Когда ты — лидер великой державы, главная проблема в том, что время от времени приходится этому званию соответствовать. Если от президента и требуются лидерские качества, то именно сейчас. Не сознавая бесконечной, самовозобновляющейся силы национального самосохранения, которой продиктованы шаги Москвы на Украине, своими оскорбительными выпадами и враждебными санкциями президент Байдена вверг США в еще более глубокую и опасную конфронтацию с Россией на Украине, представляющей ограниченный стратегический интерес для Соединенных Штатов.
Распоряжение Путина вернуть большую часть войск в гарнизоны, оставив при этом вдоль украинской границы комплексы боевых средств, Вашингтон должен трактовать как возможность добиться в американо-российских отношениях стабильности, которой не хватает уже долгие годы. Недостаточно швыряться оскорблениями и повторять все то, против чего выступает администрация Байдена. Пришло время нащупать альтернативу хрупкому и опасному статус-кво на Украине, которая устроит как Вашингтон, так и Москву.
К величайшему прискорбию, Вашингтон так и не смог сформулировать на Ближнем Востоке и в Афганистане стратегические цели, во имя которых можно проливать американскую кровь и тратить богатства. Президент не сможет перехватить стратегическую инициативу, если на реальные или мнимые угрозы интересам США и их союзников Вашингтон будет реагировать столь же стремительно и эмоционально.
Уинстон Черчилль считал, что большинство стратегических проблем решаемы, — «если они не связаны с генеральным планом». Генеральный план подразумевает направляющее влияние стратегии. А стратегия — ни в коем случае не перечень идеологических предпочтений. Она предполагает понимание стратегических интересов. В данном случае — понимание, что американские и российские интересы расходятся. Рассмотрим пять пунктов.
Во-первых, для американцев будет поучительной следующая аналогия: кто правит в Киеве и управляет Украиной, для Москвы не менее важно, чем события в Мексике для Вашингтона. Недостаточно признать, что расширение НАТО на восток и включение Украины — невынужденная ошибка. Президент Байден должен признать, что с окончанием холодной войны геостратегическая среда сильно изменилась. Рост экономической и военной мощи Пекина и Москвы придал этим странам вес, который Вашингтон в своей однополярной системе после холодной войны не признавал.
Однако Путин точно так же осознает, что военные действия для Москвы — вариант не первый и даже вряд ли второй. Действия России на Украине повлекут за собой серьезные потери из-за торговых санкций и утраты международного престижа. Пекин уже вмешался, чтобы поддержать российскую экономику на плаву (в 2015 году), но неясно, согласится ли он еще раз, если экономика России снова пошатнется. Это означает, что списывать со счетов перспективы урегулирования конфликта с Москвой нельзя.
В-третьих, администрация Байдена должна работать с Москвой и Пекином, чтобы выработать новые правила взаимодействия и подогнать американскую внешнюю политику к периодической конкуренции великих держав. Россия (как и Китай) отстаивает «принцип невмешательства» в дела других государств. Вашингтону пора тоже изучить плюсы этого подхода как стратегической защиты от будущих кризисов. До боли очевидно, что Вашингтонская «дипломатия томагавков» — убивать граждан бедных и преимущественно беззащитных стран крылатыми ракетами, если их правительства отказываются подчиняться требованиям Америки, — против России или Китая нежизнеспособна, не говоря уже о средоточии государств с быстро растущей военной мощью.
В-четвертых, президент должен признать, что в сложившейся многополярной международной среде Вашингтон несет неравное и непосильное финансовое бремя защиты Европы. Чуткий к чаяниям мира и процветания, Эйзенхауэр предвидел риск, что Вашингтон втянется в конфликты от имени небольших государств, воевать за которые американцы не захотят. Решимость Эйзенхауэра избежать войны и снизить затраты на глобальные военные обязательства стала причиной нейтралитета Австрии в 1955 году. Именно поэтому Эйзенхауэр призывал к нейтралитету и другие, более мелкие европейские государства.
Наконец, президент Байден должен разработать новую национальную стратегию, чьи политические цели будут лучше соответствовать военным возможностям США и финансовым реалиям. Слишком много горячих голов в Сенате и Палате представителей готовы пустить в дело американскую военную мощь без трезвой оценки конкретной выгоды таких действий и их последствий. Президент Джон Кеннеди в свое время взволновал своих сторонников, заявив: «Пусть каждая нация, желает ли она нам добра или зла, знает, что мы заплатим любую цену, понесем любое бремя, встретим любые трудности, поддержим любого друга, выступим против любого врага, чтобы обеспечить выживание и успех свободы» (цитата из инаугурационной речи, впоследствии легшая в основу Доктрины Кеннеди о противодействии коммунизму, прим. перев.). Это была первоклассная риторика, но она поставила страну на путь катастрофы во Вьетнаме. Экспортировать свои политические идеи под дулом пистолета у США нет ни ресурсов, ни необходимости.
Арнольд Тойнби (Arnold J. Toynbee) утверждал, что великие империи кончают с собой сами, их не убивают. Если США хотят избежать этого исхода, Вашингтон должен положить конец стратегическим безрассудствам последних 20 лет и снова водрузить американскую внешнюю политику на надежный фундамент. Украина — подходящее место для начала.
Дуглас Макгрегор — полковник армии США в отставке, бывший старший советник министра обороны, доктор философии, автор пяти книг и старший научный сотрудник журнала «Американский консерватор»
