Накануне 100 дней в должности президента Джо Байден выступил с обращением к конгрессу США. Хотя непосредственно внешней политике была посвящена лишь небольшая часть его обращения, вся его речь от начала и до конца была основана на отчетливо универсалистском понимании места Америки в мире. Байден повторил ключевую мысль своего февральского выступления перед сотрудниками Госдепартамента: четкой границы между внешней и внутренней политикой больше нет. В понимании Байдена священная миссия Вашингтона заключается в том, чтобы вести и выиграть войну между демократией — в своем обращении он произнес это слово 16 раз, — и автократией, войну против врагов, которые находятся как внутри, так и за пределами границ Соединенных Штатов.
«Может ли наша демократия превозмочь ту ложь, гнев, ненависть и страхи, которые разобщают нас, — спросил Байден. — Противники Америки, автократы всего мира, ставят на то, что не может. Они смотрят на картинки толпы, которая атаковала Капитолий, как на доказательство, что дни американской демократии сочтены. Они ошибаются. И мы должны доказать, что они ошибаются. Мы должны доказать, что демократия все еще работает. Что наше правительство еще работает — и что мы можем работать на благо народа». Упомянув о штурме Капитолия 6 января, Байден сказал, что мы взглянули в пропасть мятежей и автократии — пандемии и боли — и «мы как народ не дрогнули».
Далее в своей речи президент Байден назвал Китай конкурентом и достаточно резко раскритиковал предполагаемые нарушения прав человека в Китае, что стало отражением его прежних высказываний касательно вопросов обеспечения социальной справедливости в Соединенных Штатах: «И я сказал ему [лидеру Китая Си Цзиньпину] то, что я раньше говорил многим мировым лидерам: Америка не откажется от своих обязательств по защите прав человека и основополагающих свобод. Ни один ответственный американский президент не будет молчать, когда попираются основные права человека. Президент США должен представлять сущность нашей страны. Америка — это идея, самая уникальная идея в истории. Все мы созданы равными. Именно такие мы и есть. И мы не можем отступить от этого принципа и утверждать, что мы следуем американской идее».
Комментарии Байдена касательно России оказались достаточно лаконичными и сдержанными. Байден назвал санкции, введенные его администрацией против Москвы, «прямым и пропорциональным ответом», одновременно заверив аудиторию в том, что Соединенные Штаты и Россия могут «сотрудничать, когда это будет в наших общих интересах». Согласно официальной расшифровке его выступления, его комментарии касательно России должны были закончиться на оптимистичной ноте и акцентировать внимание на сотрудничестве в области контроля над вооружениями и климата, но Байден решил озвучить финальное предупреждение, адресованное президенту России Владимиру Путину, прежде чем перейти к следующему вопросу: «Но он [президент Путин] понимает, что мы ответим», — сказал Байден, сделав драматичную паузу.
«Будущее не за автократами, — подытожил он. — Будущее за Америкой. Будущее будет принадлежать Америке». Обе мишени критики Байдена не сидели сложа руки последние несколько месяцев. И Китай, и Россия ввели беспрецедентные односторонние ответные меры против санкций администрации Байдена. Кремль объявил о политике «нулевой толерантности» по отношению к дальнейшим санкциям после того, как Запад ввел новые ограничительные меры в связи с приговором, вынесенным российскому оппозиционеру Алексею Навальному. Отказавшись от давней приверженности Кремля «пропорциональным» ответным мерам, Путин пообещал выступить с «ассиметричным» ответом, если Запад перейдет «красную линию» в отношении России. Между тем Пекин ввел санкции против целого ряда западных чиновников, включая главу Комиссии США по международной религиозной свободе Гейл Манчин (Gayle Manchin), на фоне скандала вокруг положения мусульман-уйгуров в Китае. Китай также пригрозил жестко отреагировать, если Вашингтон решит бойкотировать Зимние Олимпийские игры 2022 в Пекине, — администрация Байдена обдумывала эту идею, но быстро от нее отказалась.
Со своей стороны Пекин продемонстрировал готовность поддерживать Россию теперь, когда Запад ввел санкции против нее. «Мы решительно выступаем против использования односторонних санкций. Китай и Россию связывают отношения всеобъемлющего партнерства. Китай и Россия будут поддерживать друг друга в вопросах защиты государственного суверенитета, — сказал ранее на этой неделе представитель Министерства иностранных дел Китая Ван Вэньбинь (Wang Wenbin). — Односторонние санкции — это проявление гегемонии, и они вызывают всеобщий протест».
Но каковы реальные политические «плоды» этого «стратегического партнерства»? В статье под названием «Пока Соединенные Штаты и их союзники наносят удары, российско-китайские связи углубляются» («China-Russia ties deepen while U.S. and allies flail»), китайское новостное издание Global Times отметило, что «самыми значимыми двусторонними отношениями в Евразии является российско-китайское всеобъемлющее стратегическое партнерство», однако авторы статьи не привели никаких конкретных примеров того, как это «партнерство» проявляет себя на деле.
Тем не менее, издание Global Times все же выступило с весьма разумным геостратегическим наблюдением: «Честно говоря, ни одна страна в регионе не может в одиночку выстоять против Китая или России, не говоря уже о том, чтобы бороться с этими двумя державами одновременно». Стоит отметить, что сейчас нет никаких признаков того, что Москва или Пекин действительно заинтересованы в создании чего-то сходного с формальным военным альянсом, и —по крайне мере пока — это восхваляемое «стратегическое партнерство» между Москвой и Пекином в основном ограничивается абстрактными заявлениями о взаимной моральной поддержке.
Однако здесь есть очень важный момент, который слишком часто упускают из виду: этим двум державам вовсе не обязательно официально вступать в альянс друг с другом, чтобы втянуть Вашингтон в катастрофический конфликт сразу на двух фронтах. Эксперты уже много лет предупреждают, что в случае начала масштабной горячей войны между Соединенными Штатами и либо Россией, либо Китаем, вторая держава, не принимающая участия в активных боевых действиях, не станет пассивно наблюдать за развитием ситуации. Есть масса катастрофических непредвиденных последствий, которые может повлечь за собой такой конфликт. К примеру, Пекин может воспользоваться потенциальным российско-американским конфликтом на востоке Украины или в Прибалтике, чтобы наконец реализовать свои планы по захвату Тайваня, пока Вашингтон будет в политическом и военном смысле занят в другом месте.
Выводы очевидны: хотя администрация Байдена готовится к политике конфронтации с Москвой и Пекином, обусловленной стремлением защитить ценности, Вашингтон не может позволить себе упустить из виду те геополитические риски, которые лежат в основе стратегического треугольника Америка — Россия — Китай.
