Нью-Дели — Базовое правило журналистики при освещении любой массовой трагедии — деликатное отношение к жертвам и к тем, кто скорбит. Западные СМИ, которые одновременно выступают в роли международных СМИ, обычно соблюдают это правило, когда что-либо подобное происходит в их собственных странах, но игнорируют его, сообщая о катастрофах в незападных обществах.
Примером подобных подходов является освещение смертоносной второй волны covid-19 в Индии. Западная пресса полна фотографий мёртвых тел и других ярких сцен, которые, как правило, не публикуются после аналогичных катастроф в странах Запада. На долю Европы и США приходится примерно половина всей мировой смертности от сovid-19, но западные СМИ не публиковали картины ужаса из этих стран.
Даже когда пандемия в США и Европе была на пике, немыслимо было себе представить, чтобы команды телевизионщиков вторгались в реанимационные отделения ради того, чтобы показать, как перегружены работой врачи и медсёстры. Но из индийских больниц такие сцены транслируются на весь мир, без всякой заботы о том, как подобное вмешательство может повлиять на решения, касающиеся жизни и смерти. Тележурналисты так и вьются вокруг индийских семей, потерявших близких; они превращают их личную скорбь в публичный спектакль на потребу западной публике.
Сообщая о скорбящих в собственных странах, те же самые СМИ действуют намного осторожнее. Например, рассказывая об общих могилах, которые приходилось копать, чтобы похоронить всех умерших в Нью-Йорке на ранних этапах пандемии сovid-19, они публиковали отредактированную съемку с видами туманных аллей. А пандемия в Индии запомнится кошмарными кадрами мёртвых тел, горящих на кострах — западные СМИ транслируют их по всему миру.
Погребальные костры — это классический элемент западных романов, рассказов о путешествиях и художественных полотен, посвящённых Индии. Направляя телекамеры на эти костры, западные СМИ стремятся удовлетворить патологический интерес своей аудитории к индуистской традиции кремации мёртвых (хотя этот дружественный природе обычай становится всё более популярен на Западе). В этих репортажах совершенно игнорируется тот факт, что показ кошмарных сюжетов с горящими кострами является гротескным и крайне неуважительным вторжением в личную жизнь индийцев.
Уже далеко не первый раз западные СМИ демонстрируют свою бесчувственность при освещении катастроф за рубежом. В репортажах о катастрофе 2011 года в Фукусиме тема жертв отходила на второй план на фоне сенсационных сюжетов об утечках радиации. Кроме того, западные сообщения изобиловали культурными и расовыми стереотипами: работников, которые работали с повреждёнными ядерными реакторами, называли «ядерными самураями», «человеческим жертвоприношением» и «ядерными ниндзя, выполняющими самоубийственную миссию».
В реальности в Фукусиме не было ни одной жертвы радиации, поскольку оттуда своевременно были эвакуированы 100 тысяч жителей. Это, впрочем, не помешало западным СМИ раздувать истерию лживыми, подстрекательскими сравнениями с Чернобылем. Из-за этого стремления к сенсационности в репортажах СМИ грузовые суда начали избегать японские порты, причём даже те порты, которые расположены вдали от Фукусимы, а некоторые страны эвакуировали своих граждан из Токио и других городов.
Аналогичные подходы западные СМИ используют в Африке, изображая её континентом варварских орд и бесконечных катастроф, местом, где очень мало счастливых, улыбающихся лиц. Эпидемия Эболы, охватившая в 2014-2016 годах Гвинею, Либерию и Сьерра-Леоне, в конечном итоге унесла жизни 11 325 человек. Иными словами, за два года от этой болезни там умерло столько же людей, сколько за два дня умирало от сovid-19 в США всего три месяца назад. Тем не менее, освещение западной прессой эпидемии Эболы сосредоточилось исключительно на мешках с трупами, традиционных обычаях поминовения усопших, а также на похоронных ритуалах Западной Африки. Пулитцеровская премия 2015 года за лучшую фотографию была присуждена фотожурналисту-фрилансеру, который ходил за людьми, собиравшими мёртвые тела, и документировал страдания, смерть и отчаяние жителей Западной Африки для газеты «The New York Times».
А вот освещение пандемии сovid-19 — величайшего глобального медицинского бедствия нашего времени — никак не фигурировало в Пулитцеровской премии 2020 года, причём даже в номинациях. Когда в июне объявят лауреатов премии 2021 года, будет большим сюрпризом, если хоть что-нибудь получат журналисты, документировавшие высокую смертность от пандемии на Западе. В западной прессе нелакированное освещение страданий, боли, отчаяния и ошибок с гораздо большей вероятностью появляется в сюжетах из далёких стран. В ней редко публикуют фотографии мёртвых американских солдат, а кадры с погибшими афганцами, иракцами и представителями других народов весьма часты.
Да, нельзя считать западную прессу чем-то монолитным — в ней реально доминируют англо-американские редакции. И да, западные СМИ не чуждаются сенсационного освещения «плохих» новостей, когда они происходят в их собственных странах. Однако общая тенденция очевидна: освещение западной прессой трагедий в других странах обычно транслирует культурные стереотипы и нарушает конфиденциальность частной жизни и достоинство людей так, как в их собственных странах считалось бы неприемлемым.
Подобные двойные стандарты приводят к важным последствиям. Международное восприятие событий зависит от того, как доминирующие западные медиа-организации представляют эти события. Как продемонстрировала история с эпидемией Эболы, сенсационные кадры и статьи заставляют нас считать, будто размах той или иной ужасной трагедии намного шире и глубже, чем в реальности. Случаи заражения и смерти от Эболы почти полностью ограничивались тремя западноафриканскими странами, но этот вирус стал ассоциироваться со всей Африкой.
Обязанность журналиста заключается в том, чтобы при освещении трагедий в далёких странах информировать о них, не эксплуатируя при этом человеческие страдания агрессивным вуайеризмом, помогающим повысить рейтинги. Хорошая журналистика стоит выше использования дешёвых клише или стремления шокировать. Коронавирус быстро мутирует, рождая новые, опасные штаммы, поэтому нам срочно нужно повысить ответственность и деликатность при освещении прессой подобных тем.
