Спустя десятилетие после начала сирийской войны, в ходе которой были убиты и ранены сотни тысяч людей, а ущерб составил 1,5 триллиона долларов — самый высокий показатель за последнее десятилетие — российские силы смогли навязать свою власть в Сирии. Они сумели сделать это благодаря высокотехнологичным средствам вооружения и хорошо обученным военным, защищающим российские интересы в этой стране. В 2018 году начался новый этап в сирийском конфликте — были заключены соглашения о перемирии с присоединением вооруженных оппозиционных группировок к Пятому корпусу, получающему поддержку Москвы. Все это изменило военный баланс. Вдобавок ко всему, надо учесть российские базы, расположенные преимущественно в четырех сирийских провинциях: Дамаск, Латакия, Тартус и Дераа. Возникает вопрос: можем ли мы говорить о победе России, или это всего лишь иллюзия власти, основанная на слабости сирийского государства, с одной стороны, и союзников вооруженной сирийской оппозиции — с другой? Ответ зависит от того, в какой степени результаты шести лет сражений российских войск, соответствуют ожиданиям Кремля.
История отношений и борьба с терроризмом
Начало российскому вмешательству в сирийский конфликт было положено в 2012 году, когда Москва впервые в Совете Безопасности ООН наложила вето на проект резолюции, осуждающей применение силы в Сирии. Это ознаменовало собой переход от дипломатических методов к военной и разведывательной деятельности. Исторически сложилось, что российско-сирийские отношения рассматривались через призму политического реализма, основанного на интересах стран и балансе сил. В соответствии со своими интересами Россия использовала геостратегическое положение сирийского государства в качестве инструмента для реализации своей политики на Ближнем Востоке и Северной Африке. Это стало особенно актуально после падения арабских режимов, до 2010 года формировавших всю структуру политических и военных отношений в регионе. Советский Союз поддержал Сирию в Суэцкой войне в 1956 году, но дальше отношения двух стран практически не развивались, пока советские вооруженные силы не создали военно-морскую базу в городе Тартус, получив доступ к Средиземному морю. Она оставалась ценным военным и экономическим центром вплоть до распада Советского Союза. В 2008 году президент Путин получил базу в эксплуатацию, а ее настоящее значение стало очевидно в 2013 году, когда она стала главной платформой для снабжения и финансирования российской авиации, позже начавшей в Сирии свои операции.
Россия осознала значимость порта Тартус как своей военно-морской базы и в 2017 году заключила договор об аренде сроком на 49 лет. Тем самым она получила доступ к теплым водам, что являлось мечтой русских царей со времен их войн с Османской империей. От порта Тартус до базы Хмеймим находятся примерно 250 российских блокпостов, и все они обеспечили постсоветской России сильные позиции на Ближнем Востоке: страна вернула себе статус великой державы на международной арене, и Соединенным Штатам пришлось считаться с ней и ее военными операциями, крупнейшими почти за четверть века.
Сирийская земля стала ареной для урегулирования конфликтов между двумя лагерями — российским и американским. Как мы помним, Россия была недовольна интервенцией США в Ливии. Для нее было важно не допустить повторения ливийского сценария в Сирии, поскольку это противоречит ее интересам в краткосрочной и долгосрочной перспективах. С самого начала сирийской войны министр иностранных дел России Сергей Лавров четко выступал против какого-либо иностранного вмешательства в дела арабской страны. Как заявлял Лавров, вмешательство коалиционных сил не остановит насилие, а лишь усугубит ситуацию и обрушит Сирию в трясину, подобную ливийской.
Что касается вопроса о борьбе с терроризмом, невмешательство России в сирийский конфликт спровоцировало бы еще больший поток джихадистов в страну. Тем самым Сирия могла превратиться в террористический очаг, который в конечном итоге угрожал бы интересам России. Как известно, в результате подъема «Исламского государства» (организация запрещена в РФ — прим. ред.) экстремисты Кавказа и Афганистана отправились в Сирию, и Москва опасалась, что в случае победы они также проникнут на российскую территорию и присоединятся к сепаратистам на Северном Кавказе. Так они смогли бы осуществлять теракты в самом эпицентре. По этой причине российская политическая и военная элита назвала участие Москвы в сирийском конфликте превентивной борьбой с терроризмом.
Украина и структура российской армии
Американское и европейское давление на Россию после ее вмешательства в украинские события в 2014 году еще больше подогрели желание открыто участвовать в сирийской войне. Кремль хотел избежать ужесточения санкций Белого дома и Европейского Союза. Таким образом, Сирия превратилась в арену урегулирования разногласий двух сторон. Сегодня украинский вопрос вновь выходит на первый план в свете противоречий между администрацией Байдена и Москвой, а последние заставили нас вспомнить кубинский кризис между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Как следствие, для Кремля было очень важно использовать сирийское досье как рычаг давления на Вашингтон и НАТО и тем самым добиться уступок на украинском направлении, особенно после того, как президент США Байден призвал российского коллегу провести встречу в третьей стране и обсудить украинскую ситуацию. Отношения испортились, и украинский файл затмил сирийский. Это значит, что увеличение числа российских операций в Сирии повысит уровень защиты России от любой военной или политической угрозы.
Сирийская война способствовала улучшению отношений между союзниками — Россией, Китаем и Ираном. Несмотря на российско-израильскую координацию в целях сдерживания Ирана в Сирии, Москва ведет военную и политическую борьбу в Сирии таким образом, чтобы достичь консенсуса между всеми сторонами, включая Турцию и Америку, по вопросу о разделе последних зон влияния в Сирии. Участие российской армии в борьбе с вооруженными оппозиционными группировками, особенно с террористическими организациями вроде «Исламского государства» (ИГИЛ), «Джебхат ан-Нусры» и «Джейш аль-Ислам» (террористические организации запрещены в РФ — прим. ред.), увеличило вес Москвы в борьбе с терроризмом и позволило ей стать один из главных игроков, принимающих политические решения в мире.
Министерство обороны России проверило боеспособность российских солдат в уличных и городских боях, и самым важным здесь является обучение российских спецназовцев разведывательным и военным операциям в городских условиях. Силы спецназа получили ценный опыт в сотрудничестве с Республиканской гвардией и Четвертой дивизией в рамках разведывательных и военно-тактических операций в Дамаске, западной части Дамаска и Восточной Гуте. Так, российские солдаты опробовали тактику вытеснения противника из населенных пунктов с минимальными потерями, а также были обучены методам ведения переговоров и поиска гуманитарных коридоров для выхода из зоны боевых действий. Кроме того, российские вооруженные силы были обучены использовать робототехники в боях, особенно при разминировании мин в ходе операций в сирийских городах, включая Пальмиру после боев с «Исламским государством». Наконец, они научились использовать беспроводное электронное оборудование и информационные технологии для подавления сигналов противника, а также защиты российских военных баз и блокпостов от атак дронов.
Сирийская война обогатила российский боевой опыт, особенно в свете сокращения количества военных операций страны после распада Советского Союза. Российским солдатам было выгодно иметь дело с группировками, такими как бригада «Соколы пустыни», Корпус стражей исламской революции и бригада «Фатимиюн». Они создали большой организационный и административный потенциал после разделения сирийской территории на боевые секторы, где задачи для каждого из них были определены в соответствии с опытом участвующих в военных действиях элементов. Российская армия работает над интеграцией данного опыта на конференциях и семинарах под руководством старших офицеров базы Хмеймим и предоставляет Министерству обороны отчеты о боевых действиях российских сил в Сирии, результатах операций своих солдат, военной полиции и сотрудников частных военных компаний.
Военная экономика
Если рассматривать экономический аспект вмешательства в Сирию, то российские оборонные предприятия и частные военные компании получили огромную прибыль. Они были активно вовлечены в сирийские события в течение последних шести лет, и это не случайность, так как оружие, хранящееся с советских времен, нуждается в повторных испытаниях в целях дальнейшего сбыта.
В России около 35 предприятий по производству оружия. Это компания «Алмаз-Антей», специализирующаяся на разработке систем ПВО, а также компания «Уралвагонзавод», специализирующаяся на производстве бронетехники и танков. Речь идет о 162 видах оружия, прошедших испытания в Сирии. Российские компании испытывали данное оружие в естественных боевых условиях. Авиация сыграла огромную роль в сирийской войне: Россия испытала самолеты Су-24, Су-27 и Су-35, усовершенствованную версию стратегического самолета «Туполев». Ранее против ИГИЛ и «Джебхат ан-Нусры» в Пальмире она применяла ракеты Х-101. Российская авиация использует высокоточную радиолокационную систему для обнаружения любых целей, угрожающих самолетам. В Тартусе и Хмеймиме присутствуют батальоны радиоэлектронной борьбы, а в Каспийском море военно-морские радары работают при поддержке ракет «Калибр». Впервые они были испытаны в 2015 году против ИГИЛ и «Джебхат ан-Нусры» в Пальмире и Идлибе.
Российские оружейные сделки согласовываются между российскими частными оружейными предприятиями и компанией «Рособоронэкспорт» Минобороны России. Однако прежде подписания соглашений нужно было продвигать свое оружие на рынке, а для этого создать военные условия и среду для испытания его эффективности для финансистов и потребителей. Объем продаж российского оружия только в 2019 году достиг 8,5 миллиарда долларов, а в 2020 и 2021 годах стоимость сделок составляет 51 миллиард долларов. Все они были заключены со странами, убедившимися в эффективности российского оружия в ходе сирийской войны.
Сирийский опыт также демонстрирует особенности военной экономики, связанной с деятельностью частных компаний, полагающихся на связи с Кремлем для получения финансирования. Взамен они занимаются отправкой боевиков в Сирию или вербовкой сирийцев через военных посредников. Несмотря на отрицание Москвой каких-либо отношений с ЧВК «Вагнер», которая контролируется бизнесменами, близкими к президенту Путину, война и утечки информации из Украины и России подтвердили причастность компании к отправке боевиков, действующих вместо российской армии.
Российский спецназ заключает контракт с охранными компаниями для проведения военных операций, чьи задачи находятся на передовой, а военная полиция получает экспертов по мониторингу и анализу данных и хакеров, чья миссия — анализ веб-сайтов и учетных записей противника.
Так или иначе сирийский опыт способствовал увеличению мощи российской армии и повышению боеспособности российских солдат. Прокси-войны и новая модель разведки — не что иное, как продукт военной фазы, эффективность которой Москва проверяет в свете текущих международных обстоятельствах. Этому способствует то, что Москва переживает нечто похожее на революции в сфере вооружений на протяжении последних 30 лет. Она стимулировала увеличение влияния большого числа оборонных предприятий и частных военных компаний, имеющих неограниченные полномочия и получающих поддержку от государства. Следовательно, военная экономика является важным источником ресурсов для Москвы и способствует усилению ее геополитического влияния в мире, что получило подтверждение, в частности, в ходе сирийской войны.
