Самую многочисленная в мире негласная армия была создана за последнее десятилетие Пентагоном. В ее рядах числятся примерно 60 000 человек, причем многие работают под вымышленными именами и тайно, действуя в рамках обширной программы по «уменьшению заметности». Эта армия, в 10 с лишним раз превышающая по численности законспирированные силы ЦРУ, выполняет задания как внутри страны, так и за рубежом, действуя в военной форме и в гражданской одежде, в реальной жизни и в онлайне, иногда скрываясь в структурах хорошо известных частных компаний и консалтинговых фирм.
Столь беспрецедентные изменения приводят к тому, что все большее количество военнослужащих, гражданских лиц и контрактных служащих работают под вымышленными именами. Отчасти это естественный результат расширения секретных сил специального назначения, а отчасти — обдуманный ответ на вызовы, связанные с поездками и деятельностью в условиях все более прозрачного и открытого мира. Более того, бурное развитие стратегии и тактики кибервойн в Пентагоне привело к тому, что тысячи разведчиков занимаются своей повседневной работой, пользуясь фальшивыми документами, а то и беря себе вымышленную чужую личность. Это как раз те самые нечистоплотные операции, которые осуждает Америка, когда их осуществляют русские и китайские шпионы.
Эксклюзивный материал «Ньюсуик» об этом тайном мире стал результатом двухлетних расследований. Журналисты изучили более 600 резюме, 1 000 объявлений о приеме на работу. Журналисты сделали десятки запросов на основании закона США о свободном доступе к информации, а также множество интервью с участниками данной программы и руководителями из военного ведомства. Они дали нам возможность взглянуть на мало кому известную составляющую американской армии, а также на ее никем не регулируемую деятельность. Никто не знает, каковы масштабы этой программы, и никто не изучал воздействие, которое меры уменьшения заметности оказывают на политику и культуру поведения военных. Конгресс ни разу не проводил слушания на эту тему. Между тем военные, создавшие эту гигантскую тайную силу, бросают вызов американским законам, Женевским конвенциям, кодексу поведения военнослужащих и элементарным правилам подотчетности.
В мероприятиях по уменьшению заметности участвуют примерно 130 частных компаний, которые оказывают содействие этому новому тайному миру. Исполнение программы обеспечивают десятки малоизвестных и секретных государственных организаций, которые выполняют тайные контракты и надзирают за официально не признанными операциями. В совокупности эти компании ежегодно зарабатывают на обслуживании тайной армии более 900 миллионов долларов, занимаясь самыми разными делами. Кто-то создает фальшивые документы, оплачивает счета (и налоги) работающих под вымышленными именами людей. Кто-то изготавливает предметы маскировки и различные устройства, помогающие избежать обнаружения и разоблачения тайных операций США. Кто-то производит невидимую аппаратуру для ведения съемки и прослушивания даже в самых отдаленных уголках Ближнего Востока и Африки.
Силы специальных операций составляют более половины этой негласной армии таинственных воинов. Эта армия преследует террористов и других врагов в зонах военных действий от Пакистана до Западной Африки. Но все чаще работают в непризнанных горячих точках, в том числе во вражеском тылу в таких странах как Северная Корея и Иран. Специалисты военной разведки, включая сборщиков информации, контрразведчиков и даже лингвистов, составляют второй по численности элемент. Тысячи таких экспертов работают каждый час, каждую минуту — и все это под чужими именами, скрывая свои личности.
Самая быстрорастущая составляющая этой тайной армии постоянно сидит за экранами компьютеров. Это ударная группировка кибербойцов и сборщиков разведывательной информации, которые в онлайне действуют под вымышленными именами. Они используют методы «преднамеренного сокрытия истинного автора» или «ложной атрибуции», когда вина за то или иное их действие умышленно возлагается на другого человека. Делается это для того, чтобы скрыть их присутствие в сети. Между тем под этим прикрытием атакующие кибербойцы ведут преследование так называемых ценных целей (людей и организаций — прим. ред.). Эти бойцы для "работы" по этим целям используют общедоступную информацию, а также участвуют в кампаниях по манипулированию социальными сетями и оказанию на них влияния. Сотни людей работают в АНБ (Агентстве национальной безопасности — прим. ред.) и на него, но за последние пять лет каждое подразделение военной разведки и специального назначения создало свои ячейки по проведению сетевых операций с целью сбора разведывательной информации и обеспечения оперативной безопасности такой деятельности.
В нашу электронную эпоху важная задача в рамках снижения заметности заключается в маскировке всех организаций, людей и даже автомобилей и самолетов, привлекаемых к тайным операциям. Такие меры защиты включают зачистку интернета от разоблачительных признаков, позволяющих раскрыть личности людей, внедрение ложной информации с целью защиты выполняемых заданий и агентов. Поскольку стандартная идентификация и биометрия стали общемировой нормой, индустрия уменьшения заметности разрабатывает методы постановки дезориентирующих помех и обмана систем идентификации отпечатков пальцев и распознавания лиц на пограничных переходах. Она обеспечивает законспирированным сотрудникам въезд на территорию США и беспрепятственную работу, она производит манипуляции с официальными документами, делая так, чтобы поддельную, фальшивую личность нельзя было разоблачить.
Врагом подпольной работы является не только биометрия и установление подлинной личности, но и «цифровой выхлоп» от жизни в онлайне. В эпоху ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация — прим. перев.) борцов с терроризмом очень сильно беспокоит незащищенность семей военнослужащих, и это еще одно основание для того, чтобы работать под вымышленным именем. Обилие онлайновой информации о людях (а также некоторые эффектные хакерские атаки) дают возможность иностранным разведслужбам лучше распознавать подлинные личности американских разведчиков. Таким образом, уменьшение заметности находится в центре внимания не только контртеррористических операций, но и работы Пентагона, действующего сегодня в условиях соперничества с Россией и Китаем. Речь идет о соперничестве, влиянии и подрывной деятельности, находящихся ниже «порогового значения вооруженного конфликта» в так называемой «серой зоне», в пространстве «мирно-конфликтного континуума».
Один вышедший недавно в отставку офицер, занимавшийся вопросами снижения демаскирующих признаков и сверхсекретными «программами специального доступа», защищающими от назойливого внимания и разоблачений, говорит, что никто в полной мере не знает истинных масштабов этой программы, и не думает всерьез о ее последствиях для вооруженных сил. «Здесь все очень проблематично: применимость Женевских конвенций, если действующий под вымышленным именем солдат будет захвачен противником, надзор конгресса и многое другое», — заявляет он. Его тревожит то, что стремление стать более незаметным для противника все больше затрудняет понимание того, чем Соединенные Штаты занимаются по всему миру, а также осложняет усилия по прекращению конфликтов. «Большинство людей вообще не слышали о таком понятии, как уменьшение заметности, не говоря уже о том, к чему оно приводит», — объясняет этот офицер. Он попросил не называть его имя, потому что речь идет о секретных вопросах.
Тайная жизнь Джонатана Дарби
Каждое утро в 10 часов Джонатан Дарби отправляется за почтой. Дарби это не настоящая его фамилия. На его выданном в штате Миссури водительском удостоверении, которым он пользуется на работе, тоже другая фамилия. Служебная машина, на которой он ездит, принадлежит Администрации общих служб, у которой более 200 000 таких федеральных автомобилей. Она тоже зарегистрирована не на его настоящую или вымышленную фамилию. Автомобильные номера штата Мэриленд тоже не от его машины. По ним нельзя выйти ни на него, ни на его организацию. Засекречено место работы Дарби и те места, которые он посещает.
Ранее он служил в армии. Дарби просит не называть его настоящее имя и псевдоним. Он 20 лет прослужил в контрразведке, два разы побывал в африканских командировках, работая на незаметных должностях в Эфиопии и Судане. Его главной легендой была вымышленная личность бизнесмена-экспата. Сейчас он работает в Мэриленде в подрядной организации, занимающейся минимизацией демаскирующих признаков. Название этой фирмы он тоже попросил не упоминать.
Дарби объезжает около 40 почтовых отделений и хранилищ почтовых ящиков в торговых центрах округа Колумбия, набивая чемодан письмами и посылками и отправляя такое же их количество с сельских адресов. Вернувшись в офис, он сортирует почтовый улов, передает счета финансистам и просматривает десятки личных и служебных писем, отправленных из самых разных мест за рубежом. Но его главная задача состоит в поддержании в рабочем состоянии «механизмов минимизации демаскирующих признаков», в регистрации паспортов и водительских удостоверений несуществующих людей, а также в обработке других бумаг: счетов, налоговых документов, членских карточек различных организаций. Все это формирует основу поддельной личности.
Чтобы зарегистрировать и проверить подлинность этой ежедневной корреспонденции, Дарби заходит в две базы данных. Первая — база данных по поездкам и удостоверяющим личность документам. Это хранилище разведывательного сообщества, где собраны образцы 300 000 подлинных, поддельных и измененных загранпаспортов и виз. Вторая база данных носит название Система управления прикрытием. Это сверхсекретный реестр поддельных личностей, в котором регистрируются «механизмы», применяемые работающими в поле агентами. Когда агенту надо под вымышленным именем отправиться за рубеж, Дарби с коллегами приходится вносить изменения в базы данных американской иммиграционной и таможенной службы, дабы занимающиеся незаконной деятельностью за границей сотрудники могли целыми и невредимыми вернуться в США.
Секретная программа водительских удостоверений
При проверке личности подразделение Дарби тесно сотрудничает с секретными службами Министерства внутренней безопасности и Госдепартамента, а также почти со всеми 50 штатами, собирая подлинные «механизмы» под вымышленными именами. В апреле 2013 года мир получил редкую возможность заглянуть в глубины этого таинственного мира, когда предприимчивый репортер с радиостанции Northwest Public Broadcasting подготовил материал, повествующий о масштабах этой секретной программы. Он сообщил, что один только штат Вашингтон передает федеральным властям сотни водительских удостоверений, выписанных на фиктивные фамилии, на несуществующих людей. О существовании такой «секретной программы водительских удостоверений» не знал даже губернатор.
По словам Дарби, до появления интернета, через который местный полицейский или пограничник может подключиться к центральным базам данных в режиме реального времени, оперативному сотруднику для конспирации нужно было только удостоверение личности с подлинной фотографией. Но сегодня «легенда» у оперативников, особенно у тех, кто действует под глубоким прикрытием, должна совпадать не только по вымышленному имени. Дарби называет это «проверкой на чистоту», когда надо создать такой следы поддельного существования. Поддельное место рождения и домашний адрес надо тщательно проверить. Надо также создать поддельную жизнь в электронной почте и аккаунты в социальных сетях. У такого «существования» должны быть соответствующие «друзья». Почти в каждом действующем тайно подразделении, занимается ли оно специальными операциями, сбором разведывательной информации или кибероперациями, обязательно имеется отделение по уменьшению заметности, где в основном работают небольшие подрядные организации, проводящие «проверки на чистоту». В этой работе они придерживаются шести принципов по минимизации демаскирующих признаков, которые назвал Дарби. Это достоверность, непротиворечивость, реализм, возможность сопровождения, правдивость и соответствие требованиям.
Оперативная правдоподобность
Соответствие требованиям очень важно, говорит Дарби, особенно после 11 сентября. В сегодняшнем мире проверки широко распространены, а за каждым намеком на преступную деятельность тщательно следят. Чтобы выдать поддельное за реальное, и чтобы делать это долго, нужна требующая массу времени кропотливая работа, чтобы обеспечить не только оперативную правдоподобность, но и реальную жизнь агента дома. Дарби объясняет, что надо тайно оплачивать счета, работать с банками и департаментами безопасности организаций по выдаче кредитных карт, чтобы они закрывали глаза на агентов во время борьбы с кражей персональных данных и отмыванием денег. Технические работники из подразделений по минимизации демаскирующих признаков должны следить за созданием реального кредитного досье, за выплатой реальных налогов и своевременным внесением взносов в фонды социального страхования. Делается это для того, чтобы вернувшись с задания, люди могли возобновить свою обычную жизнь.
Подразделение Дарби, первоначально названное Центром оперативного планирования и сведений о поездках, отвечает за решение всех этих задач (для этого оно сотрудничает с самым крупным финансовым управлением Пентагона). Но документация, какой бы важной она ни была, это только один кусочек головоломки. Другие организации отвечают за разработку и изготовление средств маскировки на заказ и приспособлений для «обмана биометрии», которые помогают во время поездок. Дарби говорит, что именно на это нацелены Программы специального доступа. Это самая секретная категория государственной информации — защита применяемых методов работы и конспирации. Благодаря таким методам удается обманывать кажущиеся стопроцентно надежными иностранные системы идентификации отпечатков пальцев и лиц.
«Уменьшение заметности» как искусство
Многочисленными программами специального доступа со странными названиями типа «Ураган-вентилятор», «Остров Хоппер» или «Шоколад с арахисом» руководят таинственные секретные организации, обслуживающие негласную армию. Это Служба поддержки оборонных программ, Объединенный полевой центр обеспечения, Армейский полевой центр обеспечения, Отдел повышения квалификации кадров, Управление военного обеспечения, Проект четных чисел и Управление специальных программ.
Иллюстрацией того, насколько секретен этот мир, является отсутствие несекретного определения «уменьшения заметности». Разведывательное управление Министерства обороны, в составе которого действует тайная служба и отдел прикрытия, заявляет, что снижение демаскирующих признаков сродни искусству, а люди «могут использовать этот термин… для характеристики оперативной маскировки различных видов деятельности и операций». Отвечая на вопросы «Ньюсуик», который отмечает, что этот термин используют десятки людей при описании данного тайного мира, РУМО высказало предположение, что здесь может помочь Пентагон. Но ответственное лицо из этого ведомства, называющее себя пресс-секретарем, говорит, что «уменьшение заметности» относится только к деятельности агентурной разведки. Он отмечает, что это «неофициальный термин», который используется для обозначения мер по защите оперативной работы.
Другой высокопоставленный в прошлом разведчик, руководивший всем управлением и попросивший не называть его фамилию, поскольку он не уполномочен делать заявления о секретных операциях, говорит, что меры по снижению демаскирующих признаков существуют в «сумеречной зоне» между секретными операциями и операциями под прикрытием. По закону тайные операции проводятся с разрешения президента, и официально ими занимается Национальная секретная служба ЦРУ. Операции под прикрытием проводят исключительно правоохранительные органы, то есть, люди со значком. А еще есть программа защиты свидетелей, которой руководит Служба маршалов США при Министерстве юстиции. Она создает поддельные биографии и личности людям, согласившимся сотрудничать с прокуратурой и спецслужбами.
По словам высокопоставленного руководителя из разведки, военные не проводят тайные операции, и военные не воюют под прикрытием. Ну, это не всегда так, иногда такое все же случается, но в этом случае военных прикомандировывают к ЦРУ. А иногда определенные военные организации, скажем, из состава объединенного командования специальных операций, действуют так же, как ЦРУ, причем часто вместе с ним и тайно, когда люди, доверяющие друг другу свою жизнь, не знают настоящих имен друг друга. Далее, появляется все больше государственных следователей (из армии, ФБР, внутренней безопасности и даже из штатов), которые сами по себе не работают под прикрытием, однако пользуются мерами снижения демаскирующих признаков при работе внутри страны, такими как поддельные удостоверения личности, поддельные автомобильные номера. Особенно часто такое происходит, когда они проверяют американских граждан арабского, южноазиатского и все чаще африканского происхождения, подающих заявления на получение доступа к государственной тайне.
«Напряги извилины»
В мае 2013 года произошел почти комический инцидент, больше напоминающий сцену из комедии «Напряги извилины», чем квалифицированный шпионаж. Москва дала указание «третьему секретарю» американского посольства по имени Райан Фогл (Ryan Fogle) покинуть страну, опубликовав фотографии Фогла в плохо сидящем на нем парике и со странным набором какого-то любительского инвентаря: четыре пары солнцезащитных очков, карта города, компас, фонарик, швейцарский армейский нож и сотовый телефон — настолько старый, что казалось, будто он «существует на нашей земле как минимум десяток лет», как выразился автор одной статьи.
Международные СМИ повеселились вовсю. Многие отставные шпионы осудили США за упадок шпионского мастерства. Большинство комментаторов заявило, что пора уже покинуть древний мир париков и фальшивых камней, вспомнив случай годичной давности, когда Британия действительно призналась, что спрятала в поддельном камне устройство связи, которое обнаружила российская контрразведка в Москве.
Спустя шесть лет в новостях рассказали очередную шпионскую историю, когда жюри присяжных отправило бывшего офицера военной разведки США Кевина Патрика Мэллори (Kevin Patrick Mallory) на 20 лет в тюрьму за продажу секретов Китаю. В деле Мэллори нет ничего уникального, но прокуратура устроила собственное шоу, предъявив присяжным коллекцию париков и поддельных усов, похожих на костюмы для Хеллоуина. Все это показалось очередной смешной историей о неуклюжей маскировке.
Тем не менее, как говорит Бренда Конноли (имя вымышленное), смех в данном случае был бы слишком наивен, потому что оба примера позволяют взглянуть на новые приемы шпионского ремесла и окружающую их плотную завесу секретности. Конноли начинала карьеру в ЦРУ в научно-техническом управлении, а сейчас работает в маленькой подрядной организации, которая делает всякие шпионские примочки и гаджеты, живо напоминающие нам о «Кью» из фильмов о Джеймсе Бонде. Она говорит, что все это предназначено для работы по снижению демаскирующих признаков.
По ее словам, древний телефон Nokia, отобранный у Райана Фогла, вовсе не был таковым. За безобидной наружностью внутри скрывалось устройство «засекреченной связи». А в деле Мэллори в качестве улики фигурировал телефон Samsung, который он получил от китайского разведчика. Это было настолько сложное устройство, что когда ФБР сделало его электронную копию, бюро не сумело найти спрятанную внутри перемычку, где хранилась секретная информация. В итоге Мэллори сам показал агентам этот элемент.
По словам Конноли, в обоих актах этого шпионского театра можно было увидеть и другие современные меры по снижению заметности. У Фогла был щит радиочастотной идентификации, используемый для блокировки электронного слежения. А у Мэллори нашли пробирки с поддельной кровью, которые он получил из Китая. Конноли отказалась рассказать, для чего они предназначались.
Как и многие другие люди в нашем мире, Конноли знаток, ценитель и хранитель секретов. Она может часами рассказывать о радиопередачах из Советского Союза, а также из Уоррентона, штат Виргиния. Женский голос зачитывал случайные цифры и отрывки из книг, а агенты в разных концах мира принимали эти сигналы на своих коротковолновых приемниках и расшифровывали их, пользуясь заранее заготовленными шифрами.
Но затем тайными каналами для передачи секретной информации стали интернет-кафе и программные закладки для обхода систем защиты. Они практически заменили КВ-радиосвязь, но потом технические средства наблюдения сделали шаг вперед (особенно в автократических странах), и разведывательные ведомства обрели возможность не только обнаруживать и перехватывать действия в интернете, но и улавливать каждый удар по клавише удаленной клавиатуры. Так появился современный мир скрытой связи, как его называют знающие люди. Это особые шифровальные устройства, фигурировавшие в деле Фогла и Мэллори, а также десятки различных передатчиков и приемников, работающих в режиме пульсирующего трафика и спрятанные в обычных, ничем не выдающихся предметах типа фальшивых камней. Все, что надо сделать агенту или оператору, это включить устройство при помощи таких средств скрытой связи. В некоторых случаях для этого достаточно просто пройти мимо приемника (спрятанного в здании или в фальшивом камне), и тайные сообщения будут зашифрованы, а затем отправлены в специальные центры радионаблюдения.
«Как вы думаете, кто устанавливает эти устройства?— задает свой риторический вопрос Конноли. — Военные, парни из спецназа, которые обеспечивают даже самые секретные операции». Конноли рассказывает о ткани с подогревом, которая делает солдат невидимыми для теплового обнаружения, о мотоциклах на электричестве, которые могут ездить бесшумно даже на самой сложной местности, и даже о многометровых проводах, вшиваемых в южноазиатскую одежду шальвар-камиз, благодаря которым солдаты превращаются в ходячие приемники и могут осуществлять перехват слабых радиосигналов и даже сигналов сотовых телефонов.
Поддельные руки, поддельные лица
Парики. Устройства засекреченной связи. Фальшивые камни. Как можно обойти биометрию в нашем мире, где все стало электронным, где все записывается и регистрируется, где невозможно заехать на парковку, чтобы номер твоей машины не был зафиксирован, где невозможно зарегистрироваться на рейс или поселиться в гостинице без выданного государством удостоверения личности, где при пользовании кредитной картой сразу определяется твое местонахождение? Как пробраться мимо тех, кто читает отпечатки пальцев?
В 99 случаях из 100 ответ очень прост: в этом нет необходимости. Большинство военнослужащих ездит под своими настоящими фамилиями, переходя на псевдонимы и поддельные документы только на месте. Либо же они просачиваются через границу в таких местах как Пакистан и Йемен, чтобы выполнить самые опасные задания. Такие задания с элементами снижения демаскирующих признаков обычно хорошо засекречены. Выполняющие их люди собирают разведывательную информацию непосредственно на месте или при помощи миниатюрных устройств слежения за противником. У каждого участника имеется своя собственная специальная программа доступа. Эти задания настолько важны и секретны, что их утверждает лично министр обороны.
Но одному проценту все-таки приходится проходить паспортный контроль с поддельными документами на вымышленное имя. Для них существуют многочисленные системы обмана биометрии, в том числе, электронные. Об одной такой программе говорилось в начале 2017 года в мало кем замеченном документе Vault 7, обнародованном Викиликс. Речь идет о восьми с лишним тысячах секретных средствах ЦРУ, которые используются в мире электронного шпионажа и хакерских взломов. Совокупность этих инструментов называется ExpressLane. Американские разведчики внедряют вредоносные коды в зарубежные системы проверки биометрических данных и розыскные списки, что дает возможность американским киббершпионам красть зарубежные данные.
Как говорит один знаток информационных технологий, работающий в Берлине на Викиликс, код ExpressLane указывает на то, что американцы могут манипулировать этими базами данных. «Представьте на мгновение, что человек проходит паспортный контроль, — говорит он, отказавшись назвать свою настоящую фамилию из страха перед судебным преследованием в США. — АНБ или ЦРУ получает задачу внести изменения в данные на тот день, когда тайный агент будет проходить паспортный контроль. А потом вернуть все обратно. Такое возможно».
Другой источник рассказал о маленькой сельской компании из Северной Каролины, работающей в сфере маскировки. В основном она занимается тайным сбором данных и связью. В мастерской и в учебном центре операторов учат изготавливать тайные подслушивающие устройства и устанавливать их в обычных предметах. Эта компания находится на передовой технического прогресса, по крайней мере, об этом говорится в ее рекламных материалах. Ее работники занимаются формовкой и литьем, специальной окраской и изощренными методами состаривания.
Эта незаметная компания может преобразить любой предмет и человека, как это делают в Голливуде. Для этого у нее имеется «приспособление для изготовления силиконового лица», способное идеально изменить внешний вид человека. Специалисты из этой компании могут состарить человека, изменить его пол и «увеличить массу тела», как говорится в одном секретном контракте. Они могут также изменить отпечатки пальцев при помощи силиконового рукава, который так хорошо прилегает к настоящей руке, что его невозможно заметить. На нем есть измененные отпечатки пальцев и даже жир, который имеется в настоящей коже. Отвечая на вопрос, насколько эффективно такое устройство, один источник, прошедший обучение в компании, со смехом заявил: «Если я тебе скажу, мне придется тебя убить».
В реальной жизни хищение персональных данных (в основном этим занимаются преступники с целью обогащения) является настоящей эпидемией, которая отражается на всех нас. Но что касается мира разведчиков и борцов с терроризмом, то там противник активно пытается разгласить персональные данные. В 2015 году «Исламское государство» (организация, запрещенная в России — прим. ред.) разместило в сети фамилии, фотографии и адреса более 1 300 американских военнослужащих, дав указание своим сторонникам искать и убивать опознанных людей. ФБР заявило, что этими материалами воспользовались предполагаемые русские хакеры, притворившиеся членами ИГИЛ. Они начали угрожать семьям военных в Фейсбуке. «Мы знаем все о тебе, о твоем муже и о ваших детях», — говорится в одном послании с угрозами.
Контрразведка и специалисты по оперативной маскировке начали серию масштабных мероприятий по информированию тех, чьи данные были раскрыты. Они также предупредили военнослужащих и членов их семей о необходимости лучше защищать персональные данные в социальных сетях. На следующий год ИГИЛ опубликовал список с 8 318 именами. Это была самая крупная утечка информации, но в 2017 году был опубликован список с 8 785 именами.
Стало известно, что военнослужащие сами раскрывали свое местонахождение во время пробежек посредством браслета для фитнеса. Тем самым, они раскрывали места проведения секретных операций. «Быстрое развитие новых и инновационных информационных технологий повышает качество жизни, но одновременно создает потенциальные угрозы для оперативной безопасности и защиты войск», — заявило в то время Центральное командование США газете «Вашингтон Пост».
Затем возникла новая шумиха, на сей раз, из-за ДНК, когда адмирал Джон Ричардсон (John Richardson), бывший в то время начальником штаба ВМС, предупредил военнослужащих и их семьи, чтобы они прекратили пользоваться тестами ДНК с анализом генеалогии. «Осторожнее относитесь к тому, кому вы отсылаете данные о своей ДНК», — заявил Ричардсон. Он предупредил, что этой информацией могут воспользоваться недобросовестные ученые в целях создания более избирательного биологического оружия будущего. А в 2019 году Пентагон дал официальную рекомендацию военнослужащим не пользоваться популярными ДНК-услугами. «Предоставление секретной генетической информации посторонним создает личные и оперативные риски для военнослужащих», — говорится в служебной записке Пентагона.
«Наш прозрачный и открытый мир пока находится в зачаточном состоянии», — сказал отставной старший офицер, предупредивший, что не должно быть отставания в сфере маскировки и сокрытия, какое существовало по бомбардировщикам в годы холодной войны. «Мы побеждаем в этой войне, в том числе, в киберпространстве, пусть даже завеса секретности над тем, чем мы занимаемся, позволяет СМИ изображать русских этакими трехметровыми великанами».
Этот офицер признал, что обработка больших массивов данных в будущем наверняка негативно отразится на проведении тайных операций. Однако выгоды для общества, даже в самом узком плане, когда террористам становится гораздо труднее заниматься своей террористической деятельностью и перемещаться по миру, перевешивают трудности, связанные с безопасностью военных. Этот офицер считает секретность необходимой и обоснованной мерой, однако говорит, что руководство Министерства обороны допустило ошибку, не поняв общую картину. Виды вооруженных сил должны задавать больше вопросов об этичности, разумности и даже законности превращения солдат в шпионов и убийц, и о том, чем это чревато в будущем.
Но мир уменьшения заметности продолжает разрастаться. Свидетельством тому, по словам отставного офицера, является то, что современная жизнь не настолько прозрачна, как думает большинство из нас.
