Во время трехдневной встречи министров иностранных дел G7 госсекретарь США Энтони Блинкен передал внешнему миру следующее послание: Соединенные Штаты не стремятся к подавлению или сдерживанию Китая, однако хотят защитить международный порядок, основанный на правилах, а такие вопросы, как Синьцзян, Гонконг и Тайвань, касаются проблемы соблюдения Китаем этих международных правил. Некоторые зарубежные СМИ даже заявили, что тема нынешней встречи министров иностранных дел G7 — как ответить на «вызовы Китая и России».
Блинкен опроверг мнение о том, что это новая холодная война, и четко выразил позицию США: они не собираются сдерживать Китай. Если Вашингтон действительно так думает, это, безусловно, приветствуется Китаем. Но весь мир не может поверить этому заявлению, иначе западные СМИ не стали бы спрашивать администрацию Байдена еще раз.
Слова Блинкена можно воспринимать как вынужденное действие, поскольку он знает, что Вашингтону не под силу заставить Европу и Японию «отделиться» от Китая. Тем странам, у которых есть разногласия с Китаем, необходимо в то же время сотрудничать с ним, и идея «новой холодной войны» вовсе не популярна среди масс. Если Соединенные Штаты хотят перетянуть союзников на свою сторону, им необходимо сгладить некоторые острые углы, и они не могут заставлять союзников слепо следовать их антикитайской политике.
В последние несколько месяцев мы видели, как новая администрация США говорит об одном, а делает другое. Они не жалеют сил, чтобы заставить американское общество и западный мир смотреть на Китай, как на врага. А их атаки на него по таким вопросам, как Синьцзян и Гонконг, агрессивнее и жестче, чем были при администрации Трампа. Они систематически раскалывают мир и создают стратегическое противостояние, просто они скорректировали свои методы и стараются двигаться в этом направлении постепенно.
Есть признаки того, что политические элиты в Вашингтоне понимают или предчувствуют старение и снижение конкурентоспособности управленческой модели в Соединенных Штатах и на Западе, и при этом знают, что они не могут инициировать существенные реформы. Они надеются искусственно создать фундаментальный антагонизм, принудительно ввести международную систему, в которой будут доминировать западные страны и будут исключены Китай и Россия, а с помощью существующих некоторых экономических и технологических преимуществ Запада будет сохраняться гегемония Соединенных Штатов. Они надеются, что эта новая модель может постепенно сформироваться через противостояние с Китаем и Россией.
Мы хотим предупредить Вашингтон, что это стратегическая игра с огнем, и они не должны даже надеяться на успех.
Они должны понимать, что даже если просто сложить силы Китая и России, они будут намного мощнее, чем прошлый советско-восточноевропейский блок. Экономическая, технологическая и военная мощь Китая и России не только огромна по масштабу, но и имеет более широкое влияние на мир. Если кто-то, не считаясь с мнением других, заставит их объединиться друг с другом и вступить в отчаянную борьбу, то это станет для него самым страшным кошмаром.
Китай и Россия в стратегическом плане придерживаются политики сдержанности. Мы стремимся к сохранению международной системы, в основе которой лежит Устав ООН, и международного порядка, основанного на международном праве. И Китай, и Россия имеют споры со своими отдельными соседями, унаследованные от истории, и обе страны в этом плане сохраняют сдержанность. Если Соединенные Штаты и Запад хотят побудить отдельные страны противостоять Китаю и России, они лишь наносят ущерб соответствующим странам. Россия и Китай терпеливо решают проблемы и надеются, что ни одна страна или определенная политическая сила не будут обмануты Вашингтоном и не попытаются разбить камень яйцом (обр. браться за непосильную задачу, прим. пер.).
Для любой западной страны, которую поощряют к «отделению» от Китая, это станет путем потерь. Их лучший выбор — это правильно реагировать на провокации Соединенных Штатов, максимально поддерживать баланс между Китаем и Америкой, не стремиться разорвать отношения с США, но при этом не идти у них на поводу и не двигаться в сторону антикитайской конфронтации. В направлении России ослабление конфронтации также больше соответствует интересам этих стран, чем ее усиление.
Вашингтон постоянно призывает союзников объединиться против Китая и России, но Китай и Россия не поддерживают создание противоположного блока союзников. Это проявление доброй воли Пекина и Москвы. Однако чем больше Запад укрепляет свой антагонистический союз против Китая и России, тем больше это побуждает их объединиться и ответить на вызов — это основной закон политической механики. Конечно, китайско-российский стратегический альянс, прежде всего, посвящает себя противостоянию гегемонии США. В то же время он также просит другие отдельные силы не зазнаваться только из-за того, что они «зацепились» за Соединенные Штаты и поднялись высоко. Две страны предупреждают эти силы, что не следует объединяться путем провокаций, чтобы однажды не стать целью Китая и России и не оказаться мишенью для «казни одного в назидание сотне» (обр. наказать одного человека в качестве предупреждения другим, прим. пер.).
