с Украиной и в аннексированном Крыму Россия сосредоточила более 100 тысяч своих военнослужащих, эта цифра вызывает некоторые сомнения. Складывается впечатление, что глава Еврокомиссии, который озвучил эту цифру, никогда не встречался с президентом Франции Макроном: французский президент за сутки до приезда Зеленского в Париж сказал, что, по данным французской разведки, не наблюдается критического накопления войск на границе Украины и России. А разведка у французов далеко не худшая в мире.
Да и у нашего генштаба ранее промелькнула цифра — 85 тысяч российских военнослужащих у наших границ. И это на протяжении около 4 тысяч км российско-украинской границы! Сегодня уже речь идет о 90 тысячах человек, но увеличение контингента произошло только на территории Крыма, потому что туда ввели воинскую часть парашютно-десантных войск (псковских десантников).
100 тысяч военнослужащих — это фактически три полевые армии. Они способны продвинуться вглубь территории максимум на 200-250 км, но при условии, что удар всех трех армий будет сосредоточен в одном направлении. Одна полевая армия рассчитана на 100-150 км. Если армий три (как утверждают в ЕС, 100 тысяч военнослужащих), то это значит, что одна армия пойдет на отвлекающий удар, а две — на основной.
Соответственно, они способны продвинуться на 200-250 км при условии, что эффективность обороны украинской стороны будет очень низкая. Если же ВСУ будут наносить России недопустимые потери (т.е. потери составят 30-50 процентов) в ходе оборонительных боев, все будет иначе: при 30 процентов считается, что наступление захлебнулось, а при 50т процентах противник отказывается от дальнейших наступательных действий.
Все это при условии, если российские войска будут бить в одну точку. А когда эти 100 тысяч рассеяны вдоль всей границы, то они не способны ни на что, кроме мелких вооруженных провокаций локального характера.
Группировка, которую нарастили в Крыму, способна вести разве что успешную оборонительную операцию против морского десанта. С военной точки зрения, нельзя рассматривать перешеек как место входа в Крым — это будет на грани самоубийства: там настолько узкий проход, что сухопутные войска будут просто перемалываться артиллерией и хорошим оборонительным рубежом за перешейком. Запереть группировку любой численности на перешейке не составит особо труда.
Если же Россия прибегнет к применению авиации и ракетных войск, решится наносить ракетные удары, нам придется туго. Она может уничтожить бо́льшую часть инфраструктуры, в том числе военной.
В любом случае, чтобы войти и удержать такую огромную территорию как Украина, нужна огромная армия — примерно миллионная группировка войск. Плюс даже при большом разрушении инфраструктуры мы все равно будем оказывать сопротивление, и будет партизанская война, очаговые сопротивления. Соответственно, России нужно иметь высокомобильную подготовленную группировку, которая способна вести мобильные боевые действия, иначе никак.
Так что, судя по численности группировки, стянутой к границе, Россия не собирается наступать на Украину. Она не потянет этого ни в военном плане, ни в экономическом.
А в политическом — у Кремля сейчас другая головная боль: ему нужно переживать о том, что, если Партия зеленых укрепит свои позиции в Бундестаге, ее представители лично разберут российский «Северный поток — 2» на дне немецких территориальных вод, поскольку нет сертификата о том, что эти трубы не вредят экологии.
Впрочем, давление на Украину со стороны России будет усиливаться. У Путина до сентября — до выборов Госдумы РФ — есть время. Ведь в августе соберется «Крымская платформа», пусть даже у нее не будет юридических оснований, чтобы вынести какую-то претензию к России, и появится просто совместное коммюнике, в котором около десятка стран скажут России: «Фу-фу-фу, уходите из Крыма — это не ваше!». Для Путина это будет серьезный политических проигрыш. Поэтому он будет сейчас на нас давить всеми доступными способами, а доступен ему сейчас только один — Донбасс, где есть «ихтамнеты», с помощью которых Путин может вынуждать Киев выполнять свои требования.
В любом другом месте — на белорусской или российской границе, в Крыму или Приднестровье — как только российский солдат переступит границу и начнет стрелять, это будет открытая война против Украины, а не игра в «зеленых человечков» или «шахтеров». Это будет первая настоящая война на европейском континенте после Второй мировой.
Олег Жданов, полковник запаса, военный эксперт
