Интервью с экспертом по геополитике, основателем аналитического центра Strategy & Future Яцеком Бартосяком (Jacek Bartosiak).
Do Rzeczy: Свидетельствуют ли слова Джо Байдена на тему «Северного потока — 2» о том, что нас ждут изменения в американской стратегии в отношении нашего региона?
Яцек Бартосяк: Чтобы ответить на этот вопрос, нужно понять, какую игру ведут сейчас американцы. Они стараются сохранить ведущую роль в международной системе. Все остальное, в том числе интересы Восточно-Центральной Европы, это лишь инструмент достижения этой цели. Одновременно у Америки возникла проблема, поскольку Германия не хочет ее слушать, не говоря уже о России. США стараются уравновесить свои и чужие интересы, чтобы преодолеть эту ситуацию с наименьшими потерями. В вопросе «Северного потока» они решили, что на фоне китайских вызовов, ограниченности собственных ресурсов и внутреннего кризиса выгоднее всего будет договориться с немцами. Разумеется, если бы США могли поступить иначе, они бы это сделали.
Сейчас для американцев отношения с Германией гораздо важнее отношений с Восточно-Центральной Европой. Немцы нужны им для того, чтобы Китай не связал своей инфраструктурой Евразию от Тихого океана до Атлантического. Цель американской игры в том, чтобы Европа не заняла нейтральную позицию в войне с Пекином. Немцы мастерски этим пользуются, демонстрируя свою привлекательность, словно невеста с приданым. С одной стороны, они достигли договоренностей по инвестиционному договору с Китаем, а с другой — получили от Вашингтона «зеленый свет» на строительство «Северного потока — 2». Такое положение дел сохранится.
— Как во все это вписываются польские интересы? Кажется, при новом раскладе нас вновь не будет за столом переговоров?
— Наши интересы стали интересовать США меньше, и это очень опасный процесс. Отчетливо видно, что определять перспективы развития Восточно-Центральной Европы будут немцы вместе с американцами и во все большей степени россияне посредством своей войны нового поколения. Следует как можно быстрее переломить ситуацию, но это сложно.
— Вы говорили о роли Германии и США, а какое место в этом раскладе сил занимает Россия?
— У россиян, конечно, не так много козырей, кроме вооруженных сил и войны нового поколения. Россия, демонстрируя силу на Украине, в Белоруссии, странах Балтии, Сирии, выступает негативным членом этой группы, которую Москва хотела бы назвать системой баланса сил в Европе. Она требует предоставить ей место за столом, и, скорее, всего его получит. Американцы будут разговаривать с россиянами через нашу голову. Я ожидают также, что США начнут вскоре напоминать Польше о демократии и правах человека, это тоже метод проекции силы.
— США будут использовать в отношении Польши так называемую мягкую силу? Что делать польскому руководству?
— Думаю, польские власти осознают, как выглядит ситуация, хотя они еще будут искать разные объяснения. У нас есть привычка уверять себя, что трудности имеют временный характер. Следует, однако, серьезно задуматься над темой. Недавний шаг в сторону Турции был очень верным, но американцы начнут нас сейчас поучать, и руководству Польши следует к этому подготовиться.
Интересно, как США собираются победить в столкновении с Китаем и искать союзников в Азии, используя такой подход. Сложно назвать, например, Вьетнам или Таиланд демократическими государствами, под большим вопросом в этом плане Индонезия, не говоря уже о таких странах, как Филиппины. Нужно научиться противостоять таким действиям, создавая противовесы в регионе. Американские интересы — это американские интересы, немецкие — немецкие, а польские — польские. Мы видим, что история не закончилась, борьба за обладание силой подразумевает ведение сложной игры. Человечество, к сожалению, не слилось в единый хор в песне во благо всего мира. Начинается этап соперничества больших держав, все будут руководствоваться собственными расчетами.
— У американцев есть свои интересы в балто-черноморском поясе. Новый расклад сил заставит от них отказаться?
— К сожалению, серьезных интересов в этом регионе у американцев нет. Мы бы хотели, чтобы реально существовала «Инициатива трех морей», чтобы развивалось активное энергетическое сотрудничество, а на направлении север — юг появилась транспортная инфраструктура. Таковы были цели политики, которую проводили польские власти, сделавшие ставку на США как гаранта безопасности. Нужно, однако, задать себе вопрос, насколько эти планы удалось претворить в жизнь. Американцы, конечно, будут уверять нас, что продолжают гарантировать нам безопасность, но их следует постоянно проверять. Мы еще не научились этого делать, хотя, конечно, разговаривать таким образом с США будет сложно. Американская гегемония была Польше выгодна, но Соединенные Штаты становятся слабее. Нам бы хотелось, чтобы было иначе, но в первую очередь нам следует думать о собственных интересах, в том числе при модернизации польских вооруженных сил. Может случиться так, что однажды американцы уйдут, поэтому так важно согласовать ключевые вопросы в нашем руководстве.
— Как во всю эту картину вписывается ситуация в Белоруссии? Была ли реакция Запада верной?
— На мой взгляд, адекватной она не была. Против Запада, то есть в том числе против Польши, развязана война нового поколения. Можно обсуждать, работает ли Пятая статья Вашингтонского договора, посвященная коллективной обороне, на этот счет возникают сомнения, но в любом случае ее механизм неприменим к «серой зоне», явлениям, не подпадающим под определения, которые содержатся в этом документе. Каждое государство, в том числе Польша, должно научиться защищаться от таких атак. События разворачиваются ниже порога вооруженного конфликта, так выглядит современный метод конфронтации. К сожалению, в рамках НАТО наблюдается слишком сильное расхождение интересов, чтобы по такой, казалось бы, несерьезной причине угрожать войной России. Москва мастерски использует стратегию постепенного распыления рисков. Мы должны выработать свои методы обороны, базирующиеся, в частности, на точечных упреждающих действиях. Для этого, однако, требуется иметь собственную стратегическую культуру, которая у нас пока в полной мере не сформировалась.
